В плену у прошлого - Лилия Фандеева Страница 33

– Держите ключи и сумку, регистратор заберете позже, а телефон в отделении, где она лежит. Наезд был умышленным. Нет тормозного пути. Здесь особо не разгонишься, расстояние от поста короткое. Сбили ее, и, не сбавляя скорости, сбили шлагбаум и ушли по соседней улице. Это не несчастный случай. Номер машины у нас есть, но она может быть в угоне. Будем разбираться. Кому доктор могла перейти дорогу? Может неудачная операция?

– У мамы еще нет «своего кладбища», она этим гордилась.

– Денис, ты куда? – задал вопрос Родион, идя следом.

– Смотри, Родька, это мамина кровь. Здесь она лежала. Кто же эта сволочь? А что будет, если она не придет в себя? Я боюсь туда идти.

– Ты чего раскис, Дэн? Отец еще не говорил с доктором, мы не видели Марину. Может не все так ужасно. Я с тобой, идем.

Они втроем поднялись в отделение, накинув халаты. Парни стояли у стеклянной перегородки, разделяющей коридор и палату, и смотрели на лежащую под аппаратами Марину с перевязанной головой. Илья разговаривал с доктором.

– Порадовать мне вас не чем. Мы провели полное первичное обследование. Наши врачи сделали свои выводы. Ждем из Москвы специалиста завтра утром. Если в течение трех суток у пациентки не будет ухудшений, можно говорить о позвоночнике, которому требуется срочная операция. Без нее у нее нет шансов. Смещение дисков вызывает деформацию позвоночного столба, который в свою очередь давит на внутренние органы, а это вызывает боль и затрудненное дыхание. Она просто может не выдержать болевого шока. К операции мы не можем приступить из-за головы. Здесь мы можем спровоцировать необратимый процесс и говорить тогда о позвоночнике, не будет надобности. Мне жаль, но будьте готовы ко всему, а пока только ждать.

– Сколько денег понадобиться на экстренную операцию? – спросил Илья, и голос его дрогнул.

– Много. Марина наша и все, что мы сможем, сделаем сами бесплатно, только не все возможно.

– Марина мне рассказывала о своем наставнике. Он сейчас в Москве. Может он посоветует специалиста?

– Вы имеете в виду Воронцова? Виталий Андреевич прилетает утром с коллегой. Мы своих в беде не бросаем.

– Можно сын пройдет к матери? Мальчик очень переживает.

– Три минуты в моем присутствии, – ответил доктор, открывая в палату дверь. – Идем, парень.

– Мам, ты сильная у меня, ты справишься, – говорил Денис, держа мать за руку, а по щекам текли слезы. – Я поживу пока с папой, после школы буду приходить к тебе. Я тебя очень люблю. Ты должна бороться ради меня, ради бабушки и папы, – сказал он, поцеловав мать в щеку и направляясь к выходу из палаты.

– Будут изменения, позвоните, пожалуйста. Я в полицию, там есть новости, – попросил Илья доктора, направляясь с сыновьями на выход.

– Ребята, у меня много дел на сегодня. Завтра прилетает доктор из Москвы, и я должен собрать необходимую сумму денег. Мне нужно попасть в отделение полиции, потом встретиться со своим адвокатом.

– Пап, мы с тобой проедем в полицию, а потом сами вернемся домой, так будет быстрее.

То, что узнал Илья в полиции, повергло его в шок. На записи камер и регистратора он увидел не только машину матери, но и рассмотрел ее лицо. Мало того, прибывший наряд полиции с адреса матери, сообщил, что по показаниям трех соседей, час назад, ее увезла карета скорой помощи и врачи диагнозцировали инсульт. Сейчас она в реанимации седьмой городской больницы. Ключи от квартиры хозяйки находятся в квартире рядом.

– Родион, ты, сын, за старшего в команде. Сами решите, куда ехать в квартиру или в дом. Решите поехать в квартиру, сообразите, что-нибудь поесть и позвоните Варваре, – говорил взволновано Илья, протягивая Родиону деньги. – Отзвонитесь, где остановитесь.

– Что-то еще случилось? – спросил Денис.

– Мать моя попала в больницу. Ты, Денис, придумай, что будешь отвечать, если позвонит бабушка, а я вечером сам позвоню отцу.

– Скажем, что телефон украли, а номер Марина Егоровна сама заблокировала. Так три дня можно продержаться. Езжай пап, – сказал Родион, выходя из машины. – Пойдем Дэн. Знаешь друг, я должен помочь отцу. Ты со мной?

– Что нужно делать? – равнодушно спросил Денис.

– Ничего, просто позвоню своей матери и поговорю с ней, а ты, брат, пока подумай, куда мы поедем, что будем делать дальше, – сказал Родион и отошел на приличное расстояние. – Мам, привет. Не спишь уже? Скажи, тебе бабушка сегодня утром не звонила? Что она хотела? Пустяк? После столь раннего подъема, звонит по пустякам, а чуть позже попадает в больницу. Тебе это не странно?

– Что сделала эта полоумная, глупая курица? – в сердцах спросила Милена. – И что с ней самой?

– Я не уверен, но мне кажется, это она сбила своей машиной Марину Егоровну, которая сейчас лежит в реанимации и надежды довольно призрачны. Больше не кому, мама. Может, ты о конфетах не знаешь, которые она передала через меня ей? Хорошо, что я такой сообразительный и привыкший к ее фокусам.

– Ты о чем? Я ничего об этом не знаю. Она не раз грозилась ее уничтожить, но я не принимала эти угрозы всерьез. Просто, когда она делает свои пакости, она всегда нервничает, и от этого резко поднимается давление. Сегодняшний разговор вообще не касался никого. Она сказала, что у нее важная миссия и просила ее ругать. О конфетах я узнала, когда ее «план» не сработал. Она очень негодовала, узнав, что ты ей их не передал.

– Мам, мне уже шестнадцать, я знаю о вашей странной дружбе с бабушкой, об интригах, об обмане отца. Я многое вижу, многое слышу. Не хочешь быть ее соучастницей, дай отцу развод без скандала, без его участия и на его условиях. У тебя один день на раздумье. Полиция все равно докопается до звонков, но вот о чем говорилось, они могут не узнать. Мам, я не шучу. Думай.

– Я знаю о том, что ты взрослый, но поверь мне на слово, я ничего не знала о планах ее на сегодня. Мы с ней в последнее время только перезванивались. Не думаешь же, ты, что она сообщала мне о них по телефону?

– Куда поедем? – спросил Родион Дениса, прервав разговор с матерью.

– Поехали к нам домой, я возьму некоторые вещи, а потом к тебе. Мне трудно оставаться в нашей квартире. Я буду все время ждать маму. Когда она очнется, как думаешь? – спросил он со слезами на глазах. – Мы с ней никогда не расставались надолго.

– Дэн,