Отец подруги. Я его подарок - Алиса Ковалевская Страница 33

Нарисованная воображением картинка нашего дома на секунду стала такой реальной, что я услышала голоса детей, увидела Карима за завтраком в беседке и себя, накрывающую на стол завтрак.

– Ты ходила к врачу? – разогнал Карим видение. – Тебе сказали пол ребёнка?

– Нет, – ответила глухо. Сама себя не услышала и повторила: – Нет. Просто так спросила.

Карим молчал. Я приоткрыла окно и услышала голоса детей. Девочка всё ещё плакала, а мальчик успокаивал её. Двое других тоже подошли.

Был ли у меня когда-нибудь хоть кто-то, рядом с кем я чувствовала бы себя ранимой и слабой? Отец, брат, мужчина… Никого. До Карима.

– Знаешь, я тут на детской площадке увидела… – Хотела было рассказать ему всё: про дом, про детей и булочки к завтраку. Осеклась. – Ничего. Увидела качели во дворе, и подумала, что было бы здорово поставить такие в саду летом. Как тебе?

– Ты из-за качелей позвонила?

– Нет, – голос опять стал глухим. – Не из-за качелей. Тебя хотела услышать.

– Услышала?

– Услышала.

Всё-таки не стоило звонить ему. Достаточно было сообщения. Но тогда бы я не увидела наш дом, которого не будет, и детей, родить мне которых для него тоже не суждено. Слишком много между нами – целая жизнь, прожитая им до меня.

– Я люблю тебя, – сказала одними только губами, без единого звука, а вслух: – Ты всё-таки занят.

– У меня было несколько минут.

– И ты потратил их на меня.

– Да.

– Прости.

– За что? Я хотел потратить их на тебя.

– Иначе бы не взял трубку?

– Да.

– Тогда хорошо. – Я улыбнулась уголками губ.

Хотелось знать, ответил бы он, если бы позвонила Мадина. Разумеется, я не спросила об этом. Попрощалась и пожелала хорошего вечера, а когда он положил трубку, скрестила пальцы.

– Пусть я забеременею, – попросила так искренне, так отчаянно, как не просила никогда и ничего. – И пусть это будет мальчик.

Один раз я уже просила об этом, но тогда всё было по-другому. Каждый день приближал меня к краю пропасти, и теперь я балансировала у самого обрыва. Неловкое движение – сорвусь вниз и разобьюсь.

Без Карима – насмерть.

***

Желание остаться на ночь чуть не перебороло здравый смысл. Мадина наверняка заметит, что я не пришла ночевать, а давать ей повод для фантазий я не хотела. И Кариму больше не хотела ни звонить, ни писать. Каждый наш разговор сильно бередил сердце, завуалированное между сказанного вслух поддерживало огонёк надежды и одновременно убивало её.

Допив травяной чай, я вернула всё на прежние места. Ни к чему Кариму знать, что я возвращалась сюда. Вроде ничего особенного, и всё равно ни к чему.

Уже обмотала шею шарфом и тут опомнилась.

– Вот дура-то, – отругала себя и вернулась в спальню.

Обо всём на свете забыла, называется! Дети на площадке, звонок Кариму, чай, мысли…

Открыла шкаф и сунула руку под стопку с бельём.

– Так… – шепнула, не найдя документы.

Точно помнила, что положила их на полку. Но бумаг не было. Ни под бельём, ни между.

Прошиб холодный пот. Я их точно не забирала – побоялась делать это при Кариме. Но тогда где они?!

Проверила полку выше, потом ниже. Пальцы царапнуло что-то жёсткое. Папка. Та самая, с документами. И как я могла положить её сюда?! Не помнила, чтобы вообще трогала её. Хотя… Наверное, трогала. Пыталась спрятать подальше.

– Спрятала, – разозлилась на себя сильнее прежнего.

Ещё немного, и меня бы удар хватил. А всё проклятое враньё. Сколько я ещё смогу врать? Если бы я забеременела…

На всякий случай проверила бумаги. Всё, как было. Вроде бы. Взять бы и положить все эти справки и выписки на стол Кариму. Ничего не говоря, ничего не объясняя. Только раньше надо было. Но тогда бы всё закончилось, так и не начавшись. Страх загонял меня в тупик, покрывал одну ложь новой, и так слой за слоем. Сможет ли Алия меня когда-нибудь простить? А Карим?

Задержалась взглядом на открытом шкафу. И всё-таки, как я умудрилась положить их ниже?..

Карим

Аслан вернулся в гостиную. Телефон я так и не убрал. Он лежал передо мной на столике, а я задумчиво поигрывал со связкой ключей.

– Выходит, у тебя с ней серьёзно.

– Выходит, – ответил я и кинул ключи рядом с мобильным.

Я потёр переносицу. Чёрт подери, дел под конец года и так невпроворот, а тут ещё Алия. Как с цепи сорвалась девчонка. Много же я упустил.

Звонок Яны выдернул из рутины и проблем. Она говорила, а я слушал её голос, и приходил в себя. Она думала, я не услышу её беззвучное «я люблю тебя». Напрасно. С раннего детства отличался наблюдательностью и отличным слухом.

– До неё мне казалось, что уже всё, Аслан. – Я повернулся к другу. – Сорок семь. Все цели достигнуты, себе всё доказано. А тут она. И как оказалось, ни хрена не достигнуто и не доказано. Ты понимаешь, Аслан?

Я поднял на друга тяжёлый взгляд и мрачно усмехнулся. Если сам не понимаю, то как может понять он. Мотнул головой.

Аслан хмыкнул.

– Так доказывай. Чего ждёшь? Она гибкая, как глина. Сделай из неё, что тебе надо. А что Мадина спустя двадцать лет решила тебя папашей сделать… – Он снова усмехнулся. – Поняла, что на шее у тебя сидеть ей недолго осталось. Такие бабы, как она, на что угодно пойдут, лишь бы к кошельку поближе быть.

Я поморщился. Забеременела Мадина однозначно до того, как с Яной всё затянулось в узлы. Ясное дело, не просто так она решила преподнести сюрприз. Мадина просто так не делала ничего и никогда, только поначалу я этого не понимал.

– Самое интересное, Аслан, что чем больше я её узнаю, тем меньше желание прогибать. Есть в ней что-то…

– Это у тебя сейчас желания нет, и гибкая она тоже сейчас. А потом зубы покажет. Но тогда прогибать будет поздно.

– Дело в другом. Её не нужно гнуть – она и так как для меня сделана. Вот знаешь, бывает, берёшь в руку пушку, и всё хорошо. И прицел что надо, и калибр. Даже, чёрт подери, выглядит отлично. Но не лежит. Понимаешь, что не твоё.

– А она твоя? – Он взял из бара два стакана и бутылку коньяка.

На этот раз я приехал к Аслану в квартиру, а не в клуб. Нужно было уточнить пару моментов об общих знакомых. И незнакомых тоже. Аслан разлил коньяк,