Эйми Карсон - Нежданный гость Страница 35

– А мое имя ты записал в книжечку?

– В мою маленькую черную книжечку?

Он еще не успел оправиться от того эффекта, который произвела на него улыбка Рииз, и выглядел довольно жалко. Стало гораздо хуже, когда она шагнула вперед и он немедленно оказался в плену ее запаха, тепла и взгляда, который сводил его с ума. Поэтому, когда Рииз протянула руку и вытащила из кармана его рубашки записную книжку, Мейсон даже не пошевелился. А когда она стала размахивать ею у него перед носом, лишь горько усмехнулся. Как хорошо было бы, если бы его маленькая черная книжечка оказалась просто глупым хранилищем списка мужских побед. Одновременно с этим он хотел, чтобы она поняла, каких усилий ему стоил этот день. Да просто как плохо у него с мозгами. Не успела Рииз углубиться в постыдный список, как к ним подошел официант с подносом, на котором стояла тарелочка в форме сердца, наполненная красной икрой. Такой же привлекающий к себе внимание элемент праздничного декора проплыл между гостями на руках еще нескольких официантов. Рииз ошеломленно взяла аперитив, напрочь забыв обо всем, что собиралась сказать. Когда увидела второго официанта с очередным ярко-красным сердцем на подносе, ее рука беспомощно упала вниз. Мейсон понимал: в других обстоятельствах сердечки выглядели бы вполне симпатично. Приподняв бровь, он посмотрел на Рииз, стоявшую с таким видом, будто у нее удалили легкие.

– Терпеть не могу икру, – сухо сказал он. – Но если хочешь, могу съедать полную ложку из каждой тарелки, когда официанты будут проходить мимо нас.

На какую-то секунду Рииз застыла, неподвижно глядя на него. Ее веки медленно опускались и поднимались, как в трансе. Потом она начала хохотать. Сначала тихо, но постепенно ее хохот становился громче, ей даже пришлось сесть на стул и схватиться за живот. Она очень хотела перестать смеяться, но плечи только сильнее тряслись от хохота. Мейсон бросил на нее подозрительный взгляд.

– Что с тобой?

– Это просто… стресс, результат последних нескольких дней.

Он ждал продолжения.

– Мейсон… – сказала она, смахнув выступившую от смеха слезу. – Твое возвращение…

Эти слова поразили его особенно сильно. Рииз никак не могла закончить предложение. Вытерла мокрый след на щеке и весело улыбнулась:

– Я так старалась убрать все следы свадьбы из этой вечеринки.

Мейсон не знал, как закончится этот срыв. Хорошо или плохо.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Совершенно.

Рииз подняла на него глаза, его поразил взгляд. Ясный. Решительный. Она действительно чувствовала себя нормально. Удивительно, учитывая, через что ей пришлось пройти. Понятно, почему она смогла с юмором посмотреть на ситуацию. Мейсон оказался совершенно не готов к тому, что она сказала потом.

– Я люблю тебя.

Все нервные окончания в нем сработали одновременно, как детонаторы, расплавляя синапсы. Шок, прокатившийся взрывной волной, буквально парализовал его. Почти как тогда, когда он чуть не умер. Он не знал, как быть с тем, что она предлагала. Свое сердце на тарелочке.

– Рииз, эта неделя и вправду была очень тяжелой.

– Верно, но я знаю, что говорю. Он нахмурился.

– Произошло слишком много всего. – Мозги в голове еле ворочались. – Ты растерялась.

– Нет. – Она встала и, подойдя к нему, положила ему руку на грудь.

– Я не могу.

Он ненадолго прикрыл глаза. Скрывать правду дальше невозможно.

– У меня не все в порядке, Рииз, – сказал он, с отвращением произнося эти слова вслух.

– О чем ты говоришь?

Прошло несколько секунд, прежде чем он взял записную книжку из ее руки, открыл и снова протянул ей. Казалось, это самый эффективный способ сообщить ей новость. Рииз бросила на него недоуменный взгляд, пытаясь сообразить, какое отношение эта маленькая черная книжечка может иметь к тому, что он «не в порядке». Мейсон, сжав челюсти, смотрел, как она медленно переворачивает страницы, все более смущаясь. Каждый день был аккуратно датирован и заполнен подробными записями, разбитыми на пункты. Напоминания о запланированных встречах. Список людей, с которыми он познакомился, с указанием имен и характера его отношений с ним.

– Не понимаю. – Она действительно недоумевала.

Мейсон вздохнул.

– После взрыва появились не только головные боли. У меня нарушена память. Поэтому приходится все записывать.

Судя по ее виду, Рииз ничуть не приблизилась к пониманию того, о чем он говорил.

– Поэтому, черт побери, я так забочусь о своих вещах, Рииз. Не потому, что я такой чистюля или маньяк-аккуратист, а потому…

Он грустно засмеялся, подыскивая точное определение.

– У меня дыры в памяти, их невозможно залатать.

Рииз по-прежнему смотрела на него, и он почувствовал потребность сказать всю правду. Как бы он ни хотел Рииз, как бы хорошо ему ни было с ней, она заслуживала лучшего.

– Послушай, даже не представляешь себе, насколько ты была права в первый день. Не стоит возиться с моей патологией.

Он почувствовал, как мышцы окаменели, и потерял способность дышать. Ждал ответа. Боялся, что она прогонит его или не сделает этого. Но, в конце концов, это не имело значения.

– Будь счастлива, Рииз.

Он повернулся кругом и пошел прочь.

Она смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся в толпе. Внутри все похолодело от жуткого ощущения дежавю.

– Куда это пошел Мейсон? – раздался позади протяжный голос Марни.

Глядя на то, как человек, которого она любит, скрывается в толпе, Рииз казалось, что она стоит на краю внезапно разверзшейся пропасти и изо всех сил старается не сорваться вниз. Внутри все сжалось, она с трудом стояла на ногах. Хотелось упасть и, свернувшись в позе младенца, замереть. Признать поражение и погрузиться в печаль. Совсем как в тот день, когда Мейсон повернулся к ней спиной и вышел. Но Рииз больше не та незрелая девочка. Она научилась твердо стоять на ногах. Возможно, слишком поздно. Но лучше, чем никогда. Она понимала: все, через что прошла она, не сравнится с тем, что пришлось вынести Мейсону, когда он воевал, и потом, когда восстанавливался после взрыва. Изо дня в день он вставал с постели, не зная, когда его настигнет очередной приступ мигрени. Каждую бессонную ночь ходил по коридору, терпеливо ожидая сна. Всеми силами пытался восстановить память и найти способ компенсировать то, чего лишился. И еще. Он сделал попытку объясниться, заменив внятными словами прежнее невразумительное мычание. Да, он сказал неприятные вещи. Но, так или иначе, их нужно было сказать.

– Рииз. – Голос Марни дрожал от волнения. – Куда Мейсон…

– Он ушел, – ответила Рииз с раздражением. Десять лет назад она позволила ему уйти, гордость не позволила побежать за ним. – Но на этот раз я не отступлюсь.