Роузмери Гибсон - Рождественская сказка Страница 35

— Бет…

Она обернулась.

Джеймс покачал головой.

— Не важно, — сказал он неопределенно и, повернувшись, пошел в холл.

Машинально Бет начала упаковывать свои вещи в маленький чемоданчик. Она заставляла себя сосредоточиться на этом занятии, стараясь не думать о том, что будет завтра. Не думать о Рождестве, о будущем, о всех тех унылых днях, которые ей предстоит провести в одиночестве.

Закрыв чемоданчик, Бет оставила его у двери и подошла к окну… Падая на землю, снег таял и превращался в серую слякоть. Услышав стук в дверь, она обернулась.

— Такси уже здесь, Бет.

Она подняла чемодан, в последний раз окинула комнату беглым взглядом и, глубоко вздохнув, открыла дверь. Джеймс молча взял у нее чемодан и проводил до двери.

— Попрощайся за меня с Тимми, — тихо попросила Бет.

Джеймс кивнул.

— Да, вот твои ключи, — вспомнив, добавила она, вынула их из кармана джинсов и положила на столик в холле. Бет взяла чемодан, когда Джеймс открыл входную дверь, и посмотрела ему прямо в лицо. Он не сделал никакой попытки снова уговорить ее остаться на Рождество, но Бет и не ждала этого…

— Будь осторожна, ладно? — мягко предупредил он и нежно дотронулся рукой до ее лица.

— Ты т-тоже, — хрипло пробормотала она. — Л-лучше не заставлять такси долго ждать. — Она повернулась и почти побежала к лифту.

Вечер казался бесконечным. Бет бродила по своей маленькой квартирке из кухни в спальню и обратно в кухню. Она убрала всю квартиру, каждый ее дюйм, наметила список того, что необходимо купить из еды.

Вскоре Бет поняла, что нужно поесть. Без всякого энтузиазма она решила приготовить омлет. Джеймс, наверное, укладывает Тимми спать.

Почувствовав себя несчастной, она опустилась в кресло. Вдруг Бет поняла, что не знает, как Джеймс проводил вечера, когда был один. Но затем решила, что он, вероятно, не часто бывал в одиночестве.

Когда-нибудь, рано или поздно, ей придется задуматься о своем будущем. Наверное, она даже не будет искать другую работу, но уж точно переедет, чтобы уменьшить возможность случайной встречи с Джеймсом.

Бет уставилась в пространство. А если уволиться? Конечно же, он не будет требовать, чтобы она отработала еще месяц до увольнения. Она подумает об этом потом. Завтра офис в любом случае будет закрыт и откроется только после праздников. Бет закрыла глаза. Может, просто лечь спать? Утро вечера мудренее.

Но наступивший день оказался даже хуже. Убедив себя, что воздух и физическая нагрузка являются хорошим лекарством, Бет вышла на улицу. Обойдя всю округу, она поняла, что это не помогает: все, кого она встречала, производили впечатление людей семейных или по крайней мере не одиноких. Наконец Бет зашла в маленькое кафе на главной улице и заказала кофе, которое и пить-то не хотела; она понимала, что просто оттягивает неизбежный момент возвращения в свою пустую квартиру.

— Бет!

При выходе из кафе она столкнулась с Дэвидом Ричардсоном. Он держал в руке множество праздничных упаковок, вероятно, в последнюю минуту делал покупки.

— Привет, — Бет заставила себя улыбнуться.

Дэвид внимательно ее разглядывал, пока они шли к развилке улиц, одна из которых вела к дому Бет.

— С тобой все в порядке? Ты не заболела? Сейчас многие болеют гриппом.

Бет покачала головой. Да уж, здорово, ничего не скажешь — выгляжу ужасно.

Бет чувствовала себя неприкаянной. Глаза покраснели от недосыпания, она была утомлена.

— Я хотел поехать к родителям, они живут недалеко от Виндзора. — Дэвид замолк, когда они дошли до ее поворота. — Но если ты хочешь выпить чего-нибудь сегодня вечером, я всегда могу отложить поездку на потом, — с надеждой произнес он.

На секунду у Бет возникло желание согласиться. Все лучше, чем проводить вечер в одиночестве. Но было бы нечестно использовать Дэвида таким образом.

— Извини, Дэвид. Сегодня не могу.

Он улыбнулся.

— Может, после Рождества?

Бет уклончиво качнула головой. Может быть, когда она забудет о Джеймсе.

— Счастливого Рождества. — Он наклонился и легко поцеловал ее в щеку, когда они расставались.

— Счастливого Рождества, Дэвид. — Повернувшись, Бет медленно пошла по своей улице.

И как долго будет длиться процесс забывания Джеймса? Она вынула ключи от входной двери из кармана пальто и зашла в общий холл. Несколько месяцев? Лет? Бет вздохнула. Конечно, нужно некоторое время, и она его забудет. Бет не собиралась всю оставшуюся жизнь грезить о мужчине, который ее не любил. Ее руки сжались в кулаки. Нет! Она не хотела этого.

От ее решимости не осталось и следа, как только Бет зашла в свою пустую квартиру. Чем он сейчас занят? — думала она. Прошло только двадцать четыре часа, а Бет уже хотела видеть его снова, слышать его голос. Желание переходило в боль, пронзающую ее как ножом. Думает ли он о ней? Скучает ли хоть чуть-чуть?

Прекрати, Бет! Прекрати! Она была слишком истощена, слишком устала, чтобы думать или чем-то заниматься. Бет машинально отправилась на кухню, сделала бутерброд и заставила себя съесть его. Возвратившись в комнату, свернулась на диване. Изнеможение захлестнуло ее, и Бет заснула.

Протянув руку, чтобы выключить неугомонный будильник, Бет свалилась с дивана. Спросонок она никак не могла понять, почему она не в постели и который теперь час. Она с трудом поднялась на ноги. Звонил телефон…

Она пошла в спальню и подняла трубку.

— Бет? — прозвучал знакомый низкий голос.

— Ты знаешь… — автоматически начала она, все еще плохо соображая.

— Да. Сейчас половина пятого, — проворчал Джеймс, — но Тимми по тебе скучает, — добавил он.

— Так рано утром? — буркнула она в ответ и положила трубку, без сил опускаясь на край дивана.

Почти сразу же телефон зазвонил снова…

— Я скучаю по тебе, — проговорил голос Джеймса.

— Этого недостаточно.

Бет положила трубку и откинулась на подушку. Раз, два, три. Через три секунды звонок раздался снова.

— Я люблю тебя, Бет Синклер, — загремел тот же голос. — Ты мне нужна. Я хочу тебя. Черт возьми, я люблю тебя!

Глаза наполнились слезами. Бет, содрогаясь, выдохнула: «Господи, спасибо».

— Бет, ты еще там?

— Ммм, извини, но я не совсем поняла. Что ты только что сказал? — Бет бессмысленно улыбнулась.

— Ты меня слышала, — проворчал Джеймс. — Такси будет у тебя через десять минут.

Каким он был самонадеянным, таким и остался!

— Джеймс Феннер, если ты думаешь, что стоит тебе только пошевелить пальцем и я прибегу…

— Осталось девять минут…

— …то ты абсолютно прав, — с идиотской улыбкой заключила Бет.