Шэрон Кендрик - Итальянский любовник Страница 38

Он был уже так близок к тому, чтобы осуществить ранее им сказанное, но ему пришлось изо всех сил сдержать свои желания.

– Я? Нет, я этого не хочу!

Она взглянула на него с болью и смущением. Этого отказа она так всегда боялась, но ей было необходимо узнать правду. Нельзя прятаться от нее лишь потому, что боишься боли. Взрослые люди должны иметь смелость встречать неприятности лицом к лицу Ее голос задрожал, но она сумела удержаться от слез.

– А что тогда? Чего тогда ты хочешь, Лука?

Он мог говорить об этом часами. Находить объяснения, оправдания, доводы, но в конечном итоге была лишь одна вещь, которую он должен был ей сказать.

– Я хочу сказать, что люблю тебя, Ева, – внезапно его голос тоже охрип. – Ti amo. Я очень сильно люблю тебя.

Ева прикусила губу.

– Пожалуйста, не говори этого.

– Почему? – Его голос был печальным и ласковым. – Ты не хочешь, чтобы я тебя любил?

«Так что она там говорила про смелость?»

– Нет.

Она едва прошептала это слово, и он не расслышал его.

– Повтори еще раз, Ева.

– Нет. Нет. – Ей потребовалось усилие, чтобы взглянуть на него. – То есть, конечно, я хочу, чтобы ты любил меня так, как я люблю тебя. Очень сильно хочу. Но я так долго этого ждала, что теперь мне страшно – вдруг ты шутишь.

– Я не шучу, – сказал он. – Но у меня это впервые, Ева. Я никогда не говорил этого раньше. Но самое главное, я никогда не чувствовал ничего подобного раньше.

Она вдруг заметила, что этот человек может быть ранимым.

– Неужели никогда?

Он покачал головой. Боль, которая сейчас жила в нем, начала усиливаться. Впервые в жизни он почувствовал огромную, удивительную, ни с чем не сравнимую уверенность, что ему в этом мире нужен лишь один человек.

– Ева! Tesora![15]

Это ласковое слово окончательно сломило барьер.

– Лука. Милый, дорогой, любимый Лука.

Он заключил ее в свои объятия, поцеловал макушку и обхватил ее лицо руками, чтобы заглянуть в эти огромные серо—зеленые глаза. Он увидел слезы на ее щеках и вытер их своими губами.

– Никогда не плачь, tesora, – прошептал он ей на ухо. – Обещай мне, что никогда больше не будешь лить слезы.

Она покачала головой.

– Не могу, – сказала она тихо. – У нас могут быть ссоры, сильные, злые ссоры. И ты опять можешь заставить меня заплакать.

– А ты заставь меня заплакать вместе с тобой, – нежно поддразнил он ее.

– Тебя? – Она улыбнулась. – Такого большого мужчину, как ты? Плакать?

Но ее слова растворились в воздухе, когда она увидела блеск его черных глаз. Она еще сильнее обняла его, переполненная бесконечной любовью.

– Лука, – шептала она. – О, Лука, пожалуйста.

Он знал, чего она хочет, и знал, чего хотел он сам.

Он ждал слишком долго и не мог ждать больше. Не говоря ни слова, он поднял ее на руки и отнес в свою комнату.

– Я хочу увидеть тебя всю, – сказал он дрожащим голосом, расстегивая ее юбку. – Cielo doice,[16] – невнятно прошептал он. – Сколько же ночей я мечтал о тебе.

Она чувствовала его теплые руки и почти теряла сознание.

– Знаю… я тоже о тебе мечтала.

– Раздень меня, – попросил он ее, когда она стаскивала трусики.

Он скользил пальцами по ее нежным бедрам и чувствовал, как она дрожит.

– Я… я не могу, – беспомощно выдохнула она. – Я не могу ни думать, ни дышать, ни чувствовать…

Но он взял ее руку и поднес к своему сердцу.

– Это ты чувствуешь?

Сильный, мощный стук его сердца. Ее голова прильнула к его плечу.

– Да. – Она содрогнулась. – О да.

– Это только из—за тебя, сага mia. И только для тебя. Теперь подними руки, – нежно инструктировал он, будто разговаривал с ребенком, и она послушно исполняла.

Он стащил с нее футболку и отбросил в сторону. Щелкнул застежкой бюстгальтера и освободил ее грудь. Затем он безжалостно сорвал с себя одежду убирая волосы с лица Евы, он посмотрел ей прямо в глаза:

– Я хочу тебя. Очень сильно.

На долю секунды наступила тишина.

– Поцелуй меня.

– Я буду целовать тебя, пока ты не станешь молить о пощаде, – он пристально вглядывался в ее лицо, желая продлить этот миг.

– Не заставляй меня больше ждать, – застонала Ева.

Он поцеловал ее, чувствуя, с каким трепетом ее пальцы скользят по его коже, будто бы пытаясь вспомнить давно забытое ощущение.

– Ненасытная женщина, – в восторге рассмеялся он.

Он почувствовал, будто у него на теле появились миллионы новых нервных окончаний. Она могла возбудить его нежным шепотом или вызвать трепет одним прикосновением влажного языка. Он вздрагивал, чувствуя себя под ее телом полностью беззащитным.

Потом они менялись местами, и он водил своим языком по каждому кусочку ее тела, пока она не начала вскрикивать.

И когда он вошел в нее, он произнес вслух ее имя.

И ему показалось, что прежде он никогда не занимался настоящей любовью, только низменным сексом.

Он не верил, что такое когда-нибудь с ним произойдет. Полное слияние тел и душ, подумал он в изумлении. Чуть позже он лег на спину и уставился в потолок уже другими глазами – глазами перерожденного и полностью обновленного человека.

– О, Ева, – это было все, что он смог сказать.

Она поцеловала его локоть. Потом она забралась на него сверху. Ее волосы небрежно спадали ей на плечи и лицо. Он улыбнулся и подул на них, и они разлетелись в разные стороны.

– Лука?

– Что?

– Как давно ты меня любишь?

Он взял еще одну непослушную прядь ее волос и задумчиво накрутил себе на палец.

– Честно?

– Честно.

– Если ты хочешь, чтобы я назвал точную дату и время, то я не смогу этого сделать, – признался он, – любовь подкралась незаметно. Это как гулять под начинающимся дождем. Сначала на тебя падает маленькая капля, потом еще одна, покрупнее, но их так мало, что ты уверен, дождь не будет сильным. А потом начинают падать капли еще крупнее и чаще, и вдруг ты оказываешься под проливным дождем, не совсем понимая, как такое могло произойти!

Она сделала вид, что надулась.

– Так я подобна буре?

– Да, сага. Безудержной, сильной и непреодолимой.

– Но ты знал, что я люблю тебя?

Он улыбнулся. Слишком часто в него влюблялись девушки, чтобы этого не знать. Всегда раньше это пугало его, но в этот раз его испугало другое. Он не просто хотел убежать от ее любви, нет, ему надо было убедиться, что он ее достоин. Конечно, можно было принять поспешное решение, и это было бы легче всего, но он, обуреваемый новыми для себя чувствами, решил проявить осмотрительность.

– Да, сага mia, – мягко сказал он. – Я это знал.

– Когда же ты собирался сказать мне, что эта любовь взаимна? – настаивала она. – Сколько бы ты еще тянул? Что, если бы мы не поссорились сегодня? Я бы так ничего и не узнала?