Соломон. Забытая нежность - Слава Доронина Страница 39

– Хочешь сказать, вот так возьмешь и прям оставишь работу? И с нами поедешь за… Неважно, за сколько лет? – спросил Александр Сергеевич.

– Поеду. Если девочки согласятся.

Я поджала губы и держала наготове ногу, чтобы хорошенько пнуть Машку под столом, если начнёт визжать от восторга. Я и сама хотела пуститься в пляс от такой новости. Как ни крути, но что я видела за всю свою жизнь хорошего? Машка все-таки подпрыгнула от восторга и захлопала в ладоши, но потом будто одумалась, наверное, вспомнила о нашем разговоре, притихла и с опаской поглядела в мою сторону.

– Я не знаю, – ответила я, пребывая в замешательстве.

С одной стороны – это отличная идея, прекрасная! Но, с другой, Игорь же только недавно вернулся из посёлка вместе с нами, где и так провел очень много времени. Я не хотела мешать его работе и, вообще, хотела доставлять как можно меньше проблем.

– Я понимаю, нужно было сначала обсудить это с тобой, – Игорь прожег взглядом тёмных глаз, а мое сердце снова пропустило удар.

Да что же это такое? Я теперь всегда буду так реагировать на него? Но когда он вот так на меня смотрел: с надеждой и подкупающей искренностью, я готова была дать согласие абсолютно на все!

– Пришли анализы Маши…

Я похолодела, когда Игорь замешкался, и сердце замерло от страха, что Маша оказалась чем-то серьёзно больна.

– Ужасного ничего! – тут же заверил он меня, увидев, как я переменилась в лице. – Но Стас рекомендовал перед садиком и перед школой свозить ее к морю. Вы же ведь никогда не были на море? Да, сейчас, конечно, не искупаться, но пользы не меньше, поверь, – убеждал он меня.

– Хорошо, я не против, – и в самом деле не вижу никакой проблемы.

Может быть, Игорь хотел таким образом побыть вместе с родителями? В любом случае мы с Машей проблем много не доставим. Не знаю, почему так быстро согласилась, но, когда смотрела в глаза Игоря, что-то непонятное происходило со мной, и такого я ещё раньше ни к кому не испытывала.

– Ну, отлично, я попытаюсь подстроиться под ваш график, чтобы мы все вместе могли провести какое-то время, – обратился он к родителям.

– Сынок, – мать прикрыла ладонью рот и смотрела на сына счастливым взглядом.

А я снова поймала себя на мысли, что, вероятно, та потеря все же отразилась на отношениях Игоря с родителями. Хотя, что я могла вообще понимать? Эта поездка лишь сильнее заставила меня утвердиться в том, что я начинала испытывать к мужчине сильное влечение, не подконтрольное. Это чувство становилось только глубже с каждым днем, с каждым взглядом в мою сторону, с новой улыбкой. А теперь, узнав о нем еще одну тайну, мое сердце сжималось, когда я представляла, что пережил Соломон. Маша заснула быстро. У нее было сегодня очень много впечатлений. Елена Александровна в итоге как-то уговорила Игоря остаться переночевать. Нам с Машей выделили одну из спален наверху. Я лежала в кровати рядом с сестрой, слушала музыку и снова думала об Игоре. Этих мыслей с каждым днем становилось все больше и больше, и они, словно тонкие сети, опутывали меня и пускали едва осязаемые электрические импульсы. Выбравшись из кровати, я ступила босыми ногами на холодный пол и вышла из комнаты. Все равно не усну, может быть, если выпью немного тёплой воды или чая, приду немного в себя и засну?

Я весь вечер думала об Игоре и его прошлой жизни. Сама не давала себе спуску и этими мыслями лишь крепче привязывала себя к мужчине. А ведь зарекалась этого не делать. Не мечтать, не думать, не представлять. Тихо спустившись вниз, я включила электрический чайник и встала напротив той самой фотографии Игоря, что сегодня уже видела. Смотрела на снимок и на счастливое лицо человека, который потерял двух близких людей, и теперь отчетливо понимала, почему он помогал нам с Машей и не хотел отпускать – он видел в Маше свою дочь. Он привязался к моей сестре, и эта привязанность значила для него намного больше, чем мне представлялось.

Чайник вскипел и щелкнул, я вздрогнула от этого звука и отвела глаза от снимка. Обожала ночь, это время было какое-то особенное. Я могла остаться наедине с собой и своими мыслями. И с переездом в город ничего не изменилось. Будь моя воля, я бы вела ночной образ жизни, а днём спала. Увы, это невозможно. Взяв с полки чашку, я положила пакетик с заваркой и залила кипятком. Наверное, все же причина бессонницы – привычка поздно ложиться, а не калейдоскоп мыслей о мужчине. Я грела холодные ладони о кружку с чаем и чувствовала внутри умиротворение и покой. Тепло… Думала об Игоре, и оно волнами разливалось по телу. Я пока ещё не знала, что это за новое чувство, но с каждым днем интерес и тяга становились больше. Не знаю, как оставаться и жить с ним под одной крышей. В силу своей неопытности и… в общем, я просто боялась наделать глупостей. И Света эта…

– Не спится? – услышала за спиной голос Игоря и сильно вздрогнула от неожиданности.

Горячая жидкость пролилась и попала на кожу рук. Я зашипела от боли и прижала ладонь ко рту.

– Аня! Обожглась? – Игорь оказался рядом в ту же секунду и схватил мое запястье, глядя на руку с неподдельным беспокойством. – Руки ведь только зажили, – медленно говорил он и внимательно рассматривал мои кисти, а я уже не думала о боли.

Игорь был так близко, я чувствовала его аромат вперемешку с гелем и чисто вымытой кожей. Рубашка, расстегнутая наполовину, так что видна его мускулистая грудь. Я не в силах была отвести глаза. У меня даже слегка закружилась голова.

– Извини, что напугал, – Игорь отпустил мои запястья, а я почти не слышала его слов, так гулко билось сердце в груди, что в голове шумело от этого безудержного ритма.

– Аня? – глаза Игоря сделались темными, когда он заметил моё состояние и смущение.

Моя грудь часто-часто вздымалась. Я стояла на месте и смотрела на Игоря, мечтая о его прикосновении, почувствовать вкус его губ. Хотела, чтобы он снова смотрел на меня, как там, в ванной, когда сорвало кран. Я закусила губу и опустила глаза. Смотреть на него уже становилось сродни пытке. Игорь пальцами коснулся моего подбородка и поднял лицо. Мне казалось, что я таю, растворяюсь в огне его глаз, и мне воздуха не хватает, не могу сделать вдох и