Джун Девито - Поездом до рассвета Страница 39

Джен, оторопело воззрившись на него, хотела было возразить, но Дако пригрозил ей пальцем.

— Ты обещала молчать, Джен, пока не дослушаешь. Я отпишу на тебя все свое состояние. Ты вольна распоряжаться им как угодно, оставив лишь ту сумму, которая скрасит мне старость, когда я выйду из тюрьмы. И еще одно. Тебе придется взять на себя похороны Элисон. Я знаю, что у нее нет никого, кого бы взволновала ее смерть. Прости, что я прошу тебя о такой услуге, но мне больше не на кого положиться. Ты сделаешь это, Джен? Сделаешь для меня?

— Теперь ты послушай меня, Дако. — Джен наклонилась к самому его лицу. — Я не возьму твоих денег, кроме тех, что ты хочешь потратить на похороны своей бывшей жены. Мне нет нужды распоряжаться ими, как и тебе нет нужды отдавать их мне. Если хочешь заняться благотворительностью, пожертвуй их какому-нибудь приюту. Отдай их родителям, в конце концов. Но не мне. Я их не приму.

— Но почему, Джен? Неужели ты не хочешь мне помочь?

— Я хочу сделать все, чтобы ты не попал за решетку. Твои деньги позволят нанять хорошего адвоката, а я как собачка буду ходить за ним по пятам, чтобы он делал все возможное и невозможное для того, чтобы тебя не осудили.

Дако приложил ладонь к ее губам. Джен пришлось замолчать.

— Джен Брауни, почему ты не хочешь брать моих денег? — повторил он, в который уже раз и отнял ладонь от ее губ.

— Потому, что я люблю тебя, идиот! — не сдержавшись, крикнула Джен. — А ты связываешь мне рот своими деньгами, Дако Бриззел!

Джен не успела опомниться, как Дако стащил ее с кресла, посадил к себе на колени и принялся вытирать ее слезы своими губами. Джен смеялась и плакала одновременно. Она целовала колючие щеки Дако, обнимала его огромные плечи, прижималась лицом к его груди. Ей было мучительно страшно при мысли о том, что ждет их впереди, но сейчас Джен меньше всего хотелось об этом думать.

— И я люблю тебя, Джен, — шептал ей на ухо Дако. — Кто бы мне сказал, что мое маленькое счастье само найдет меня в мрачном «Такобризле». Само придет и скажет: «Я люблю тебя, идиот!».

Дако уткнулся губами в ее шею, и Джен тихо засмеялась.

— Лучше бы тебе сбрить усы, Дако Бриззел. Они ужасно щекочутся.

Дако стоило большого труда, чтобы, наконец оторваться от Джен.

— Нам пора идти. Сама знаешь, о чем подумают наши гости. Я ведь, в конце концов, людоед.

Джен закрыла глаза и глубоко вдохнула. Через несколько минут они вышли из библиотеки.

Дако крепко сжимал ее руку, но Джен все равно было страшно. Страшно потерять Дако, когда она только что его нашла.

В гостиной к Дако подбежала подозрительно бледная Кристин и что-то шепнула ему на ухо. Выражение, появившееся при этом на лице Дако, заставило Джен предположить самое худшее: полиция нашла его раньше, чем он сам явился туда.

Ничего не объяснив, Дако выскочил из гостиной и побежал на кухню. Джен помчалась за ним.

За кухонным столом сидела какая-то женщина. Над ней склонился Габо, который что-то шептал ей на ухо. Женщина была бледной, как скатерть на кухонном столе, лицо казалось осунувшимся, а под огромными глазами лежали темные круги. Ее плечо было перевязано широкой полоской бинта, а верх больничной пижамы, в которую почему-то вырядилась эта странная гостья, прикрывала нелепая кофта из толстой темно-синей шерсти.

Джен перевела глаза на Дако, который остолбенело уставился на незнакомку.

— Прости, Дако, я не знала, что это так далеко зайдет, — слабо улыбнулась ему женщина.

— Элисон, ты жива?! — вырвалось у Дако.

— Элисон?! — уставилась на женщину Джен. — Элисон Хадсон?!

— Для вас — мисс Хадсон, — усмехнулась незнакомка.

Габо отошел к окну, очевидно предчувствуя начало бури.

— Знакомься, Джен, это моя бывшая жена.

— А Джен, выходит, твоя новая подружка?

— Значит, ты жива. Даже не верится. — Дако решил пропустить мимо ушей слова о подружке.

— Ты не рад?

— Я до сих пор не могу прийти в себя, — признался Дако и уселся за стол напротив Элисон. — Как же так вышло? Ты знаешь, что меня обвиняют в твоем убийстве?

— Поэтому я здесь, — грустно улыбнулась Элисон. — Я не хотела, чтобы тебя в чем-то обвиняли, Дако. Мне хотелось вернуть тебя любой ценой. Не знаю, я будто с ума сошла после развода. Мне казалось, я люблю Дона, но он быстро мне наскучил, когда наша любовь… Ну, с его-то стороны, это был вполне материальный интерес… В общем, когда мои чувства перестали быть запретным плодом. После Дона у меня были и другие мужчины, но ни один из них и в подметки не годился великолепному Дако Бриззелу. Какое благородство! Вы знаете, мисс, — Элисон подняла глаза на Джен, — что он оставил мне при разводе половину своего состояния?

Джен молча кивнула.

— Не знаю, повезет ли вам так, как мне, но со мной он был щедр…

— Элисон, — попытался перебить ее нахмурившийся Дако, но Элисон остановила его легким движением руки.

Джен только сейчас обратила внимание на то, что незнакомка очень красива, несмотря на свой болезненный вид. У нее тонкие руки, хрупкие запястья, нежные черты лица и очень красивые глаза: карие, бездонные, они словно манят к себе мужчину.

Вот и Дако растаял под ее взглядом. Может быть, именно из-за этого взгляда он так и не смог настоять, чтобы Элисон оставила его в покое?

С каждой минутой, что Джен смотрела на Элисон, в ее душу все больше закрадывалась тревога. Дако не сводил с Элисон глаз, он смотрел на нее словно загипнотизированный. Да, конечно, он даже не мог предположить, что Элисон жива, но ведь это не повод смотреть на нее, как кролик на удава?

— Я не заслуживала твоего благородства и хорошо это понимала, — невозмутимо продолжила Элисон. — Я сознавала, что ты не хочешь меня видеть, что ты никогда не простишь мне того, что я сделала. Но это еще сильнее влекло меня к тебе. Раньше я и помыслить не могла, что соглашусь жить в доме, подобном твоему. А теперь я готова согласиться даже на такую жизнь, но ты не готов меня принять. Поначалу я, наверное, просто злилась и досадовала: ведь меня никто никогда не бросал. Даже Дона я оставила по собственной воле, потому что он смертельно мне надоел. Иногда я думала, что у тебя уже кто-то появился, и эта мысль разъедала мне внутренности, мешала спокойно спать. Я вспоминала твои ласки, которые когда-то не вызывали во мне ничего, кроме холодного пренебрежения, вспоминала твое лицо, которое никогда не считала красивым. И даже твой шрам, который, как когда-то мне казалось, обезобразил тебя. Вы знаете, как он получил его, мисс? — Элисон снова подняла глаза и посмотрела на Джен.

Джен почувствовала, что от всех этих подробностей ее начинает трясти мелкой дрожью, но она, как и Дако, была загипнотизирована глазами Элисон.