Рождественское одеяло (ЛП) - Штайнер Канди Страница 4

— У меня его тоже нет.

— Что? — спросила я недоверчиво и, может быть, немного слишком взволнованно, так как Лось залаял и снова начал прыгать у моих ног.

Я все еще смотрел на Ривера с открытым ртом, как форель, когда он усмехнулся, наклоняя свое пиво в мою сторону.

— Нет интернета. Нет телефона.

Я несколько раз моргнула.

— Ты, должно быть, смеешься надо мной. Как, черт возьми, ты выживаешь? Разве ты не работаешь? Разве тебе не нужен способ связаться с людьми?

Ривер пожал плечами.

— Я работаю, но для этого мне не нужен телефон или интернет. И люди знают, где меня найти, если им понадоблюсь.

Я ущипнула себя за переносицу, испустив вздох, который, как надеялась, даст мне немного терпения, чтобы пережить все это.

— Хорошо, — процедила я сквозь зубы. — Ты можешь просто подвезти меня к маме и папе, пожалуйста?

— Нет, не могу.

На этот раз я не смогла сдержать рычание, вырвавшееся из моего горла.

— Ты сводишь с ума! Просто отвези меня домой, чтобы мы оба могли покончить с этим кошмаром до Рождества.

— Поверь мне, Элиза, я хочу, чтобы ты была здесь не больше, чем ты сама, — сказал Ривер, его голос был таким низким и грохочущим, что у меня самой затряслась грудь. Мужчина пристально смотрел на меня, когда смял банку в руке и бросил ее в мусорное ведро рядом с собой. — Но снаружи чертова метель, и независимо от того, планировала ли ты это или нет, это не меняет того факта, что это происходит. Я никуда не могу поехать, и ты тоже, и твой отец тоже, даже если бы ты смогла с ним связаться. Такова реальность ситуации. — Он вскинул руки вверх. — Извини, если это не соответствует твоей идеальной картинке из сборника рассказов. — Затем он оттолкнулся от стойки и нырнул обратно в холодильник, пробормотав следующее предложение так тихо, что я почти убедила себя, что вообще его не слышала. — Как и все остальное в твоей жизни, что ты оставила здесь.

Снаружи завывал ветер, деревянная хижина скрипела от напора, как будто пыталась вбить точку в только что сделанное Ривером заявление. А я стояла там, у камина, упрямая и расстроенная, не желая принимать отказ в качестве ответа.

— Итак, ты хочешь сказать, что я застряла здесь? — Невозмутимо указала на него рукой, прежде она со шлепком упала на бедро. — С тобой?

— До тех пор, пока не закончится снегопад и не станет безопасно, — либо я отвезу тебя, либо вытащу твою машину, либо пройдешь пешком последние десять миль до дома? — Ривер открыл новую бутылку пива с усмешкой, которая сказала мне, что он был скорее доволен, чем нет. — Ага.

Это слово сорвалось с его губ, и я покачала головой, удивляясь, как это может быть моей жизнью. Я не видела Ривера с тех пор, как мы подписали документы о разводе, в тот день, когда покинула Уэллхейвен, поклявшись никогда не возвращаться.

Клятва, которую я по глупости нарушила, и все во имя того, чтобы быть дома на праздники.

Я вздохнула, глядя вниз на Лося, который все еще яростно вилял хвостом и улыбался мне, как будто это был лучший день в его жизни.

«Ну, хоть кто-то из нас доволен, малыш».

Глава 4

S.O.S

Тяжелый вздох вырвался из моей груди, когда я уставилась на свое отражение в маленьком тусклом зеркале ванной Ривера.

Как я и подозревала, за единственной дверью в дальнем углу хижины была ванная, и она была маленькой, но чистой — во всяком случае, настолько чистой, насколько могла быть ванная в старой хижине.

На стойке почти не было места, за исключением небольшого края вокруг желтоватой керамической раковины, и на ней были только зубная щетка Ривера и зубная паста в маленьком пластиковом стаканчике. Я изо всех сил старалась найти место для своих собственных туалетных принадлежностей, но в итоге поставила их на бачок унитаза, так как это было единственное место, где они могли поместиться.

Я почувствовала себя немного более нормальным человеком после того, как почистила зубы и умылась, переоделась в спортивные штаны и свитер большого размера и натянула самую толстую пару шерстяных носков. Как бы мне ни хотелось убрать свои черные волосы с шеи, я оставила их там для тепла, видя, что камин был единственным, что согревало всю хижину.

Мои глаза были такими же черными, как и волосы, коричневая радужка была такой темной, что вы не смогли бы отличить ее от зрачка, если бы действительно не остановились, чтобы посмотреть. Я была нехарактерно загорелой для этого времени года, благодаря пребыванию в Новой Зеландии, и это делало кремовый свитер, который я носила, ярким по контрасту.

Я еще даже не пробыла в Вермонте целый день, а уже чувствовала, как пересыхают мои губы, поэтому нанесла на них бальзам, в последний раз оглядывая свою внешность, прежде чем покинуть ванную и присоединиться к моему любезному хозяину.

Ривер все еще был на кухне, только на этот раз он держал свое пиво в одной руке и лопатку в другой, поджаривая мясо для гамбургера на плите.

Это зрелище поразило меня, как удар грузовика, потому что, всего лишь моргнув, я увидела его на десять лет моложе, делающего то же самое в первом доме, который мы снимали вместе как пара. Тогда его глаза были мягче, моложе, не такие измученные жизнью.

Я любила того мальчика.

Любила его с двенадцати лет, еще до того, как смогла по-настоящему понять, что такое любовь вообще. Любила, несмотря на тот ад, через который мы заставляли проходить друг друга, через взлеты и падения, других мальчиков и девочек, которых мы использовали в основном для того, чтобы сводить друг друга с ума или ревновать, прежде чем всегда находили дорогу друг к другу.

Ривер был единственным.

Он был тем, за кого я вышла замуж, и с кем переехала через два месяца после окончания школы без малейших колебаний или беспокойства о том, что это было не лучшее решение, которое могла когда-либо принять, и тем, с кем поклялась провести остаток своей жизни — в приключениях, рожая детей, старея.

Казалось, это была совсем другая жизнь.

Некий человек, что сейчас стоял передо мной.

Не более чем незнакомец.

Я прочистила горло, как только засунула свою одежду из аэропорта в чемодан, и протянула руки перед камином, пытаясь снова согреться. Лось тоже свернулся калачиком у камина, и слегка завилял хвостом, когда я наклонилась, чтобы почесать за ухом.

— Что ты делаешь? — наконец спросила я Ривера после достаточно неловкого молчания, которого мне хватило бы на год.

— Ужин.

— Это очевидно, — сказала я, когда он отложил жареное мясо в сторону. Затем он поставил сковороду обратно на плиту и добавил кусок сливочного масла, и у меня немного потекли слюнки, когда оно зашипело, оживая. — Но что?

— Дерьмо на палочке.

Я издала низкий саркастический смешок через нос.

— S.O.S. (прим. Shit on a shingle — по первым буквам SOS — в переводе «Дерьмо на палочке». Блюдо из мяса, смеси разных ингредиентов и соуса, на тосте. Как считается, название пришло из вооружённых сил, где солдат кормили простыми в приготовлении, но максимально питательными блюдами. Оттуда же пошло и название блюда — SOS) Как уместно. — Затем мой нос сморщился сам по себе. — Не могу поверить, что ты все еще ешь эту дрянь.

Ривер пожал плечами, добавляя муку в сковороду.

— Что, сейчас ты слишком хороша для этого?

— Я этого не говорила.

— С таким же успехом ты могла бы это сделать. — Он перемешал ингредиенты с большей силой, чем это было необходимо. — Я не ожидал компании, ясно? Это то, что у нас на ужин. Хочешь ешь, хочешь нет. Решать тебе.

Ривер налил молоко в смесь на плите, не сказав больше ни слова и не взглянув в мою сторону, и я вздохнула, глядя в потолок, как будто Бог мог мне помочь.

— Послушай, если мы собираемся находиться в одном пространстве, то могли хотя бы попытаться поладить, — сказала я, присоединяясь к нему на кухне. Схватила хлеб с верхней части холодильника и вытащила шесть ломтиков — четыре для него, два для меня — и сунула первые два в старый тостер на стойке.