Маргарет Уэй - Джорджия и магнат Страница 4

— Чему я не нахожу объяснения. Наверное, мне показалось, но вы не очень-то ладите с людьми.

— Не понимаю, о чем вы. — Он взглянул на нее.

— А я думаю, прекрасно понимаете. Ведь мне пришлось вступить с вами в борьбу за такси.

Он коротко рассмеялся.

— С тех пор мое настроение значительно улучшилось. Да и потом, вас трудно винить. Наверняка вы с пеленок привыкли, чтобы вам во всем потакали.

— Я действительно не была обделена вниманием, но не думаю, что это сказалось на моем характере, — ответила Джорджия.

— Значит, сегодняшний день в расчет не брать?

— Нет, конечно. Обычно я не сражаюсь за такси, просто сегодня очень торопилась.

— К счастью, мы добрались вовремя. Так что не о чем беспокоиться.

— Да. — Джорджия неожиданно почувствовала раздражение. — Однако я думаю, что теперь мы, наконец, можем распрощаться.

— Я в этом не уверен, — заметил он. — Мы ведь летим одним самолетом. Может, нам придется и сидеть рядом.

— Лично я лечу первым классом. — Через какую-то долю секунды она уже знала, что и он тоже…

— Я понял это сразу, когда увидел вас.

— Ну и прекрасно. Счастливого полета. — Джорджия удивлялась сама себе. Незнакомец произвел на нее слишком сильное впечатление. Не часто она теряла самообладание, и ей такое развитие событий совершенно не нравилось.

Спустя несколько минут, когда она уже удобно устроилась на своем сиденье, рядом остановилась стюардесса и посмотрела на нее так, как будто Джорджии крупно повезло.

— Ваше место у окна, мистер Робартс. — Стюардесса ослепительно улыбнулась высокому мужчине, следовавшему за ней.

— Спасибо. — Над Джорджией сверкнули серебром знакомые уже глаза. — Вы предпочитаете сидеть у окна? — обратился он непосредственно к Джорджии.

— Ну что вы, я не могу лишить вас такого удовольствия. — Неожиданно Джорджия ощутила, как по телу пробежала дрожь возбуждения.

— Но я прошу вас.

— Ладно. — Ей не хотелось затягивать спор. Робартс. Она слышала это имя.

— Пожалуйста, дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, — проворковала, обращаясь к Робартсу, стюардесса. Очевидно, она знала, кто он такой. Судя по его загару, он часто пользовался услугами этой авиакомпании.

Пока он усаживался, Джорджия выглянула в окно и порадовалась, что захватила с собой книгу, один из детективов, к которым она пристрастилась в последнее время. Она достала книжку из своей дорожной сумки и положила в карман в чехле сиденья напротив.

— Как вы переносите самолет? — осведомился попутчик, когда они начали разбег для взлета.

— Есть вещи, которые мне нравятся гораздо больше.

— Ага!

Опять этот сарказм!

— Но вас беспокоить я не намерена, — холодно пояснила она. — Если начнет отваливаться крыло, я позову стюардессу.

— Думаете, она сможет помочь? Знаете, вашу враждебность я почувствовал уже больше часа назад.

— И пока ничего не изменилось.

— Вы не считаете нужным это скрывать.

— Совершенно верно. — Джорджия взяла конфетку у проходившей мимо стюардессы.

Через минуту они уже были в воздухе, и у нее перестало закладывать уши.

— Ну вот, не так уж плохо, — отметил он, улыбаясь.

— Приземление гораздо опаснее, — сказала Джорджия. — Послушайте, вам совершенно не нужно поддерживать со мной беседу. У меня есть книга.

— А вам надо было со мной посоветоваться, прежде чем покупать ее. Я бы ее высоко не оценил.

— Тогда, скорее всего, она мне очень понравится.

— Наверное, вы увлекаетесь всеми этими детективами из-за Андервуда?

— Вовсе нет, — покачала головой Джорджия. — Я бы так не сказала. А чем вы будете заниматься во время полета?

— Ничем. Я в отпуске, — лениво ответил он.

— Остановитесь в «Ройал Хейман»?

— В этот раз — нет. Сейчас я выбрал «Сансет».

— Правда? — Она едва не лишилась дара речи.

— А вы? Случайно не туда же?

— Совершенно случайно — да. — Она не стала рассказывать ему о своих родственных связях.

— А почему загрустили? Надеюсь, не я тому причина?

— Ну что вы! — Она потянулась за толстой книгой в бумажной обложке.

— Мне кажется, наше знакомство началось классически плохо.

— Не буду с вами спорить. — И Джорджия демонстративно раскрыла книгу.

— Я уверен, вы сразу догадаетесь, кто преступник, — сказал он с насмешкой в глазах.

— Думаю, если вы догадались, то и я тоже смогу.

Он рассмеялся, и Джорджия нехотя признала, что такого заразительного смеха она давно не слышала.

Он заговорил с ней снова лишь спустя пятнадцать минут, и за это время к нему несколько раз подходила та же самая стюардесса. Джорджия, которая только делала вид, что читает, поняла из их разговора, что он их частый пассажир, не женат и что он для них «очень важная персона». И тут ее осенило.

Робартс.

Как она сразу не догадалась? Каждый человек, связанный с гостиничным бизнесом, знает это имя. Сэм Робартс был исключительно богатым владельцем гостиниц. Конечно, совершенно не обязательно, что они родственники. Сэму Робартсу сейчас за шестьдесят, а этому мужчине на вид тридцать один — тридцать два года. Империя Робартса охватывала все крупные города и несколько провинциальных центров. Но Джорджия не предполагала, что у магната есть интересы на севере страны.

Спустя некоторое время другая стюардесса предложила им ланч, от которого они оба отказались, предпочтя просто кофе.

— Избегаете лишних калорий? — спросила Джорджия таким тоном, что можно было подумать, будто она никогда не встречала человека в худшей форме.

— Нет, просто не хочу — и не ем. — Серебристо-серые глаза смотрели на нее с усмешкой. — Вы сама, похоже, соблюдаете диету и занимаетесь гимнастикой.

— Да, я стараюсь вести здоровый образ жизни. Но я много работаю, и у меня нет времени заниматься гимнастикой. Я бегаю.

— Ваша любовь к скорости бросается в глаза, — сухо заметил он. — А могу я спросить, чем вы занимаетесь?

Она покачала головой, но потом передумала.

— У меня довольно успешный бизнес по оформлению интерьеров. А вы?..

— Давайте сначала представимся друг другу, — предложил он. — Меня зовут Линк Робартс.

— Джорджия Беннетт.

Он лениво откинулся в кресле, глядя на нее.

— Значит, вы деловая женщина?

— Вы что-то имеете против? — Она метнула на него холодный взгляд.

— Да нет. Но откуда такая враждебность?

— Наверное, сказываются годы, в течение которых я была вынуждена бороться за себя.

— Надо сказать, вы очень в этом преуспели, — саркастически заметил он.