Линн Харрис - Деньги не главное Страница 4

— Что вы здесь делаете? Убирайтесь, пока Бобби не обнаружил вас!

— Я не боюсь Бобби Голда. Это он вас ударил?

Будь он проклят! Джек все разрушит. Если Бобби застанет ее с этим карточным шулером, он точно не поверит, что она просто честно выполняла свою работу.

— Мне плевать, боитесь вы его или нет! Я все улажу. Просто уходите.

— Он бил вас? — вновь потребовал ответа Джек.

— Уходите! — твердила она. — Я ценю вашу поддержку, но со мной все будет в порядке.

— Мне так не кажется…

Дверь распахнулась, и Кара вздрогнула. Два наемных головореза Бобби ввалились в комнату, за ними следовал сам хозяин. Бобби не выглядел удивленным, он был даже доволен.

— Так, так, так… — протянул он. — Это же Джек Вульф! Вам, наверное, понравилась наша маленькая Кара, а? — Он провел по ее голой руке. Кара дернулась от отвращения. — Да, она милашка.

— Вы просто мразь, Бобби, — сказал Джек. — Как бы вы ни старались, никогда не будете ничем другим.

Бобби нахмурился.

— Я не дам вам уйти отсюда с моими пятнадцатью миллионами евро, — произнес он. — Заграбастали мои денежки? Встретили очаровашку Кару и подкупили ее.

— Бобби, это неправда! — воскликнула Кара. — Я видела его сегодня впервые в жизни…

Бобби взял ее за волосы.

— Заткнись! — И опять ударил ее.

Слезы навернулись Каре на глаза. Босс не увидит ее плачущей.

Бобби заставил ее сесть. Волосы закрывали ее лицо. Откинув их, Кара подняла голову и увидела, как охранники зажали Джека.

— Ты пожалеешь об этом, Голд! — рычал он.

— Нет, — отчеканил Бобби с угрозой. — Жалеть будешь ты.

Джек чувствовал себя отвратительно, ребра ныли. Хотелось открыть глаза, но сделать это было больно. Где он? Он ничего не помнил с того момента, когда громилы Бобби начали его бить. Он сопротивлялся, но двое против одного — шансы были невелики.

Кажется, его куда-то везут. Джек с трудом приоткрыл один глаз.

Мелькали уличные фонари. Он лежал на пассажирском сиденье, а приборная доска выглядела смутно знакомой.

Он повернул голову и увидел Кару Тейлор.

— Как… — начал он.

Она чуть повернула голову, затем снова перевела взгляд на дорогу.

— Говорила вам уходить, пока было можно, — процедила она сквозь зубы. — Я могла справиться с этим. Ничего бы не случилось.

В его смехе чувствовалось раздражение.

— Вы бы не смогли ничего уладить, дорогуша. Из-за вас Голд потерял кучу денег. А я хорошо знаю его.

Джеку понадобилось несколько секунд, чтобы понять, почему ее вывели из игры и почему Красный Галстук так пристально наблюдал за ней. Он был подставной уткой, и предполагалось, что Кара поможет ему выиграть джекпот. Жаль, Джек вовремя не вычислил правду. Он отвлекся на сладострастные мысли о Каре. Ему нужно было сосредоточиться на игре и отслеживать реакцию соперников, не позволяя мыслям блуждать в неведомых далях.

— Знаете его? Так я и предполагала, — расстроенно сказала она. — Вы не вылезаете из его казино.

— И что, как вы думаете, я там делаю?

Кара фыркнула:

— Вы игрок, Джек.

Он бы засмеялся, если бы бок не болел так сильно.

— Как вам удалось нас оттуда вытащить?

— Вы упали без сознания, а Бобби ушел.

— Мы в моей машине… — прохрипел Джек.

— Я взяла ключи из кошелька. Один официант помог мне вынести вас и положить в салон. Я сказала, что вы пьяны.

— А куда мы едем?

— В больницу. Но лучше скрыться из Ниццы, у Бобби здесь связи.

— У меня тоже есть связи.

Черт, у него же свое охранное агентство! Один звонок им, и Бобби Голд запоет фальцетом.

— Мы найдем доктора, когда доедем до соседнего города.

Джек содрогнулся:

— Мне не нужен доктор, мои ребра болят, но они не сломаны.

— Откуда вы знаете?

— Поверьте мне. Я видел достаточно, чтобы разбираться в этом.

За это надо благодарить отца. Джеку никогда не попадало от Вильяма, но братьям и сестрам доставалось частенько.

— Ладно, у вас нет переломов, но, возможно, вы контужены.

— Сомневаюсь. Даже если так, лучшее лечение — принять обезболивающее и поспать.

Кара глубоко вздохнула:

— А есть что-то, чего вы не знаете, мистер Вульф? Если бы вы не совались в это дело, я бы уговорила Бобби простить меня, возможно, даже осталась бы на работе, и все вернулось бы на свои места.

— Вы невероятно наивны, Кара. Из-за вас человек потерял пятнадцать миллионов евро. Вы действительно думаете, что он забудет это?

Ее пальцы крепче вцепились в руль.

— Я могла объяснить…

— Что? Что вы не лгунья?

— Да, — строго сказала она. — Я действительно не могу обманывать. Теперь это не важно. Он думает, я спланировала аферу вместе с вами.

— Почему же вы работаете на такого человека, как Бобби?

Кара фыркнула:

— Вы предлагаете мне стать карточным шулером вместо этого?

— Совсем нет. Но у вас есть талант к числам, Кара. Определенно есть другие вещи, которые вы могли бы делать.

— Например?

— Вы могли работать с финансами…

— У меня нет высшего образования. Кроме того, вы ничего обо мне не знаете. Почему вы решили стать игроком?

— Потому что я люблю испытывать судьбу.

Это было правдой. Джек с удовольствием играл на бирже. Он не спал целыми сутками, увлекшись очередной операцией. Делать деньги было просто. И это имело смысл, в отличие от всего остального в жизни.

— Ну а я нет, — парировала она. — Я люблю раздавать карты. В них нет для меня никакого риска.

— Определенно есть.

— Такое случилось первый раз.

— Но не последний.

Она посмотрела на приборную доску:

— Нам скоро нужно будет заправиться, а у меня нет с собой денег.

— У меня есть, я заплачу.

Она молчала несколько секунд, затем спросила:

— Вы играли ради кого-то сегодня?

— Нет.

— Но вы потеряли деньги из-за того, что пошли искать меня. Наверное, сожалеете об этом.

— Нет, это всего лишь деньги.

Она засмеялась, но как-то невесело.

— Конечно. Потому что у вас нет тех, о ком нужно заботиться.

— Нет, просто люди гораздо важнее, чем деньги. Вы были в опасности.

— Правда, меня не нужно было спасать, Джек. Вы потеряли пятнадцать миллионов евро напрасно.

— Тогда зачем же вы убегаете из города?

— Потому что нужно отвезти вас к доктору, — поколебавшись, ответила Кара.

— Нет. Потому что Голд уже ищет нас, а мои люди не смогут прибыть так быстро. Поезжайте дальше.

Бобби Голд чуть не потерял пятнадцать миллионов, а он был не из тех, кто мирится с тем, что его выставили дураком.