Сандра Филд - Заслужить доверие Страница 4

Марни выехала на дорогу и повернула обратно, в сторону Бернхэма.

Теперь у нее был план.

На малой скорости она проехала по городу, осторожно оглядываясь по сторонам, дабы не столкнуться с темно-зеленым «чероки». На бензозаправке она спросила залить полный бак и как бы невзначай спросила:

— Я ищу Кэла Хантингдона. Случайно не знаете, где он живет?

— О, разумеется. Доедете до перекрестка, а там налево, в сторону Моузэли-стрит. До его дома будет примерно километр. У него большое бунгало из кедрового дерева, прямо у скал, отличное место. Вам масло проверить, мисс?

— Да нет, пожалуй, не стоит. — На счетчике выскочили красные цифры. — Мы были знакомы еще в колледже. Давно не виделись.

— Ага. Супругу его жалко, верно?

Марни стиснула кредитку, по пальцам пробежала нервная дрожь.

— Я… я не слышала, простите... что-нибудь случилось? Понимаете, я была сегодня поблизости и решила просто заглянуть к ним.

— Так вы не знаете... Его жена скончалась два года назад. От рака. Отмучилась, бедняжка. Прихватило ее довольно сильно.

— О, — услышала Марни собственный голос, — простите, я ничего не знала.

— Ребенка жаль. И Кэлу нелегко. С вас двадцать пять, мисс.

Испытывая непреодолимое чувство стыда, Марни протянула заправщику кредитную карточку, и мгновение спустя с ее губ сорвалось нечто совершенно лишнее и ненужное:

— Я все-таки сначала позвоню. Нехорошо будет, если появлюсь некстати. Спасибо, что предупредили.

— Не за что. Удачного вам дня.

Выехав с бензозаправки, Марни спросила у первого встречного, как проехать к средней школе. В течение последующих десяти минут она получила полное представление о местности и о нескольких возможных маршрутах, которыми могла пользоваться Кит Хантингдон, чтобы добраться до школы. И только тогда Марни покинула Бернхэм.

Зеленый «чероки» ей на глаза не попался, мимо бунгало из кедрового дерева Марни решила не проезжать.

Кэл Хантингдон был вдовцом целых два года. Может, он уже завел себе подружку, но матери у Кит не было.

Он не сказал ей правды и при этом посмел указать на дверь настоящей матери девочки, имевшей на нее неотъемлемые права.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В понедельник утром Марни уже двигалась по дороге в Бернхэм. В пятницу вечером она позвонила в администрацию своей школы и отпросилась на один день, объяснив свое отсутствие неотложными семейными обстоятельствами. Около восьми Марни приблизилась к развилке Моузэли-стрит и повернула налево. Марни сидела за рулем маленького белого «понтиака», принадлежавшего ее лучшей подруге Кристин. Накануне она позвонила ей и спросила, нельзя ли на один день поменяться машинами.

Кэл Хантингдон и не заметит, если мимо дома пару раз проедет такой неприметный автомобильчик.

Марни пощупала пульс — сердце колотилось так, что, казалось, дятел долбит дерево. Человек на заправке сказал, что до дома Хантингдонов примерно километр. Хорошая дорога, идущая вдоль берега, окаймленная деревьями. Девятьсот, восемьсот, семьсот метров... А потом она увидела обитый кедром дом. На почтовом ящике надпись: «Хантингдон».

Она притормозила. Как и следовало ожидать, зеленый джип стоял возле дома. Ни Кэла, ни кого-либо похожего на его дочь видно не было.

Дом прекрасный. «Прекрасный» даже не то слово — дом ее мечты.

Бунгало стояло в низине, фундамент повторял очертания склона, ведущего к скалистому берегу, и здесь открывался неповторимый вид. Сосны склонялись над крышей, кедровая обшивка дома идеально гармонировала с окружающим ландшафтом. Труба дымохода, искусно выложенная из массивных кусков природного камня, выглядела экзотично и нарядно.

Потрясающе, подумала Марни. Похоже, в материальном плане, Кит обеспечена куда лучше, чем ее мать. Мысль не из приятых, и Марни отогнала ее от себя. Нажав на газ, она проехала мимо, отметив также, что владения Хантингдонов простираются еще на несколько сотен футов вдоль побережья. Шарлотта Карстайрс никогда не отдала бы родную внучку, малообеспеченным людям. Ее мать не просто любила деньги — она преклонялась перед ними. Вернее, перед тем, что они могли дать.

Она оставила Марни в наследство сумму в размере ста долларов, остальное свое имущество она завещала городу Конуэй-Миллз на постройку новой библиотеки и ратуши. Бумага была датирована днем и месяцем рождения Кит, когда мир вокруг Марни рушился, Шарлотта Карстайрс не забыла добавить и свою каплю яда, сообщив ей, что наследства она лишена.

Марни нередко задумывалась над тем, сможет ли она когда-нибудь по-настоящему простить свою мать. Едва ли!

Она раздражено тряхнула головой и развернула машину на повороте, за территорией Хантингдонов. Проезжая вновь мимо бунгало, она опять никого не увидела и вернулась в город. Десять минут спустя Марни уже сидела в кафе, на углу улицы, где находилось здание местной школы. Если она не ошибалась, именно здесь должна пройти Кит.

Солнце сияло на чистом апрельском небе, день выдался довольно жаркий. Лицо Марни скрывали большие солнечные очки, а волосы широкополая шляпа. На случай, если придется спрятать лицо полностью, она купила сегодняшнюю газету.

Нервы натянулись как струна. Одно дело увидеть дом, в котором живет твой ребенок, и совсем другое — увидеть его самого.

Ну что тут такого! Увидеть свою дочь! Посмотреть, счастлива ли девочка. Разве это так много?

Мимо окон проходили дети — небольшими группами и в одиночку. Марни с трепетом выглядывала из-за газеты. А вдруг у Кит есть приятель, живущий в другом конце города, и она пойдет в школу совсем не здесь? Вдруг она пройдет мимо так быстро, что Марни не успеет даже рассмотреть ее? Ведь бежать за дочерью она не сможет...

Группа девочек вышла из-за угла. Они оживленно что-то обсуждали и весело смеялись. Одна была худенькой, с длинными рыжими волосами, золотые кудри искрились в ярком свете утреннего солнца.

Посмотри в мою сторону, думала Марни. О Господи, молю тебя! Дай мне увидеть ее лицо!

И как по волшебству, будто услышав ее призыв, девочка повернулась к окну, произнесла что-то, чего Марни не услышала, и остальные дети засмеялись. Лицо ее было копией лица Марни, только глаза — карие. Как у Тэрри. Джинсы сидели на ней отлично, спортивная куртка пурпурного цвета очень ей шла. Пурпурный — любимый цвет Марни.

Без сомнения, это была ее дочь.

Вдруг, к своему неописуемому ужасу, Марни увидела, что девочки направляются в кафе. Она схватила газету и закрыла лицо. Руки у нее дрожали, и она оперлась локтями о столик, чтобы сдержать дрожь.

Дверь прошуршала по черному резиновому половику.