Лаура Тейлор - Обманутая любовь Страница 4

Он притянул ее ближе, бедрами прижавшись к низу ее живота. Широко раскрыв глаза, Челси не дыша смотрела на него. Крейг намеренно давал ей понять, что может овладеть ею и овладеет, если захочет, но внезапно изменил свои действия.

Как расческой, пальцами он прошелся по всей длине волос, продираясь сквозь запутавшиеся пряди. Закусив нижнюю губу, Челси поморщилась от боли. В глазах, оттененных густыми ресницами, появились слезы. Он был сбит с толку тем, что она даже не пытается сопротивляться, а стойко переносит его недовольные выпады против нее и грубоватые прикосновения. Крейг даже почувствовал нечто вроде уважения к ней.

«Ты никогда прежде не прикасался ко мне, когда был зол», — прошептала она немного спустя.

Он застыл, встретившись с ней взглядом. В светло-карем омуте ее глаз читалось откровение. Крейг видел то, что не хотел видеть. На него нахлынули сладострастные воспоминания, но они были слишком мучительные, напоминающие о том, что не повторится никогда.

Он нутром чувствовал, что Челси тоже все помнит. Его руки на своем обнаженном теле, его ласки, которые доводили до сладостного изнеможения, когда она, теряя голову от наслаждения, жаждала, чтобы он, наконец, взял ее. Вздрогнув, Крейг отчетливо представил себе то восхитительное ощущение, когда он проникал в ее тело, постепенно уступая ее требованию и своему собственному желанию.

Челси дрожала. Веки полузакрытых глаз трепетали. Крейг поймал себя на мысли, что возможно, она хочет, чтобы он отстал от нее. Но он не доставит ей такого удовольствия. Крейг накрутил ее волосы на руку, затем отпустил. Челси прерывисто дышала. Скользнув руками по ее тонкой шее, он схватил ее за плечи и прямо-таки впился в нее своими пальцами.

Все еще дрожа, она медленно открыла глаза. Крейг злился на себя, потому что не мог справиться с желанием и злился на нее, строящую из себя саму невинность.

«Ты забыл, что у меня быстро появляются синяки?» — спросила она.

Немного смутившись, он неохотно разжал пальцы. «Я ничего не забыл, Челси».

«Я тоже. Но делая мне больно, ты ничего не исправишь».

На его скулах вспыхнул румянец, но он и не думал извиняться. Все светские манеры разом улетучились в тюрьме. Напрасно было бы ожидать его быстрого перевоплощения.

«Ты обрезала их», — упрекнул Крейг.

«Да», — она поняла, что он имеет в виду.

Челси повернула голову, глядя мимо него. Ее блестящие волосы свисали с его руки. Он недовольно поморщился. «Почему?»

«Нет времени. Слишком много сейчас работы».

Расправив плечи, она смело взглянула на него.

«Зачем задевать друг друга? Это не поможет».

«Откуда ты знаешь?».

«Не в твоих правилах так жестоко обращаться с женщиной».

«Ты не знаешь меня теперь».

«Нет, знаю», — настаивала она. «У меня хватит сил, чтобы вынести твой гнев, Крейг, если это то, что мешает тебе выслушать меня».

Лицо Крейга окаменело, в глазах зажегся опасный огонек, как бы предупреждая, что он способен заставить ее заплатить за все грехи, существующие и несуществующие, которые она совершила. Крейг снова выругался и заметил, что на этот раз это не вызвало у Челси досаду.

«Что ты можешь знать обо мне, о моем гневе?».

Она пожала плечами и была более спокойной, чем ему хотелось бы.

«Я спрашивала. Твой офицер ответил на большинство моих вопросов».

Эмоции опять взяли верх. Крейг оттолкнул ее и зашагал по комнате. Ей не оставалось ничего, как сесть поближе к камину и наблюдать. Несколько минут тишину нарушал лишь звук его шагов, да дождь, барабанящий по крыше.

«Теперь ты выслушаешь меня?»

Крейг продолжал ходить, сознавая, что это вошло у него в привычку, особенно в первые месяцы пребывания в тюрьме, когда он боролся с клаустрофобией[2], в камере без окна, похожей на коробку из-под обуви.

«Почему я должен?»

«Я думаю, что ты привез меня в эту даль не из-за того, что боялся, будто я растаю под дождем». И добавила задумчиво: «Я и раньше попадала под дождь, Крейг». В ее голосе послышалась тоска.

Со сжатыми кулаками он резко остановился, тоже вспомнив случай, который произошел во время их медового месяца. Сердце болезненно сжалось.

Тогда они так желали друг друга, что не могли ждать, пока вернутся в отель в Напа Вали. Отыскав пустынную полянку позади виноградника, они поставили машину и расстелили одеяло в высокой траве. Едва влюбленные сбросили одежду, как начался ливень, но несмотря на это, они утолили обоюдную страсть, сплетаясь под струями дождя.

Крейг подошел с видом человека, который знает, как выжить в этом жестоком мире.

«Говори, Челси, а потом убирайся отсюда».

Она сняла сумочку с решетки камина. «Мой отец лгал, когда давал показания против тебя».

«Скажи мне то, чего я еще не знаю».

«Он сфабриковал улики, на основании которых тебя обвинили».

Крейг помедлил с ответом. Все его тело напряглось при упоминании бывшего тестя.

«Старые новости. Пошли. Я отвезу тебя к машине».

«Папа…» Челси судорожно сглотнула. «Он обвинил тебя в преступлении, которое совершил сам, Крейг. Я нашла его дневник. Прошлой зимой перед своей смертью он признался во всем. Дневник у меня с собой».

Крейг вспомнил, как ему никто не верил, когда он высказал предположение, что его кто-то подставил. Ни его адвокат. Ни присяжные. Ни его собственная жена. «Ты опоздала на целых шесть лет, так что забудем об этом».

«Еще не поздно», — вскричала она, вскакивая. «Можно пересмотреть дело. Я…».

«Что ты?» — прервал он, пригвождая ее тяжелым взглядом. Она застыла на полпути к нему. «Что ты сделаешь на этот раз, Челси?» — допытывался Крейг. «Поверишь мне? Поддержишь? Или будешь защищать меня, как раньше?».

«Я помогу тебе, — пообещала она. — Ты заслуживаешь того, чтобы вернуться к прежней жизни».

«Правильно». Крейг отрывисто засмеялся.

Челси вздохнула. «Я не понимаю твоего отношения. Это все может изменить. Люди, наконец, поверят в твою невиновность».

«Ты, действительно, думаешь, что я могу вернуться к прежней жизни, или что я когда-либо стану прежним? Неужели ты все еще так наивна? Молю бога, чтобы сын сатаны научил тебя видеть мир таким, какой он есть, а не таким, каким ты хочешь, чтобы он был. Пора взрослеть, Челси. Тебе тридцать, чтобы вести себя подобным образом. Ты не можешь всю жизнь оставаться папиной маленькой девочкой».

Она шагнула к нему. «Мой отец умер, а я никогда не была его маленькой девочкой. После смерти матери, я доставляла ему одни неудобства. Он просто не замечал меня. После окончания колледжа мне приходилось играть роль хозяйки у него на приемах, но только после того, как отец убедился, что ему не надо за меня краснеть перед своими друзьями». Челси глубоко вздохнула. «Но сейчас речь не о моем отце, а о тебе, Крейг. Тебе нужно снова заняться своей карьерой. И это станет возможным после того, как будет пересмотрено твое обвинение. Я уверена, что коллегия адвокатов предоставит тебе слово. Ты будешь оправдан, ведь мы докажем правду».