Кей Торп - Возвращенное счастье Страница 4

– Правду. При непременном условии, что он будет держать язык за зубами. – Кайл не уступал ни пяди. – Если ты ему дорога, он подождет.

Кайл не оставил ей выбора. Приговорить ребенка к долгим годам жизни в интернате – это тронуло бы сердце и почерствее.

– Я соглашусь помочь тебе при условии, что мы будем жить сами по себе, – заявила она с нескрываемой усмешкой. – Прикоснись ко мне хотя бы пальцем, и я уйду! Это ясно?

– Как божий день! – обрадовался Кайл. – От тебя требуется только убедительно изобразить для чиновников нашу супружескую гармонию. – Он помедлил и пожал плечами. – Тебе просто нужно будет находиться рядом со мной.

Шэннон почувствовала усталость. Ее нервы на пределе, а спокойствие разбито вдребезги.

– Пойду приму душ, – объявила она. – Комната для гостей наверху слева от лестницы, на случай если тебе хочется отдохнуть.

Не дожидаясь ответа, Шэннон быстро вышла из кухни и поднялась в спальню.

Забыв о том, что она собиралась принять душ, Шэннон бросилась на постель и так и лежала, уставившись невидящим взором в потолок и мысленно прокручивая годы назад...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Что до вечеринок, то она знавала и получше, думала Шэннон, пытаясь выказать интерес к монологу своего собеседника. Может быть, он и известный автор, в жизни же – выдающийся зануда! Она могла лишь надеяться, что сама никогда не проникнется сознанием своей исключительности, да и шансов на известность, как сочинительницы любовных романов, у нее маловато. Любовные романы заполонили рынок. Этот жанр литературы не очень-то воспринимали всерьез ни пресса, ни литературные критики, ни даже сами ее изготовители. Любовные романы пишут дамы средних лет с неудачно сложившейся жизнью, которым больше нечем заняться, – таков всеобщий приговор.

Человек, с которым разговаривала Шэннон, был мал ростом и компенсировал это многословностью. Отвлекшись от своего собеседника, она обратила внимание на мужчину, стоящего неподалеку. Он был не один, однако не участвовал в разговоре, а смотрел по сторонам. Только когда женщина рядом с ним тронула его за руку, он перевел взгляд. Улыбка, которой он одарил ее, заставила бы затрепетать любое дамское сердце...

Кто это? – гадала Шэннон, чувствуя, как у нее самой участился пульс. Он такой видный, почему же она не замечала его прежде? Значит, раньше он здесь не появлялся... Ему едва за тридцать, высокого роста, густые волнистые, черные как смоль волосы, настоящее мужское лицо. Он являл, собой воплощение всех ее потаенных фантазий. Она не могла бы его не заметить...

Мужчина и женщина с ним перешли к другой группе, когда Шэннон снова взглянула на него. Ее влекло, непреодолимо тянуло к незнакомцу...

Не выдержав больше компании зануды, Шэннон отошла под тем предлогом, что ей необходимо освежиться. Если именно так проходят все издательские вечеринки, думала Шэннон, подкрашивая губы в туалете, то она здесь в первый и последний раз! Тоска зеленая – стоять с бокалом шампанского в руке и тешить чужое самолюбие. Она могла бы, например, закончить книгу, над которой работала. Шэннон чувствовала полноту жизни, только когда писала.

Она окинула себя в зеркале последним критическим взглядом, прежде чем выйти, заправила за ухо длинную прядь светлых волос и провела рукой по облегающей юбке черного платья, чтобы разгладить почудившуюся складку.

Права ли ее издатель, говоря, что все героини Шэннон как две капли воды похожи на нее саму? – задумалась она, рассматривая свое соблазнительное личико. Первые три действительно были блондинками, но сильно отличались характерами. А последнюю свою героиню она наделила рыжими волосами и соответствующим темпераментом.

Гомон и табачный дым снова окутали ее, когда она вышла из туалетной комнаты. Двустворчатые двери вели на веранду. Ночной воздух, пусть даже грязный, городской, все же лучше духоты. Никто не будет скучать без нее, если она выйдет на несколько минут. Небо было безоблачным, а апрельская прохлада – освежающей. Шэннон направилась к балюстраде, чтобы полюбоваться рекой. В прошлом году в это же самое время ее первая книга попала на прилавки. Как ни странно, книгой заинтересовались, продажи были неплохими. Подписав теперь контракт с «Ньютон Мэнсфилд», она могла считать свою карьеру удавшейся. Неплохо, когда тебе двадцать два, подумала она, позволив себе чуточку самолюбования.

Конечно, рискованно бросить банковскую карьеру, посвятив все свое время написанию книг, но литературный труд сполна окупился, и не только в финансовом плане. В своих книгах она могла убежать от нудной каждодневной рутины, находя в этом главное преимущество писательской деятельности.

– Я вас искал. Вам здесь не холодно?

Шэннон медленно повернула голову. За ее спиной стоял незнакомец. Вблизи он выглядел еще привлекательней, широкоплечий, в великолепно скроенном черном пиджаке. Глаза серые, отметила она, нос крупный, но пропорциональный, губы плотно сжатые, хорошо очерченные, и нижняя губа выдает чувственность.

– Нет, не холодно, – ответила она.

– Наш Джерри, с которым вы стояли, кажется, утомил вас?..

– Вы работаете в издательстве? – поинтересовалась она, отметив это «наш».

– Можно сказать и так. – Он встал рядом с ней, одной рукой облокотившись на балюстраду и опытным взглядом оценивая ее. – Здесь и мои книги печатают.

– О? Я вас знаю? – спросила она с нарастающим интересом.

– Вряд ли, – ответил он весело. – Я пишу под именем Джеймс Уоррен, настоящая же моя фамилия – Бомонт. Для друзей Кайл.

– Я прочитала все, написанное вами! – воскликнула она, немного преувеличив. – Ваши книги в списке бестселлеров!

Он качнул головой в насмешливом поклоне.

– Не думал, что они понравятся автору любовных романов.

– У меня широкий круг литературных интересов. Мне доводилось даже в Толстого заглядывать, – резковато ответила она.

– Я не о вашем интеллектуальном уровне. – Он ничуть не смутился. – Просто совершенно разные жанры, только и всего.

Сожалея о том, что стала защищаться, Шэннон решила забыть об инциденте.

– Откуда вы узнали, что я пишу романы?

– Я провел расследование, – сообщил он. – Шэннон Холройд; литературное имя – Сильвия Хэлстон. По всем подсчетам – один из самых плодовитых авторов «Ньютон Мэнсфилд».

Шэннон улыбнулась.

– Мне еще работать и работать.

– Не скромничайте. – Кайл тоже улыбался. – Для двадцати двух лет у вас неплохие успехи.

– И у вас тоже для тридцати двух, – снова улыбнулась Шэннон, пытаясь извлечь из памяти скудные сведения о нем. – Как случилось, что я ни разу не видела вашу фотографию?

Он пожал плечами.