Делла Сванхольм - Выбор за тобой Страница 4

Ей казалось – нет, она просто чувствовала, что Нельсон – это ее режиссер.

Она вспоминала его ярко-синие глаза, его крепкое и одновременно нежное рукопожатие и то, как он восхищался ею. Может, я ему понравилась? Да, мне хотелось бы, чтобы это было именно так! – наконец призналась она себе.

В аэропорту Лос-Анджелеса ее встретил помощник Нельсона и тут же отвез на студию «Парамаунт», в павильонах которой должны были сниматься основные сцены.

Джон Нельсон тепло приветствовал Джессику.

– Как я рад, что ты приехала! – воскликнул он. – Все, теперь мне больше не о чем волноваться. Нормально долетела?

– Прекрасно, – отозвалась Джессика.

Нельсон подозвал к себе худощавую, спортивного телосложения женщину.

– Знакомься, Джессика, твой гример Анна Бальдини. У нее волшебные руки, – улыбнулся он. – Уверяю, что через два часа будешь вылитой Зенобией. Ну, девочки, желаю успеха! – И он приветливо махнул им рукой. В следующую секунду он уже разговаривал со своим помощником.

Анна отвела Джессику в гримуборную, усадила в кресло и долго изучала ее лицо.

– Да, Нельсон, как всегда, прав. Ты идеально подходишь на эту роль.

– Но я боюсь! – неожиданно для себя призналась Джессика. Она как-то сразу почувствовала доверие к стилисту. – Видишь ли, Анна, я не профессиональная актриса, а…

– Ну и кто же ты? – хмыкнула та.

– Я учусь на факультете искусствоведения в Хьюстонском университете.

– Так ты из Техаса? И как ты живешь там, в Техасе?

Джессика улыбнулась:

– Хорошо живу. С родителями. Они у меня очень добрые. Они любят меня, а я люблю их.

– А у вас там что, дом или ранчо?

– У нас там дом. А у моего дедушки, мексиканца Хуана Мануэля Убальдо, там свое ранчо. Огромное! Я там провела все свое детство.

– Здорово небось ездишь на лошадях? – поинтересовалась Анна.

– Я езжу на них с двух лет. Ведь ранчо моего дедушки только на лошади и можно объехать.

Анна прищурилась.

– Ну, это, может, самое главное для этой роли. Я ведь тоже сценарий читала. Зенобия скачет то на лошадях, то на верблюдах. В общем, настоящая женщина-воин – все время на чем-то скачет. Уверена, что у тебя получится. А если что-то не будет получаться, тебе сразу поможет Нельсон. Он гений. И прекрасно умеет работать с актерами. В том числе и с непрофессионалами. Здесь будет много непрофессионалов. Однако, глядя на них, ни за что не подумаешь, что он находит их порой прямо на улице. Без всяких фотосессий и кастингов. И что они никогда нигде не учились, прежде чем появились в его картинах. – Анна покачала головой. – А память у тебя хорошая?

– Не жалуюсь, – улыбнулась Джессика.

– Ну, вот и хорошо. Заучивай хорошенько текст и во всем слушайся Нельсона. Это и есть главный рецепт успеха. А теперь закрой глаза и сиди тихо.

Джессика почувствовала, как руки Анны запорхали вокруг ее лица. Это продолжалось очень долго.

– Можешь открыть глаза, – наконец прозвучал голос Анны.

Джессика взглянула в зеркало. В нем теперь отражалась другая женщина – гордая красавица с высокими скулами, невероятной глубины серебристо-серыми глазами и яркими губами.

– Это я? – только и смогла прошептать пораженная Джессика.

– Нет, это царица Зенобия Пальмирская, – торжественно произнесла Анна. Она отступила назад и удовлетворенно кивнула. – Да, царица!

В уборную вошла женщина-костюмер. В руках она держала длинное полупрозрачное огненно-красное одеяние.

– Это каласирис, – объяснила она. – В нем Зенобия появляется, когда она счастлива. Когда она влюблена. – Костюмерша накинула на Джессику одеяние, повязала под грудью мягкий пояс, отделанный золотом, а потом достала из шкатулки и повесила на шею Джессики тяжелое ожерелье, украшенное рубинами и жемчугами, а в уши продела золотые серьги с подвесками. На ноги Джессики надели сандалии из мягкой кожи, отделанной золотыми бляшками. После этого костюмер попросила Джессику встать.

Джессика встала и взглянула на себя в зеркало. Она показалась себе очень высокой и стройной.

– Да, каласирис – это роскошное одеяние, – произнесла Джессика. – Я читала, что это длинное платье со складками представляет собой смесь египетского, персидского и парфянского стилей.

В гримуборную неожиданно ворвался Нельсон. Он замер на месте, внимательным образом осмотрел Джессику и удовлетворенно кивнул. Потом протянул ей плотные листы бумаги.

– Ознакомься со сценарием. Съемка начинается завтра ровно в девять утра. В отель за тобой заедут в семь утра. Постарайся быть готовой к этому времени.

Я боюсь, ужасно боюсь! – хотелось крикнуть Джессике. Но она сумела взять себя в руки и, как показалось ей, спокойно кивнула.

– Я буду готова.

Вернувшись в отель, Джессика поужинала одна, а потом поднялась к себе в номер. И тут же раздался телефонный звонок.

– Как тебе понравилась гостиница? – услышала она знакомый голос Нельсона. – Я специально выбрал отель с привычным для тебя названием – «Бель-Эр». – Он довольно рассмеялся. – С точно таким же, как название того места, где расположен ваш собственный дом в Хьюстоне!

– Я это сразу поняла. Спасибо, – поблагодарила Джессика. – Хотелось бы чувствовать себя здесь как дома, но…

– Ничего не бойся. Ты была сегодня великолепна. Истинная царица! Просто внимательно слушай мои команды и замечания завтра – и все получится. Кстати, оператор у меня Алан Кроненберг, который работал еще с Ингмаром Бергманом.

– Сам Алан Кроненберг?! – вырвался восхищенный возглас из груди Джессика.

– Да. А ты с ним что, знакома? – хмыкнул режиссер.

– Нет. Нет, конечно! Но я очень много читала о нем. Про него пишут, что он волшебник камеры. – Джессика помолчала. – И все же, Джон, как могло так случиться? Столько профессиональных актеров маются без роли, а ты выбрал на такую выигрышную роль именно меня?

– Понимаешь, случай ведь тоже имеет в кино большое значение, наряду с талантом. Вспомни хотя бы Питера О’Тула. Он был юристом и не мечтал об иной карьере. А стал великим артистом. Если бы он был помоложе, я бы взял именно его на роль императора Аврелиана.

– Да, он великолепен. Никогда не забуду его пронзительных голубых глаз в «Лоуренсе Аравийском», – вздохнула Джессика. – Когда я впервые увидела этот фильм, мне было лет десять. Я тогда в Питера О’Тула просто влюбилась.

– Только, пожалуйста, не влюбляйся во время этих съемок, – шутливо попросил Нельсон. Но голос его предательски дрогнул.

Или это только ей показалось?

– Мне сейчас не до любви, Джон, – заверила его она. – Я волнуюсь как первоклассница.

– Все будет хорошо. Верь мне! А пока тебе надо выспаться. Спокойной ночи! – И Нельсон повесил трубку.