Марджори Уорби - До встречи с тобой… Страница 4

— Bonjour, Papa[6]. Вы не Могли бы дать мне немного мелочи? — попросила Джоанна.

Мсье Динар отложил в сторону тряпку и подошел к старой кассе. Несмотря на тронутые сединой волосы и пустой рукав, заткнутый за пояс, он все еще производил внушительное впечатление, и хотя их квартал не отличался особой респектабельностью, в кафе «Бернардин» никогда не было беспорядков.

— И куда же ты направилась в такой очаровательной шляпке? — спросил он, подмигнув Джоанне. — Наверное, в «Грилльон», да? Ты уже высоко летаешь, моя голубка.

Выйдя из кафе, Джоанна остановилась, чтобы сказать пару слов дедушке, но он дремал в своем кресле. Она подняла газету, выпавшую из его рук, и взглянула на заголовки.

— Доброе утро, мисс Аллен. Я уже начал бояться, что упустил вас, — раздался за спиной мужской голос.

У Джоанны перехватило дыхание, она вся застыла. Всего в двух шагах от нее на тротуаре стоял этот англичанин, Карлайон.

— Что вы тут делаете? — резко спросила она, инстинктивно отступая назад.

— Не стоит так пугаться. Я только хотел поговорить с вами, — мягко произнес он. — Может быть, мы присядем и выпьем по чашечке кофе.

Джоанна гневно посмотрела на него.

— Простите, мсье, но ваш вчерашний визит в кабаре еще не дает вам права преследовать меня. Если вы не отстанете, я позову полицейского.

— Значит вы намерены отрицать, что вы — Джоанна Аллен, несмотря на браслет, который вы носите?

— Мой браслет? — удивленно переспросила Джоанна. — Я… я не знаю, о чем вы говорите.

Англичанин улыбнулся.

— Необычный рисунок, согласитесь? — продолжал он будничным тоном. — Можно сказать, уникальный. Может быть, вы этого не знаете, но браслет был сделан на заказ ко дню рождения. Для девушки по имени Нина Карлайон. У нее были рыжие волосы и веснушки на носу. И она была очень похожа на вас.

Еще несколько минут Джоанна молча смотрела на него, потом пожала плечами и холодно сказала:

— Хорошо, мистер Карлайон, мое имя и вправду Джоанна Аллен. Но это не дает вам права преследовать меня.

— Я вовсе не намерен преследовать вас. Я только прошу уделить мне десять минут.

Джоанна взглянула на часы.

— Вам придется прийти позднее, — холодно сказала она. — В час у меня важная деловая встреча.

— В таком случае давайте убьем разом двух зайцев. Я отвезу вас к месту вашей встречи, а по дороге мы поговорим. Моя машина стоит на той стороне площади.

Джоанна помешкала. Честно говоря, после того, как она вынуждена была назвать свое настоящее имя, ей было очень любопытно узнать, как англичанин нашел ее, и зачем он искал ее.

— Хорошо, — не очень дружелюбно ответила она. — Надеюсь, вы сумеете справиться с парижским движением. Я хочу добраться до места целой.

Его машина оказалась седаном стального цвета, далеко не новой модели, но в отличном состоянии. «Хорошая машина, но для меня слишком старомодная», — сказал как-то Ив о таком английском автомобиле.

«Но в самом Карлайоне нет ничего старомодного», — подумала Джоанна, наблюдая, как он садится за руль. Возможно, если бы не предубеждение, она могла счесть его даже привлекательным.

— Куда вас отвезти? — спросил он, когда они выехали с площади и развернулись в сторону реки.

— В «Грилльон», пожалуйста, — Джоанна начала объяснять ему дорогу.

— Я знаю, где это, — прервал он ее.

— Вы бывали в Париже раньше?

Мужчина кивнул, не отрывая взгляда от дороги.

— Знаете, — сказал он вдруг, — я ожидал определенной сдержанности с вашей стороны, но не предполагал, что вы откажетесь признаться, кто вы. Почему?

— Ничего удивительного, — холодно ответила Джоанна. — Из практических соображений я теперь Жанин Алэн.

— Вы так думаете и наедине с собой? Считаете себя Жанин… француженкой?

Его настойчивость рассердила Джоанну.

— У нас мало времени. Вам лучше прямо перейти к делу, мистер Карлайон, — сказала она.

Они остановились у светофора, и Джоанна почувствовала, что он наблюдает за ней.

— Вы меня удивляете, — проговорил он задумчиво. — Я думал, что вы проявите к нам хоть какой-то интерес. Неужели вам не интересно узнать о семье вашей матери?

— Мне рассказали все, что меня интересовало, — ответила она, передернув плечами.

— Полагаю не так уж много. Например, что вам известно о вашей бабушке?

— Немного, — призналась Джоанна. — Она была единственным человеком, кто не предал моего отца.

— Значит, на нее вы меньше обижены.

— Я ни на кого не обижена. Я о вас даже не вспоминаю.

Он оставил эти ее слова без ответа.

— Вы знаете, что причиной разрыва семьи с вашими родителями был ваш дедушка?

— Да. Он, наверное, был гадким типом, — едко заметила она.

— После замужества вашей матери ваша бабушка больше никогда ее не видела, — продолжал Карлайон, не обратив внимания и на это ее замечание. — Но она знала о вашем рождении и всегда мечтала увидеть вас. Естественно, пока был жив ее муж, это было невозможно. Два года назад, когда он умер, она начала разыскивать вас. Сейчас ей уже за семьдесят и у нее больное сердце. Ей очень хочется увидеть вас, пока она жива.

Джоанна изумленно уставилась на своего спутника.

— Вы хотите сказать, что мне следует навестить ее? — удивленно спросила она.

— Я думаю, это было бы милосердно, — серьезно сказал он.

С минуту Джоанна смотрела на Карлайона, пораженная его словами. Потом все ее негодование выплеснулось наружу.

— Милосердно! — гневно воскликнула она. — С чего бы это я должна быть милосердной, мистер Карлайон? Разве милосердно было изгонять мать из семьи только за то, что она имела неосторожность полюбить бедного художника? А разве милосердно было не ответить на письмо моего отца, когда он остался один с крошечной дочкой на руках? Не говорите мне о милосердии! Ваша семья не знает, что это такое.

Карлайон, свернул на боковую улицу и остановил машину. Потом он повернулся к Джоанне.

— Значит, вы не так уж равнодушны, как притворяетесь, — сухо заметил он.

Джоанна потянулась к ручке дверцы, но он перехватил ее руку и удержал на месте.

— Успокойтесь, — сказал он. — Я согласен, что дед ваш поступил жестоко, и вы вправе гневаться на него. Но ваша бабушка ни в чем не виновата, она страдала, как и вы.

— Но почему же она ничего не сделала? — сердито возразила Джоанна. — Она ведь могла хотя бы написать письмо своей дочери. Могла бы ответить на письмо отца.

— Не могла. Вы, наверное, не совсем понимаете ситуацию. Она была замужем за человеком чрезвычайно деспотичным, и по ряду причин считала, что всегда должна ему подчиняться, даже если приходится отказываться от самых глубоких своих привязанностей. Не судите ее слишком строго, Джоанна. Ситуация была просто ужасной, и она пыталась выйти из нее с честью.