Донна Стерлинг - Опасности вопреки Страница 4

— И ты проститутка?

— Да.

Его взгляд скользнул по ее строгому серому свитеру, узкой черной юбке и туфлям на высоких каблуках.

— Ты не похожа на проститутку. — Он еще раз окинул ее цепким, оценивающим взглядом. — Разве что черные шпильки…

— У меня туфли как у проститутки? Озорной блеск вспыхнул в его глазах.

— Только это тебя и огорчает?

— Разумеется, нет. Обувь — моя слабость. Но и только. Я… я стараюсь не выделяться, клиентам нравится такая строгость.

— Но ты и ведешь себя не как проститутка.

Она уперла руку в бедро и гневно зыркнула глазами.

— А вы, значит, эксперт в этом вопросе? — Она и сама не ожидала, что ее слова прозвучат так колко. Подумаешь, какой специалист по проституткам!

Ну а почему бы и нет? Они расстались семь лет назад, а он хранил ей верность? И все же очень неприятно думать, что Трев путается с проститутками. Он всегда был любимчиком женщин.

— Вполне возможно, что в этом странного?

— Вы общаетесь… с проститутками? — выдавила она неодобрительно, но тут же постаралась смягчить свой тон улыбкой.

Его губы скривились в подобии печальной улыбки, хотя взгляд оставался серьезным.

— Видишь ли, — он ласково провел костяшками пальцев по ее щеке, — именно такой взгляд, тон и вопрос заставляют меня сомневаться, что ты профессионал.

Его нежность, медленное, легкое прикосновение пальцев к лицу добили ее. Закрыв глаза, она прислонилась к стене, не в силах бороться с собой. Все! Надо рассказать ему правду, и тогда вернется любовь, счастье, жизнь…

Но боже мой, разве она сможет рассказать правду, которая погубит и его жизнь? Теперь она знала это лучше, чем семь лет назад, когда сомневалась, что он скроется вместе с ней. Теперь-то она знала, что он ушел бы вместе с ней, покинув семью, родной город и дело. Но тогда…

Дженифер вздохнула, наслаждаясь его чувственным поглаживанием и пьянящей близостью.

— Зачем мне лгать? — спросила она, вдыхая терпкий мужской запах его кожи и волос.

— В том-то и дело, что не знаю. — Его палец скользил по ее нижней губе. — Не знаю, кто ты и что скрываешь, но уверен, есть какая-то тайна.

— Нет, нет… ничего. Я ничего не скрываю. Его золотисто-карие глаза поймали ее взгляд.

— Тогда, если ты действительно проститутка, — сказал он, обдавая ее горячим дыханием, — сколько ты берешь за поцелуй?

От этого вопроса и его хриплого голоса желание забурлило в ней. Ни один другой мужчина никогда не действовал на нее так сильно. Ни один не пробуждал таких восхитительных ощущений.

— Запиши этот на мой счет. — Он приподнял ее лицо и легко коснулся губами ее губ. Неторопливая, чувственная ласка. Осторожное заявление о его намерениях. Ее ресницы опустились от мучительной нежности — нежности, по которой она томилась так долго. — И этот. — И он прижался к ней ртом, отринув осторожность, бросаясь вперед для глубокого, жаркого исследования.

Прильнув к нему всем телом, Дженифер закрыла глаза. Наслаждение вознесло ее над болью, и она позволила себе воспарить, пусть даже на краткий миг, над облаками.

Поцелуй закончился слишком быстро, оставив ее в недоумении. Он прижался слегка шершавой щекой к ее щеке и сказал хрипло, с благоговейной дрожью:

— Бог мой, ты даже на вкус как она.

Она попыталась высвободиться из его объятий, испугавшись, что если не сделает этого сейчас, то уже не сможет никогда. Но он лишь крепче прижал ее к себе.

— Если ты действительно путана, — прошептал он ей в волосы, — пойдем ко мне в номер. Я заплачу.

Горячее желание нахлынуло на нее вместе с избытком противоречивых эмоций. Он готов заняться любовью с ней, незнакомкой, которая назвалась проституткой. Он хочет заплатить ей. Как это ужасно! Но ведь он желает этого, потому что хочет ее… вернее, женщину, которая похожа на его жену… Значит, он все еще горюет о ней? Хочет ее? Помнит вкус ее поцелуев? О ней, которая причинила ему столько горя! И если она сейчас вернет ему часть украденного счастья, это хоть немного искупит ее вину?

Нет! Эта ворованная любовь не принесет никому из них счастья.

Словно почувствовав ее отказ, он застонал и поцеловал снова с горячей, сладкой настойчивостью, а Дженифер и не вырывалась.

Слишком долго она была одна. Она хотела его… и другого такого шанса у нее никогда не будет. Она прильнула к нему и обвила руками его шею.

Страсть налетела словно вихрь, и когда желание стало слишком сильным, слишком неистовым, он прервал поцелуй и прижался скулой к ее виску, с бешено колотящимся сердцем, дыша громко и тяжело.

— За все эти семь проклятых лет я не хотел никого так, как хочу тебя.

— Потому что ты хочешь ее?

— Да! — почти закричал он, страстно прижимая ее к себе. — Если ты действительно профессионал, ты должна помочь мне…

«Если»! Но ведь она не профессионал и даже не та женщина, о которой он тоскует.

— Останься со мной сегодня, — попросил он.

— Я не могу. Я… не могу… играть роль твоей бывшей жены.

Он застыл, а потом выпалил:

— Тогда будь моей шлюхой и дай мне то, что я от тебя хочу.

Глава вторая

Предложение было грубым. «Будь моей шлюхой»!

Желание огнем вспыхнуло в крови, и это грубое требование подтолкнуло ее к решительному действию. Трев Монтгомери всегда был сильным и надежным, как скала, — для нее, для своих родных, да и для друзей. Он был их якорем в любом шторме. А сейчас он нуждается в ней… И она должна помочь ему залечить рану, которую она сама же и нанесла.

Как могла она отказать ему?

Как могла отказать себе?

— Что ж, действуй, — согласилась Дженифер. — Только быстро, я не могу остаться на весь вечер.

Он взял ее за талию:

— Идем!

— Но мы же заперты!

Отпустив ее, он спустился на нижний этаж, расчистил дорогу среди строительных материалов, подошел к двери, нажал ручку и поглядел вверх.

Не могли додуматься раньше?

Женщина казалась Треву хорошенькой и отнюдь не шлюхой, собирающейся переспать с клиентом. И как же она была похожа на Диану!

От этой мысли кровь понеслась по жилам горячими, бурными потоками, голова закружилась. Неужели он лишился рассудка? Он не только видит в этой женщине Диану, но и отказывается верить, что она проститутка. Он не ожидал, что она согласится пойти в его номер, не верил и теперь, когда она шла за ним, но поверит, если она возьмет деньги.

До него наконец дошло, что он неприлично долго смотрит на нее. Беспокойство промелькнуло на ее лице, которое, пожалуй, красивее, чем у Дианы: нос более прямой, округлый женственный подбородок, четкие линии скул, губы полнее.