Марта Поллок - Остров везения Страница 4

Боже, в нем она выросла! Здесь были счастливы ее родители! Светлая комнатка еще хранила солнечное тепло. Она довольно уютная, хотя мебели в ней было совсем немного: две деревянные кровати, три стула работы местных мастеров-лодочников, столик и несколько низких резных скамеек. Резной дубовый буфет выглядел неказисто, но был очень удобный. В одном из его ящиков до сих пор лежали игрушки Маргрит – куклы, шкатулка с бисером, разноцветные стеклянные шары. На стенах видели выцветшие от времени фотографии в палисандровых рамках и небольшое овальное зеркало, запомнившее лица родителей и родственников. Справа от двери располагалась плита и ящик с углем. Распахнутые окна выходили на озеро. В кустах перед ними пели малиновки, не опасаясь дикого кота. Какая же вокруг глушь!

Неудивительно, что дядя Мартин не сразу решился отдать ей ключ от дома. Сначала нашел электрика, который починил проводку и ввернул лампочки. Увы, от цивилизации никуда не деться. Правда, вскоре забарахлил выключатель и лампы упорно не желали гореть.

Впрочем, можно было прекрасно обойтись свечами или керосиновым фонарем из жести, которым пользовались еще ее отец и мать. Ведь она, Маргрит, к тому и стремилась, чтобы ее с головой завалили бытовые проблемы, но такие, которые можно решить самостоятельно.

Получилось что-то вроде школы физической и волевой закалки. Быть может, это освежит ее голову и она наконец-то решит, как быть с Александром. Удивительное дело, этому доброму, всесторонне образованному человеку она всегда была чем-нибудь да обязана!

Известного музейного деятеля и коллекционера Карла Сертеля она встретила как раз благодаря Александру. Когда закрылся маленький выставочный зал на Уппландс-гатан в Стокгольме, где Маргрит работала первое время после окончания университета, она надела свой единственный хороший костюм и приличные туфли, положила в сумку свое резюме, рекомендательные письма… и отправилась обивать пороги.

Куда только она не ходила, к кому только не обращалась! Да, молодость вовсе не самая выигрышная карта в музейном бизнесе, как, впрочем, и в любом другом тоже. Отсутствие опыта, связей, знакомств, определенного нюха на художественные новинки отпугивало работодателей, и девушка была близка к отчаянию.

Полтора года опыта им, видите ли, мало! Где же взять больший, если ее не берут на работу!

Средств на жизнь не было никаких, у родителей, безумно переживавших за дочь, денег Маргрит не спрашивала никогда. Короче, пришлось потуже затянуть пояс… и отказаться от пирожных…

В крупной частной галерее, расположенной в чудесном дворце, некогда принадлежавшем одному из приближенных короля Карла XIV, требовался смотритель выставочных залов. И хотя она вовсе не для того жила в Стокгольме, это была удача: ее приняли на работу и сразу же выдали приличных размеров аванс.

Александр потом с улыбкой говорил, что все равно взял бы ее, будь она по специальности хоть парикмахером. Тогда Маргрит понравилась ему чисто внешне, и лишь позже он смог оценить ее незаурядные деловые качества.

Плененный ее внешностью – высокие скулы, полные губы, чуть вздернутый нос в сочетании с золотыми волосами и большими голубыми глазами, – коварный Карл Сергель решил пополнить ею свою коллекцию жен. Ухаживал он умело, постоянные знаки неподдельного внимания льстили самолюбию молодой девушки. Тогда она еще не понимала, что любвеобильному Карлу нужна лишь ее оболочка, а потом стало уже слишком поздно. В чувственном взоре юной Маргрит поселилась грусть.

Что поделаешь, она допустила роковую ошибку. Галантный, неотразимый мужчина, который не интересовался ничем, кроме своего собрания красивых редкостей, был ей вовсе не пара. Она стала для него живым воплощением женщин с длинной шеей и печальными глазами с рисунков раннего Модильяни. Карлу нравилось приводить в восторг своих эстетствующих друзей, украшая ее лучшими образцами из своей бесценной коллекции ювелирного искусства эпохи короля Густава V.

Серебряные браслеты, филигранной работы старинные серьги с изумрудами, броши и перстни стоили огромных денег, и на званых вечерах Маргрит всегда сопровождали телохранители, вернее сторожа, не сводившие глаз с драгоценностей. Она соперничала с витриной ювелирного магазина на Дроттнинг-гатан, в котором всегда можно купить все самое лучшее в мире! Молодая женщина чувствовала себя манекеном, куклой, которую наряжают забавы ради. Может быть, подобный образ жизни и нравится кому-нибудь, но только не ей, выросшей в скромной и добропорядочной семье.

В конце концов Маргрит все это надоело, и тогда ее обитание в роскошной, обставленной антикварной мебелью квартире Карла Сергеля превратилось в сущий ад. Подумаешь, его наследство! Деньги не приносят счастья, если в основе семейного благополучия лежат такие муки. Мысль о бывшем муже только тогда перестанет вызывать у нее горечь, когда она сумеет переоценить свой печальный опыт и извлечь из него что-нибудь хорошее.

В дальнем лесу заухала сова, желтая полоска на западе померкла, небо над островом украсили крупные августовские звезды. Прежде чем лечь спать, Маргрит подошла к ветхим воротам – проверить, не забыл ли дядя запереть их за собой, и заодно закрыла на ключ взятую напрокат машину. Она поставила ее за сараем: нечего афишировать свое присутствие в таком уединенном месте. Тут не только дикий кот бродит. Изредка появляются и непрошеные гости, намеревающиеся половить рыбу или искупаться. Такое ей ни к чему. Жизнь в Стокгольме быстро научила Маргрит, что лишний раз рисковать не стоит. Туристы на катерах и рыбаки давно облюбовали уединенные островки и частенько проявляли самые отвратительные черты своего характера. Что им стоит забраться в старый дом? Принципы частной собственности никогда не разделяются вандалами и хулиганами…

Трудно было разобрать, который сейчас час, когда Маргрит внезапно проснулась с бешено бьющимся сердцем. Раздался зловещий скрип отворяемой двери, и сразу вслед за тем – длинное вычурное ругательство.

Но дверь была заперта! Молодая женщина помнила это совершенно отчетливо. Тщетно вглядываясь в душную темноту, она боялась вздохнуть, выдать себя неосторожным движением. Если незнакомец сумел отпереть замок, значит, он опытный взломщик! Но что здесь красть?.. Неужели ее выследил маньяк-насильник и пришел за легкой добычей?!

Что-то с грохотом свалилось на пол, послышался короткий вскрик. Маргрит опустила руку под кровать, где оставила аккумуляторный фонарь. Пальцы наткнулись на него, и он покатился по полу.

Мгновенно наступила тишина, звенящая, как в безвоздушном пространстве. Наконец эту тишину, как острый нож грубую мешковину, разрезал угрожающий мужской голос: