Элен Алекс - Под музыку любви Страница 4

— «Дары любви».

— Что — дары любви?

Ребекка вздохнула.

— Это Монтгомери Холден.

— Что? — Линда от удивления всплеснула руками. — Как? Ой, слушай, это действительно он! Это же мои любимые фильмы! И ты молчала?

— Я должна была кричать и подпрыгивать от счастья?

— Монтгомери Холден в этом захолустье? — Линда все не могла прийти в себя. — Что он здесь забыл? О боги! О мама миа! О боги!

— Ты определись, — спокойно сказала Ребекка, — боги или мама миа?

— Но что он тут забыл?! — продолжала восклицать Линда. — Он будет снимать здесь новый фильм?! Но где? Тут даже ни одного порядочного дома нет для порядочной натуры. Кругом один океан.

Обессиленная от впечатлений Линда наконец немного успокоилась и села на порог парикмахерской. Обессиленная Ребекка сидела в своем кресле.

— Давай будем считать, что он нам привиделся? — предложила Линда.

Ребекка слабо покивала головой.

Да. Виски со льдом. Прямо сюда. В эту богом забытую парикмахерскую. В восемь часов утра. На двоих.

Хорошо, что миссис Корнуэл не видит, что наделал здесь сегодня с утра пораньше один-единственный клиент.

4

Монтгомери Холден невозмутимо направлялся к единственной в городе гостинице, где разместилась его съемочная группа. В этом городке даже дорог-то приличных не было, один песок кругом.

От малейшего дуновения ветра песок поднимался в воздух прозрачной пылью, шелестел под ногами. Океан дышал поблизости, только руку протяни.

Рай. Не обустроенный, не замученный благами цивилизации. То, что нужно для съемок его фильма — об одиночестве, проблемах, крушении надежд и обретении чего-то нового в этом раю.

И не думать о ней. Не думать. Сейчас пока не думать. Иначе можно сразу сойти с ума. А ведь для этого еще — все лето впереди. Сходи с ума сколько хочешь.

Ребекка Голди после обеда не вышла на работу. Она еле-еле до своей кровати добралась. Линда пришла ее проведать. Долго и сочувственно смотрела на подругу, но, кажется, ни о чем не догадалась.

— С чего это у тебя голова сегодня разболелась? — недоумевала Линда, — вроде хороший солнечный день, и в последних новостях не пугали переменами давления. Да и миссис Корнуэл сегодня как огурчик, с семи утра уже на ногах — нас контролирует.

— Сама не знаю, — сказала Ребекка, — может быть, от палящего солнца.

— Солнце теперь каждый день будет палить — лето наступило, — напомнила Линда.

Ребекка улыбнулась.

— Значит, просто не выспалась.

— Понятно, — кивнула Линда, — небось опять полночи свои любимые романы читала?

Ребекка тяжело вздохнула.

— Не без этого.

— А если миссис Корнуэл вновь нагрянет? — спросила Линда.

— Скажи ей, если хочет, пусть возьмет какое-нибудь ружье и пристрелит меня, — сказала Ребекка, — а на работу я сегодня больше не выйду.

— Ого, как все серьезно, — улыбнулась Линда. — Ну хорошо, оставайся здесь, а я пойду. А то обеденный перерыв уже закончился. Может, еще какой-нибудь именитый режиссер будет мимо проходить.

Ребекка тоже улыбнулась.

— Иди-иди, — сказала она, — все может быть.

Когда Линда ушла, Ребекка намочила полотенце и положила его на лоб. А у нее действительно болит голова, она и не заметила.

Что забыл здесь Монтгомери Холден? В этом забытом богом раю? В этом раю ее одиночества?

Вечером Линда все-таки уговорила миссис Корнуэл открывать парикмахерскую хотя бы на час позже. А то что это такое? Кто в такую рань стричься пойдет?

Они мирно сидели в уютной кухне в доме миссис Корнуэл. Перед ними стояли бокалы с недвусмысленными напитками.

— Не скажи, — говорила миссис Корнуэл, — сегодня с утра, например, видали, какой вам залетный принц попался? Ах, хорош! И если бы не мои семь часов утра, так бы и пролетел он мимо вас.

Линда любезно подлила неразбавленный джин в бокал миссис Корнуэл.

— Подождал бы до восьми утра ваш залетный принц, — сказала она, — если ему так не терпелось подстричься.

— Не скажи, — говорила ей совсем разомлевшая миссис Корнуэл, — у таких принцев дел по горло, станут они ждать, когда откроется наша парикмахерская. Не станут! Они полетят в другую парикмахерскую!

Но тем не менее уже к третьему бокалу Линде все-таки удалось переубедить миссис Корнуэл. Наплыв клиентов, если, конечно, это можно назвать наплывом, бывает только после обеда. Так зачем торчать в парикмахерской в такую рань и тратить силы на то, чтобы устоять на ногах и не заснуть?

Миссис Корнуэл скрепя сердце согласилась. Сама-то она была ранней птахой, с пяти утра сна уже ни в одном глазу, вот ей и не терпелось своих работниц тоже с утра пораньше делом занять.

Хотя она понимала, что это в общем-то не дело. В смысле — в такую рань клевать носом в ожидании несуществующих клиентов.

Поэтому Линда и Ребекка на следующий день пришли на работу на час позже указанного на дверях времени. И сразу же увидели его на пороге парикмахерской. Пришел побриться, как и обещал.

Вот чем Линде нравились такие роскошные мужчины, так это тем, что они всегда держат слово. Ребекке тоже в общем-то нравились такие мужчины. Если бы этим мужчиной не был Монтгомери Холден.

— Опаздываем. — Он обворожительно улыбнулся им обеим.

Расположился прямо на крыльце. Очень удобно. Рядом стоял кейс с бумагами. Читал какие-то распечатки и по ходу дела там все вычеркивал.

— Доброе утро! — радостно ответила ему Линда.

Ребекка посмотрела на него исподлобья и ничего не сказала. Ну? Что он придумает сегодня?

Монтгомери Холден спокойно смотрел ей в глаза. С интересом и участием. Вряд ли он меня узнал, успокаивала саму себя Ребекка, столько лет прошло, столько воды утекло.

Пока Линда возилась с замком, у Ребекки кружилась голова от невообразимого запаха его одеколона. Такого знакомого и давно уже нереального.

Черт подери, она специально так долго с замком возится, что ли? Ребекка прислонилась к каменной стене парикмахерской и смотрела на океан.

Тяжелые океанские волны устало накатывали на берег и отползали обратно. Этот мерный шум отвлекал и немного успокаивал. Утреннее солнце уже потихоньку грело близлежащую территорию.

С грустью Монтгомери Холден смотрел на Ребекку. Конечно, она изменилась до неузнаваемости.

Кто бы мог подумать. Столько лет прошло. Да еще ее травмы. Она очень тяжело тогда все это пережила. Ей досталось больше всех.

— Ну вот, наконец-то, — сказала Линда и гостеприимно распахнула дверь парикмахерской.

Вошла первой. Но остановилась на пороге и оглянулась, почуяв неладное. То ли внутреннее чувство, то ли женское чутье, то ли просто подозрительная тишина за ее спиной.