Маргарет Эллисон - Единственное желание Страница 4

— Вы даже меня не знаете.

— Я сейчас здесь с вами, — возразил он. — И это все, что имеет значение.

Мужчина убрал руку, но продолжал нежно смотреть на девушку.

Как можно быть грустной, когда очаровательный принц стоит перед ней? Грустить она будет завтра, когда вернется к своей тыкве.

— Итак, — весело начала Кэсси, — что обычно ваш повар готовит на ужин?

Бармен пожал плечами и открыл холодильник. Внутри обнаружились две миски со спагетти, вкусное на вид жареное мясо и печеный картофель.

— То, что я могу быстро разогреть.

— По-моему, мы начинаем наглеть, — сказала Кэсси. — Вы уверены, что владелец не будет против? Я просто не хочу, чтобы у вас были неприятности.

Он подался вперед:

— Хозяин яхты не такой зверь, как вы можете подумать.

Когда все было готово, бармен сервировал стол, как профессиональный официант.

— У вас явно есть опыт, — заметила Кэсси, кивая на стол.

— Да, — ответил он с улыбкой.

Они сели за столик на кухне. Мужчина зажег свечи. Кэсси, не отрываясь, смотрела на побережье. Доки были пусты, пляж тоже опустел. Казалось, они одни в целом мире.

Кэсси внезапно поняла, что очень голодна. Она ничего не ела с самого утра. Отвлекшись на еду, девушка и не заметила, что бармен почти ничего не ест. Он сидел, откинувшись в кресле, и довольно улыбался. Было в нем что-то величественное, как будто он и правда хозяин яхты.

— Извините меня.

— За что?

— За мои манеры. Я, похоже, более голодна, чем думала.

— У вас прекрасные манеры.

«Хозяин яхты» наполнил ее бокал шампанским.

— Откуда вы родом? — поинтересовалась Кэсси.

— Я родился в Мэриленде. Но когда мне исполнилось десять, отец потерял работу, и мы переехали жить на маленький остров недалеко отсюда.

— Здесь как в раю.

— Может быть. Но когда я рос, моя жизнь совсем не казалась мне раем. Трудно зарабатывать на жизнь ловлей рыбы, особенно когда нет опыта.

Кэсси кивнула.

— Вы — единственный ребенок?

— Да. Мать умерла, когда я был совсем маленьким. Моя семья — это отец, бабушка и я.

— Бабушка?

Бармен кивнул.

— Отец считал, что мне нужна женская рука в воспитании, поэтому она переехала сюда из Франции. Она так и не научилась говорить по-английски. Я хорошо помню, как она кричала: «Ne t'assois pas sur le canapé avec ton maillot de bain mouillé».

— Что это значит?

— «He сиди на диване в мокром костюме». — Бармен улыбнулся, сделал глоток шампанского и спросил: — А как насчет вас? Есть братья или сестры?

Кэсси покачала головой.

— Нет, я тоже единственный ребенок.

Девушка вспомнила, что, пока росла, она никогда не оставалась одна. Шанвилль был маленьким городком со старомодными викторианскими домами, деревенским магазином и маленькой Главной улицей. Почти все жители работали на текстильную фабрику семейства Демион. Кэсси всегда чувствовала, что соседи и сотрудники фабрики ей как семья.

Они с любовью заботились о старых ткацких станках, производящих ткани, которые продавались более чем за тысячу долларов за ярд. Они гордились своей работой, гордились, что их ткань была использована не на одном, а на целых трех президентских креслах. Их ткани украшали дома богатых и знаменитых по всему миру. И даже, подумала Кэсси, нашли применение на яхте миллионера на Багамах…

— Вы закончили? — спросил бармен тихо.

Кэсси вздрогнула и кивнула. Мужчина взял ее за руку.

— Пойдемте, время для десерта.

Глава вторая

Кэсси встала, и бармен повел ее прочь с яхты к докам.

— Куда мы идем?

— Я хочу подарить вам настоящее тропическое удовольствие.

Когда они подошли к концу причала, он скомандовал:

— Снимайте туфли.

— Что?

— Доверьтесь мне.

Кэсси скинула босоножки и послушно зашагала по пляжу. Бармен подошел к пальмовому дереву и потряс его.

— Что вы делаете? — спросила Кэсси, и тут на песок упал кокос.

Мужчина поднял его и улыбнулся:

— Я знаю, как вы любите коктейли «Пина Колада». — Бармен постучал кокосом по дереву. Потом взял нож, сделал дырку в скорлупе и протянул орех Кэсси. — Сделайте глоток.

Она поднесла коричневый орех к губам и отпила немного сладкой прозрачной жидкости.

— Нравится?

Девушка кивнула и протянула кокос обратно бармену. Он выпил остатки. Потом расколол орех и отрезал ножом немного мякоти.

— Десерт, — объявил мужчина, поднося кусочек к губам Кэсси.

— Так зачем мне надо было снимать туфли?

Он снова взял Кэсси за руку и подвел ее к воде. Теплая волна накатилась на ее ступни.

— Чтобы вы могли почувствовать вот это.

Девушка засмеялась, а затем взяла кокос из его рук и протянула к луне.

— Что вы делаете? — спросил он.

— Я думаю, получилась бы отличная фотография. Кокос заслоняет саму луну, а лунный свет продолжает струиться вокруг.

— Хотите, чтобы я принес ваш фотоаппарат?

— Нет, — покачала головой Кэсси. Впервые она не хотела смотреть на жизнь через объектив фотоаппарата.

Бармен поставил кокос на песок, потом взял ее за руку и сказал:

— Пойдем.

— Куда?

— Понятия не имею.

Обнявшись, они пошли по пляжу.

— Мой мотель прямо здесь, — объявила Кэсси через какое-то время.

— Но ваши туфли и фотоаппарат рядом с пристанью.

Она остановилась и повернулась к спутнику.

— Пойдем обратно?

Он ничего не ответил — лишь внимательно смотрел на нее, и его глаза были полны огня.

— Как вы прекрасны!

Девушка почувствовала, как краска заливает ее щеки.

Он сделал шаг в ее сторону. Кэсси не могла отвести взгляд. Она стояла словно загипнотизированная, не в силах сдвинуться с места.

— Можно я тебя поцелую?

Кэсси не смогла бы сказать, услышала она эту фразу или прочитала по губам своего спутника. Она кивнула. Он подался вперёд и легко прикоснулся своими губами к ее. Кэсси инстинктивно поцеловала его, обняв за шею. Бармен ответил поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание.

Только когда поняла, что вот-вот упадет в обморок от недостатка кислорода, Кэсси отстранилась. Он не разжал объятий, а стоял, прислонившись своим лбом к ее лбу.

В конце концов бармен сказал хриплым голосом:

— Пойдем обратно.

Он прижал Кэсси к себе, положив руку ей на бедро.

Они вернулись обратно к пристани. Кэсси вздохнула, сожалея о том, что сказка вот-вот закончится.

Девушка подняла свои туфли.

— Мне надо забрать фотоаппарат.

— Хорошо, — сказал бармен. Он, похоже, был так же расстроен, как и она.

Они пошли по пристани, не прикасаясь друг к другу. Он взошел на борт яхты и снова протянул ей руку. Кэсси вложила в нее свою ладонь.