Бразильские каникулы - Харри Джейн Страница 4

Жаклин не хотела препираться с мачехой. Ей легче было проглотить обиду и недоумение и согласиться. У нее действительно были друзья, к которым она могла поехать, а еще дядя Артур и тетя Бетти. Их уютный особняк, где всегда царил очаровательный бардак, был ее вторым домом.

В течение долгого времени Жаклин убеждала себя, что настанет день, когда отец прозреет и поймет, что его обожаемая супруга на самом деле алчная и эгоистичная мерзавка. Но она так и не дождалась этого. Реджинальд Коллинз был так сильно влюблен в Нэнси, что не замечал ее подлости и лицемерия. А она очень умело поддерживала в нем страсть.

По мнению Жаклин, Нэнси видела в муже лишь преуспевающего бизнесмена, имеющего прочное финансовое положение и красивый дом в престижном Гринич Коннектикут. Она не понимала или скорее не хотела понимать, что компания Реджинальда Коллинза с трудом возвращалась к деловой активности после длительного застоя, а сам Реджи уже не тянул в качестве председателя Правления, и ему уже не раз вежливо намекали на добровольную отставку.

Нэнси было не до этого. Она самозабвенно играла в светскую львицу, развлекалась, устраивала вечеринки и постоянно появлялась на всевозможных пати и коктейлях, где собирались сильные мира сего. Даже после того, как Реджинальд вышел на пенсию, она и не подумала изменить привычный образ жизни или хотя бы сократить свои непомерные расходы.

Пол Браун появился вовремя со своим заманчивым проектом, который обещал чете Коллинзов моментальное обогащение. Жаклин понимала, насколько этому молодому ловкачу было легко соблазнить ее мачеху.

Я сама собиралась бросить все - работу, друзей, независимость, так что не мне судить Нэнси, подумала она, вспомнив недавние события.

В последние два года ее общение с отцом ограничивалось редкими обедами в одном из ресторанов Нью-Йорка. Разговор получался немногословным и натянутым.

Возможно, мне следовало проявить инициативу, думала Жаклин, глотая горячий кофе. Надо было лицемерить, притворяться, что я люблю Нэнси. Может, даже попытаться найти в ней какие-нибудь положительные черты. Свое же истинное отношение к ней держать при себе - в конце концов, она любила отца и он был счастлив с ней.

Только Жаклин никогда не верила в это, но она не шла на сделку с совестью лишь потому, что не хотела получить подтверждение своим мыслям.

Жаклин вздохнула и снова уткнулась в бумаги.

Какой толк ворошить прошлое? Надо заниматься настоящим и постараться спасти то, что еще можно спасти, чтобы обеспечить отцу дальнейшее достойное существование.

Она работала два часа без перерыва, но выводы, к которым пришла, оказались неутешительными. Получалось, что у отца на жизнь оставалась только пенсия, которую выплачивала его компания. Все остальное, чем он владел, было продано для того, чтобы он смог стать основным держателем акций "Солнечной поляны", этого журавля в небе. Кроме того, он серьезно влез в долги.

Когда он поправится после инфаркта, ему предстоит узнать неприятную правду, что он банкрот, с горечью подумала Жаклин. Ему придется в корне изменить свой образ жизни. Поскольку дом будет продан за долги, надо снять большую квартиру или даже дом, чтобы отец не почувствовал резкой смены обстановки. Мэри тоже будет жить с ним, потому что он будет нуждаться в ней как никогда прежде. Но где взять деньги на все это?

Я не буду думать об этом сейчас, сказала себе Жаклин, взглянув на часы. Надо принять душ, одеться и ехать в клинику.

В кабинет заглянула Мэри и передала ей небольшой листок, сложенный пополам. Это была телеграмма. Развернув ее, Жаклин прочитала: "Я жду тебя".

Три коротких слова, но они повергли ее в состояние полнейшего шока.

Жаклин испуганно посмотрела через плечо. Комната была пуста. Но Жаклин так реально ощутила присутствие Рауля, будто он стоял у нее за спиной и касался рукой ее плеча.

- Нет, - вслух проговорила она и повторила уже с силой: - Нет, этого не может быть...

Но в ее голосе слышалась паника.

2

Этому должно быть какое-то разумное объяснение.

Кто-то, очевидно, решил пошутить над ней и совершенно случайно попал в самую точку.

Всю дорогу в клинику Жаклин твердила, что это именно так. Скорее всего кто-то из ее коллег послал ей эту телеграмму.

В этой версии было, правда, одно слабое место. Все они считали, что она еще жарится под бразильским солнцем на берегу Атлантического океана. На работе никто не знал, что она вернулась в Нью-Йорк. Кроме того, текст телеграммы был очень направленным, очень личным, чтобы его мог прислать кто-то другой, кроме Рауля.

Но каким образом простой бразильский рыбак, имевший старую потрепанную шлюпку и недостроенное жилище, смог узнать ее адрес и прислать международную телеграмму? Он даже не знал ее фамилии! Концы не сходились.

У Жаклин голова раскалывалась от мыслей. Она продолжала думать о телеграмме, когда поднималась в лифте в палату отца. В коридоре ее встретила старшая медсестра с хорошей новостью - состояние больного значительно улучшилось.

- Сейчас он спит, но вы можете посидеть около него, - сказала сестра и, внимательно посмотрев на Жаклин, спросила: - Я могу надеяться, что вы не расплачетесь, мисс Коллинз? Для него это было бы очень нежелательно.

- Нет-нет, не беспокойтесь, - заверила ее девушка. - Я хочу, чтобы отец поскорее поправился.

Жаклин налила себе кофе из автомата, стоявшего в коридоре, и тихо вошла в палату. Она старалась держать себя в руках и не давать волю эмоциям, чтобы не создавать негативную атмосферу у постели больного.

Мысли о загадочной телеграмме и о том, кто мог прислать ее, отодвинулись на задний план. Главной ее заботой сейчас был отец, а все остальное не имело значения.

С его лица уже исчез пугающий землистый цвет, который появился сразу после инфаркта. Отец вы глядел сейчас почти так же, как до болезни. Если он будет выздоравливать такими темпами, то его скоро переведут в обычную палату, подумала Жаклин и скрестила пальцы, чтобы не сглазить. Медицинская страховка у него уже закончилась, но я, конечно, оплачу его пребывание в клинике.

- Я позабочусь о тебе, папа, чего бы мне это ни стоило, - пообещала Жаклин. - Я сделаю все возможное, чтобы ты поправился.

Реджинальд проснулся на короткое время, слабо улыбнулся дочери и снова уснул. Но ей и этого было достаточно для поднятия духа.

Как в палате жарко, подумала Жаклин, и распахнула верхнюю пуговку на блузке.

Почти так же жарко, как в Бразилии.

На мгновение она ощутила, как припекает голову палящее солнце, увидела, как оно играет на поверхности лазурного моря, и услышала, как нежные волны плещутся о борт шлюпки, которая везла ее на Лаггос.

Лаггос...

***

Жаклин заметила этот остров в первый день пребывания на курорте. Она вышла на балкон своего номера в отеле и посмотрела на ослепительный океан, уходивший далеко за горизонт.

Давая чаевые носильщику, который доставил снизу ее багаж, Жаклин спросила:

- Что это за остров?

- Это Лаггос, сеньорита.

- Лаггос, - шепотом повторила Жаклин.

Положив ладони на перила балкона и подняв лицо к солнцу, она слушала приглушенный шум океана и треск цикад в роскошном саду, окружавшем отель, и чувствовала, как волнение и напряжение последних месяцев постепенно покидают ее.

Я действительно нуждалась в этом отпуске, думала она, ощущая смесь удивления и растущего удовлетворения. Сама я этого не понимала, но Ларри оказался прав.

Она всегда работала безупречно, но в последний месяц допустила две ошибки. Ничего серьезного, их легко можно было исправить, не причиняя неудобств клиенту, но все равно неприятно.

Ларри посмотрел на нее поверх очков и спросил:

- Когда ты в последний раз отдыхала, Жаклин? Я имею в виду не Рождество или обычные выходные. Я говорю о настоящем отдыхе, когда человек посылает всех и вся к черту, уезжает куда подальше, жарится на солнце и не вылезает из моря. Короче говоря, когда ты отдыхала так, как отдыхает большинство нормальных людей?