Стефани Лоуренс - Неукротимая страсть Страница 40

— Но ведь особняк, в котором живут тетушки, принадлежит вам? — Делия взглянула с интересом и уточнила: — Я говорю о Делборо-Холле.

— Да. — Полковник повел ее дальше. — Они присматривают за домом и поместьем в мое отсутствие, то есть почти все время после смерти отца. Но странно: судя по письмам, обе очень ждут моего возвращения и мечтают передать бразды правления. Честно говоря, подобное отношение удивляет.

— Действительно странно. Несколько десятилетий милые леди чувствовали себя полноправными хозяйками. Уступить подобную привилегию, пусть даже и родному племяннику, совсем не просто.

— Скорее всего теперь, когда в Европе наконец воцарился мир, решили отправиться в путешествие и посмотреть все, что упустили из-за войн.

Делия улыбнулась:

— Насколько помню ваших тетушек, им не составит труда насмерть замучить несчастного гида.

Комментарий заставил улыбнуться.

Они дошли до конца главного зала. Дел украдкой посмотрел по сторонам и увидел нескольких посетителей, двое из которых откровенно скучали в окружении древних статуй.

— Если интуиция мне не изменяет, то двое наблюдателей уже на месте, однако, к сожалению, это не члены банды.

— Но ведь они могут… как это лучше сказать? Собирать информацию для Черной Кобры. Такой вариант возможен?

— Вполне. Давайте вернемся по этой стороне. Пройдем мимо них и свернем в первый зал направо.

Делия послушно кивнула, и пара медленно двинулась в обратном направлении, не забывая остановиться возле каждого экспоната, внимательно его осмотреть и обменяться мнениями.

Едва оказавшись в первом из небольших залов, Делия сразу вернулась к допросу.

— Вы не похожи на тех джентльменов, которые готовы посвятить жизнь сельскому хозяйству. Во всяком случае, ограничиться достойным занятием явно не захотите.

Справедливое замечание.

— Думаю, учитывая близость Кингстона и небольшое расстояние до Йорка и Лидса, можно будет попробовать заняться инвестициями. — Дел многозначительно поднял брови. — Например, в текстиль.

Делия задумчиво склонила голову.

— В Лидсе так много фабрик. Интересно, может ли там существовать рынок хлопковых тканей?

— И шелковых тоже.

— Вообще-то существует несколько комбинаций хлопка с шелком, которые могут оказаться очень выгодными с коммерческой точки зрения. — Она остановилась возле стеклянной витрины, в которой хранились фрагменты керамической посуды. — Они еще здесь?

— Да. И даже ближе, чем прежде.

— Хм… Но здесь залы меньше.

— Вы правы.

Заинтересованные посетители методично осматривали выставку, а шпионы шли следом — на расстоянии достаточно близком, чтобы внимательно наблюдать, но не позволяющем напасть. Создавалось впечатление, будто они не хотят дать Делу повод к ответным действиям.

Полковник чувствовал себя крайне неуверенно и беспокойно. С одной стороны, существовала очевидная опасность и, как следствие, необходимость защищать спутницу. Но в то же время трудно было избавиться от болезненных уколов раздраженного самолюбия: та, с которой провел страстную ночь, чьим телом безраздельно обладал, невозмутимо шла рядом, словно не произошло ровным счетом ничего особенного, и даже на вопросы отвечала рассеянно и безразлично.

Не удержавшись, Дел взял высокомерную особу под руку и, словно случайно, коснулся ладонью груди.

Ответ последовал незамедлительно: едва заметная дрожь, неровное дыхание. Однако на спокойном лице продолжала сиять невозмутимая улыбка. А спустя секунду Делия уже с энтузиазмом комментировала древний свиток.

Откровенный отказ признать и проявить чувственный интерес Дел воспринял как вызов, хотя и понимал, что должен испытывать благодарность и вести себя так же сдержанно. Вместо этого, углубившись в лабиринт небольших залов, он позволил себе положить ладонь на изящный изгиб талии. Делия затаила дыхание и попыталась освободиться, однако джентльмен не только не позволил, но и по-хозяйски провел рукой по спине.

Порывисто вздохнув, Делия настороженно взглянула.

Нет, настороженность его не устраивала. Как только мисс Данканон остановилась перед следующей витриной и погрузилась в сосредоточенное созерцание, полковник выпустил руку спутницы и встал за спиной, с интересом разглядывая отражение в стеклянной поверхности. Теперь уже дерзкая ладонь скользнула от талии к бедру и принялась вызывающе поглаживать ягодицы.

На этот раз вздох оказался громче. Делия прикусила губу и смерила отражение сердитым взглядом.

Да, наконец-то она утратила холодное душевное равновесие, вызывавшее нестерпимое раздражение. Посмотрела в ту сторону, где двое шпионов притворялись, что читают надпись на табличке, и резко повернулась.

— Что вы себе позволяете?

Злое шипение отозвалось в душе музыкой. Во всяком случае, равнодушие удалось победить. Дел удивленно вскинул брови:

— Я? Ничего.

— Ничего?!

Делия презрительно опустила ресницы и слегка толкнула его в грудь. Полковник отступил, и она стремительно направилась к двери в следующий зал, по пути бросив через плечо:

— Если ночью я и потеряла голову, это вовсе не означает, что готова…

— …это признать?

Она смерила его сердитым взглядом.

— Что именно признать? И каким образом?

Дел остановился у входа. Комната оказалась совсем маленькой, похожей на альков, и войти в нее можно было только через одну дверь — за его спиной. Глядя Делии прямо в глаза, он произнес:

— Признать, что превратились в истинную хури и наслаждались всем, что я с вами делал.

— Хури? Что за нелепость!

— Уж поверьте, я в состоянии узнать хури, когда оказываюсь на ней.

Делия едва не задохнулась.

— В таком случае, как насчет вас и того, что делала с вами я?

— Хотите услышать искреннее признание?

— Почему бы и нет? Вы же требуете откровенности.

Дел на миг задумался и кивнул:

— Очень хорошо.

— В каком смысле «очень хорошо»?

Он повернулся и закрыл дверь.

— Что все это значит?! — изумленно воскликнула мисс Данканон.

Он взял ее за руки, отступил на шаг и, прислонившись спиной к двери, привлек к себе. Склонил голову и заглянул в глаза.

— Это значит, что я готов признать, какое огромное наслаждение получил, обладая прекрасным телом.

Одного поцелуя оказалось достаточно, чтобы внешняя холодность тут же улетучилась. Губы раскрылись в ответ, тело обмякло податливо и маняще. Снова вспыхнул факел, так ярко пылавший в ночи.

Все сомнения и опасения мгновенно рассеялись: оказывается, она лишь притворялась равнодушной. Примитивное мужское естество торжествовало.