Линн Маршалл - Виновник страсти Страница 40

— Ты никогда не разговаривал со мной так, — решилась сказать она.

Люк грустно улыбнулся.

— Ты поверила бы мне, если бы я сказал, что влюбился в тебя с первого взгляда? У меня-то в этом не было тени сомнения. Но после того как ты меня выгнала, мне было нетрудно убедить себя, что я влюбился в прекрасное лицо и подсознательно приписал хозяйке этого лица те свойства, которые хотел бы видеть.

Надежда улетучивалась, как воздух из проткнутого воздушного шара.

— Ладно. — Голос Джей дрогнул. — Теперь-то ты знаешь, что я не обладаю такими достоинствами.

— Единственное, что я теперь знаю, — это то, что я дурак. — Он повернулся к ней и посмотрел в зеркало. — Ты знаешь, кого я здесь вижу? Эда Паркера.

— Эда Паркера?

— Он следил за Птахой, так как боялся, что она сбежит. Я тоже хотел, чтобы ты нуждалась во мне. Огромная твоя энергия, которая так привлекла меня, теперь отпугивает. Ты не нуждаешься во мне. — Люк снова отвернулся. — Я прошу прощения за все то зло, которое причинил тебе, — сказал он официально.

Как это он определил, что она не нуждается в нем? Еще как нуждается! Нуждается в его поддержке, в его доверии. Нуждается в его любви.

— Да, хорошо, я д-думаю, что это к-конец, — заикаясь пробормотала она, с трудом соображая, что говорит.

— Я знаю. Вместо того чтобы привязать, я отправил тебя назад прямо к Александру в руки. Я не могу изменить прошлое, но я не буду больше вмешиваться в твою жизнь. Я подпишу любые документы для развода, какие ты пришлешь. И будь счастлива.

— Я не нуждаюсь в твоем благословении.

Слова Люка не прояснили неразбериху в ее голове. Почему он только сейчас говорит, что любил ее, когда, казалось бы, должен был сказать это давно? Если бы он сделал хоть малейший намек на то, что любит ее, что она чуть-чуть подходит под его жесткие представления о жене, что он хочет такую женщину, как она, то Джей бросилась бы через всю комнату ему в объятия.

Но он не сказал ничего.

Джей порылась в сумочке, достала карандаш и записную книжку.

— Купи мне брюки, куртку и ботинки. Размеры я тебе написала. Фирму указала тоже. — Она вырвала из записной книжки листок и запихнула его Люку в карман. — А здесь мои размеры и адрес любимого магазина женского белья. Бартон любит нежное, женственное белье. И чтоб побольше кружев, оборочек и бантиков. Обязательно белое.

— Если Бартон думает, что ты нежная и женственная, он совсем тебя не знает.

— В отличие от тебя, ковбой. — Голос Джей прозвучал язвительно. Люк подошел так близко, что касался Джей.

— В отличие от такого тупого ковбоя, как я?

— Ты ничего не знаешь обо мне, — только и могла сказать она. Тепло его тела проникло сквозь одежду и согревало кожу. Его свежее дыхание и запах лосьона кружили голову. Она почувствовала его мозолистые руки у себя на щеках.

— Я знаю о тебе все, что мне нужно знать, — произнес он виновато. Руки его дрожали, он увлек ее к туалетному столику и поставил акварель перед зеркалом. — Посмотри, как она похожа на тебя.

Джей в упор уставилась на отражение в зеркале. — Не нахожу никакого сходства.

— Нет, не внешне. — Он, не отрываясь, смотрел Джей в лицо. — Внутренне. Вы обе готовы вынести все трудности в жизни. Ты не боишься делать то, что должно быть сделано. Уступчивая? Раболепная? Покорная? Это не ты! И не она. Она так же готова защитить свою семью, как и ты защитить Птаху. — Его голос неуловимо изменился. — И меня.

Джей поняла, что он имеет в виду.

— Я не защищала тебя, — быстро сообразила она. — Твой отец разозлил меня, вот и все.

— Когда мой отец назвал меня малышом, он сделал это с гордостью. С гордостью, которую я заслужил и которая кое-что значит для нас обоих.

— Он такой же важный и самоуверенный, как и ты. Наверное, жизнь твоей мамы похожа на ад. Я не представляю, как она выдерживает его.

— Она любит его. А когда любишь кого-нибудь… — Положив акварель, Люк повернулся к Джей лицом. Лукавая улыбка играла у него на губах. — Ты не нуждаешься в моем благословении? Акварель ты мне вернула. Но мне же нужно что-нибудь подарить жене на свадьбу!

— Нечестно смеяться. — Она почувствовала обиду. — Экс-жене, — съехидничала она.

— Пожалуй, я должен купить тебе белье. — В глазах у Люка запрыгали чертики.

— Можешь не покупать.

— Раньше ты говорила другое. — Он вытащил из кармана листок бумаги. — Раз ты потребовала белье, ты его получишь. Но без этих глупых оборочек, бантиков, кружавчиков. И не белое. Розовое, голубое и конечно же нежно-зеленое, чтобы подчеркивать твои глаза. — Он ласково погладил ее щеку.

— У меня бесцветные глаза, — выпалила она. Ее лицо пылало. Люк провел пальцем по ее нижней губе.

— Бесцветные, да… Значит, брюки, ночную рубашку и эти гладкие шелковые вещицы, как они называются, такие, ну такие…

— Пижонские, — как бы по секрету прошептала Джей. Его слова ласкали ее. Желание волной прокатилось по всему телу. — Что ты от меня хочешь, Люк?

— Давай, О'Брайен! Догадайся, ты же умная, ты же адвокат!

Пригоршня снега, брошенная в лицо, не смогла бы лучше прояснить голову, чем язвительный вызов Люка. Черт побери, она же адвокат. И хороший адвокат. Она ведет серьезные дела. Люку Ремингтону следовало бы пояснить, в какие игры он играет. Или она сама это определит? Когда прямые вопросы не срабатывают, для того чтобы раскопать правду, используют косвенные, нетрадиционные, нешаблонные.

Она подошла совсем близко к ковбою, который поедал ее глазами, как будто та была превосходным стейком.

— Полагаю, что твоя прекрасная кондитерша в недалеком будущем переедет в Денвер.

Глаза Люка потемнели.

— Мы с Сюзан только друзья. И тебе не стоит беспокоиться о ней.

— Я не беспокоюсь о ней. Она будет превосходной женой Бартону и восхитительной матерью для Керри.

Люк резко вскочил.

— Сюзан и Александр? Что это значит? — Его глаза превратились в узенькие щелочки. — Так, постой, ты и Бартон собираетесь пожениться? — Люк замер, как сильный опасный зверь перед прыжком, когда Джей отрицательно покачала головой. — И вы обе промолчали об этом?

— А почему я должна перед тобой отчитываться? И какая тебе разница? — Она отвернулась, чтобы не видеть хищного взгляда Люка.

— Я покажу тебе, какая разница, О'Брайен! — Он гордо прошествовал к ней. — Я не только беру назад свое благословение, но и отказываюсь подписывать бракоразводные бумаги!

— Ты не посмеешь! Я все равно не останусь женой человека, который любит только глупый картонный образ бывшей жены. Я хочу мужа, который будет любить меня такой, какая я есть, а не придумывать сказочный идеал!