Отец подруги. Я его подарок - Алиса Ковалевская Страница 41

– Я отпускаю тебя, Карим. Я больше не твоя. Пусть тебе подарят кого-нибудь ещё, а кто-нибудь ещё подарит тебе сердце. Моё останется со мной.

Небо стало светлее, чем было за мгновение до этого. Потом ещё светлее.

Я распахнула глаза. Дыхание так и застыло. Поверить в то, что всё это на самом деле, было нереально. Из-за гор, как золотое яблоко, выплыло солнце, и лучи его залили всё вокруг. Заиграли на снегу, окрасили небо и горы.

Потрясённая, я различила вдали тёмные тучи, но надо мной не было ни облачка. Покрытые снегом деревья, заснеженная поляна, скалистый выступ: на всём отражалось солнце.

Я прошла вперёд. Попыталась вскрикнуть, но не сумела перебороть детский страх, неловкость и скованность.

– Давай же, – сказала себе. – Ты можешь.

Попробовала ещё раз. Крик вышел тихим, робким. И тут меня охватила злость. Как змеиным хвостом, она хлестанула меня по самолюбию. Катушкой назад отмотались события.

Влад, первая встреча с Каримом, первая ночь. Его попытки отвадить меня от дочери и невозможная самоуверенность. Его губы и руки. Он, он и ещё раз он. Мои мечты и надежды. И Мадина. Эгоистичная стерва, способная на всё, чтобы…

Способная на всё. Злость стала яростью, со вдохом в меня проникла сила гор, и я, раскинув руки…

Нет, не закричала. Я закрыла глаза и сделала ещё один вдох. Жадный и глубокий. Грудь наполнялась воздухом, а я – жизнью.

– Ты зачем сюда приехала?

Порывисто развернулась. Метрах в пяти от меня стоял Карим.

– Какого чёрта?! – прогремел он и пошёл на меня.

Карим

Сперва думал – рехнулся на хрен. Лучи солнца в светлых волосах, хрупкая фигурка на фоне гор. До конца жизни теперь, что ли, мерещиться мне будет в каждой хоть сколько-то похожей девице? Разобрала досада. Это место служило мне убежищем, пустил в которое я только Яну. Как сюда попала эта…

Она повернула голову.

Чёрт подери! Чёрт! Проклятье!

– Ты зачем сюда приехала?

Она резко повернулась. Глаза сверкнули яростью. Нас разделяло метров пять-семь, но я видел, как блестят её глаза. Сука!

– Какого чёрта?!

Рядом с ней оказался быстрее, чем прояснилось в мозгах. Её запах щекотнул ноздри, а за ними рассудок. Маленькая дрянь смотрела с опаской, но прямо, с ожесточённостью. Жажда сжать её горло с вопросом, зачем она всё это сделала, была равной по силе желанию повалить её на снег и накрыть собой. Смотреть на неё, слышать, как вырывается из её горла сиплое дыхание, и подчинять. Подчинять, пока, блядь, из взгляда не исчезнут злость и вызов.

– Я тебя ещё раз спрашиваю, – сказал вкрадчиво, подойдя вплотную, – что ты здесь делаешь? Специально приехала? Решила меня подкараулить тут?

– Тебя? Ты… – Она оттолкнула меня. Злость стала заметнее. – Много чести тебе будет. С чего ты решил, что я здесь из-за тебя? Да ты вообще… – Она возмущённо усмехнулась. – Знаешь, что? Пошёл ты к чёрту. Я приехала сюда на Новый год. Сняла номер и приехала. Но могу уехать. Найду что-нибудь в городе, не волнуйся.

– В городе всё занято.

– Да что ты говоришь! – съязвила она. – Ничего. Это не твои проблемы. Только знаешь, что? Если так, пусть мне вернут деньги. Тебе слишком жирно будет.

Она прошла мимо. Разъярённая и… другая. Бледно-лиловый ей шёл, как и голубой. Волосы выглядывали из-под шапки с большим помпоном, узкие джинсы обтягивали ноги.

– Яна! – её имя отлетело от гор.

Она замедлила шаг. Остановилась и оглянулась. Зачем её позвал, сам не знал.

Она ждала, солнце лизало её губы, и я, будь оно всё неладно, хотел оказаться на месте луча. Сперва хотел удавить, потом гнев стал тяжёлым, как чёрный пласт, и осел внутри. Чего хотел от неё сейчас, и сам не знал. Скребло ещё одно: чем больше думал, тем сильнее одолевали сомнения. Момент падения Мадины с лестницы прокручивал в голове десятки раз, и с каждым всё больше меня что-то цепляло.

Ничего не говоря, подошёл к Яне. Она глянула с недовольством. Думал, уйдёт, но она не сдвинулась с места.

– Ну? – спросила раздражённо. – Мне искать квартиру? Только реши сразу. Не хочется бегать под бой курантов с чемоданом.

Я хмыкнул. А зубки у неё, оказывается, есть.

– Не люблю терять деньги. Поэтому оставайся, – сказал и взглядом показал в сторону отеля.

Яна пошла, но свернула на первую ведущую в сторону дорожку. Я остановился на пересечении и опять уставился на её спину, на ноги, дурацкий помпон… И недавние мысли, что дочь права, ломались.

Внезапно Яна пошла в обратную сторону.

– Я вчера приехала, Карим, – сказала она, вернувшись. – Так, может, это ты сюда за мной притащился?

– После того, что ты сделала…

– Я не толкала твою жену. Если ты за двадцать лет ничего не понял, я тебе скажу: твоя жена расчётливая стерва. Ей этот ребёнок был не нужен. И ты ей не нужен. Твоя семья развалилась задолго до меня, Карим. Но если тебе нравится, можешь продолжать играть в отца и мужа. Меня только не приплетай.

Она хотела уйти, но я схватил её за руку. Наши взгляды встретились. Её голубые глаза сверкали ещё яростнее, под ними виднелись тёмные тени, которых раньше не было. Яна выдернула руку.

– Зачем ты сделала аборт?

– Пусть тебе об этом расскажет тот, кто про аборт и рассказал.

Уйти я ей не дал, хотя она попыталась снова. Силой отвёл в ближайшую беседку и затолкнул внутрь.

– Рассказывай!

Яна

Ещё недавно я умолять его готова была, чтобы он меня выслушал. Сейчас же смотрела на него и понимала: не хочу. Откуда бы он ни узнал про ребёнка, ко мне он не пришёл. Поверил безоговорочно.

– Тебе же всё ясно. Ты сам сказал, что знаешь всё. Зачем мне что-то тебе рассказывать, Карим? Правда, зачем?

– Предположим, я ошибся.

– Предположим?! – Я едва воздухом не поперхнулась. Да он что, реально думает, что ему можно всё? Нет уж.

– Предполагай, что хочешь. Разговаривай, с кем хочешь. Я много раз хотела рассказать тебе, Карим, только ты меня постоянно затыкал. А потом тебе было не надо. Сейчас не надо мне, на этом и поставим точку.

– Точку мы поставим…

– Когда решишь ты? Так?

Он прожигал меня взглядом. Плотно сомкнул губы и прижал к стенке беседки. Нас окружало напряжение, черты лица Карима были