Раутборд Шугар - Сладость мести Страница 41

В отличие от других маленьких мальчиков, мечтавших о посещении цирка, он при всяком удобном случае убегал куда-нибудь подальше от него, зная всю изнанку жизни таких увеселительных городков с их случайными и непрочными связями, с их грязью и убожеством. Вот и сейчас на него пахнуло въевшимися в кожу запахами детства: французским жарким в сале, откупоренными банками с выдохшимся пивом, приторно-сладким ароматом пищевых красителей в сладкой вате и зловонием ослиного навоза.

Он умело удвоил скорость, делая теперь семьдесят пять миль в час на поворотах и ощущая себя, как велогонщик на треке, бросающий вызов законам всемирного тяготения. Кровь ударила в голову, но он все гнал свой «родстер», бросая его из стороны в сторону по грязной, глинистой проселочной дороге, ведущей к Ричмонду.

Он ощутил знакомое посасывание под ложечкой («я же не здешний. Они никогда не пустят меня в парадную дверь»), когда черный, одетый в причудливую ливрею швейцар и белый мальчишка в комбинезоне направились к нему со стороны входа в роскошный Джефферсон-отель, чтобы встретить гостя. А вдруг они посмотрят сквозь него? Вдруг поймут, что он всего лишь бедный белый оборванец-мальчишка, который мог по неделям отсутствовать дома и никто этого не замечал?

— Осторожнее, сынок. А теперь припаркуй эту штуку в местечко получше! — Собрав всю свою смелость, крикнул Карни мальчишке, помахав перед ним десятидолларовой бумажкой.

— Спасибо, сэр, — вылупил глаза юный парковщик автомобилей. — А вещи я занесу в один из свободных номеров, сэр!

И он в один миг обежал автомобиль, чтобы сесть на место водителя.

Сын Карни Эббла-большого нервно ухмыльнулся. Теперь в его кредитной карточке никакого «Карни Эббла» не значилось.

Красивый, элегантный мужчина, шагающий по мраморному вестибюлю с высокими колоннами, вспотел так, что пот выступал даже не спине его отлично сшитого костюма из магазина готового платья. Этот широкоплечий, мускулистый, но все еще тонкий в талии мужчина со смуглым ирландским лицом, яркими зелено-серыми глазами и неестественно белозубой улыбкой не имел ни малейшего сходства с губастым, кривозубым, прыщавым пацаном с набриолиненными волосами и вечно хмурым видом. Хмурым и злым настолько, что мог убить и не поморщиться.

«Карни Эббл» — это только имя из далекого прошлого. У себя дома Кингмен Беддл был в безопасности.

Ева не поленилась лично отнести в столовую серебряный антикварный кувшин с пуншем для того, чтобы хорошенько рассмотреть САМОГО мистера Кингмена Беддла, наконец-то приглашенного пообедать у Рендольфов «дома».

6 кварт ямайского рома

8 кварт воды «Аполинарис»

1 кружка вишневого ликера «Маракин»

Сок из 1 1/2 лимона

1 банка консервированного ананаса в ломтиках (ананас — знак гостеприимства)

1 чашка малины

Старый добрый рецепт пунша «Роберт Е. Ли» был выдержан тютелька-в-тютельку. Итак, Ева появилась в столовой, чтобы своими собственными глазами видеть причину переполоха. Кингмен Беддл, Кингмен Беддл! Две недели в комнатах, на лестницах, на кухне ни о ком другом больше не говорили, и ныне эта загадочная персона с именем, но без лица была препровождена в столовую боксвудского усадебного дома, что явно без энтузиазма было встречено его аристократической хозяйкой.

На выходе Ева чуть не столкнулась с сыном Родни, студентом виргинской школы права, приезжавшим в конце недели домой, чтобы прислуживать за столом, пока мать хлопочет на кухне.

— Ну, что там происходит? — набросилась она на сына с расспросами, когда тот вернулся на кухню после очередной смены блюд: сейчас хозяева ели западноевропейскую сельдь в масле с ломтиками лука.

— Что происходит или что, на мой взгляд, происходит? — ядовито спросил сын.

— Родни! — закричала Ева на сына, нимало не смущаясь тем, что перед ней третий по успеваемости студент школы права.

— Ну, — произнес он, взяв мейсоновскую миску с соусом и разливную серебряную ложку, — если меня заставляют давать свидетельские показания, то я хотел бы сперва избрать суд присяжных.

Медленно протянув все это, он добавил:

— Я бы, пожалуй, избрал в присяжные всех, сидящих за столом, за исключением нашего почетного гостя. Боже, как он плетет свои небылицы! Быстрее, чем остальные успевают их толком понять.

— О, Родни! А ну-ка, Хук, отнеси соус наверх, — и она вытолкала мужа за дверь.

— Он бахвалится, как какой-нибудь уличный торговец, ма, он всех закормил рассказами о своих приключениях тех времен, когда работал в Канаде лесорубом. К тому моменту, когда я выходил, он как раз спасся от падающего дерева, вырвавшейся из рук мотопилы и от рогатого медведя.

— Родни! — Ева вытащила из духовки ростбиф и швырнула рукавицей в сына.

— А эти зубы, ма! — Родни покачал головой. — Таких безупречных зубов не бывает в природе. Может, этот малый из Голливуда или что-то в этом роде?

Он знал, как заинтриговать свою мать.

— А что делает мистер Рендольф? — задохнувшись от волнения, спросила Ева.

— Ловит каждое его слово.

— А Джеймс?

— Смотрит на него, словно это Элвис Пресли.

— А мисс Энн?

— Не отрывает глаз от тарелки с рыбой.

— А миссис Рендольф? — Ева умирала от нетерпения. Это было в миллион раз интереснее, чем очередная серия «ВВЕРХ ДНОМ».

— Смотрит на него рыбьими глазами.

— А мистер Беддл? Что он-то делает? — Ева не могла остановиться.

— Не сводит глаз с мисс Энн, словно она товар, выставленный на распродажу!

— О, давай снова туда, захвати тарелки и прислушайся, о чем они там говорят, — приказала Ева.

— Хорошо, ма, — ухмыльнулся Родни.

Как только он вернулся с тарелками из-под рыбы, Ева снова набросилась на него:

— Ну, что там теперь?

— Мистер Беддл предлагает мистеру Рендольфу целую кучу денег за два ярда его леса.

— Бизнес за обеденным столом? Боже, да это же неслыханная вещь для Боксвуда! — Ева разинула рот.

— И предлагает явно больше, чем этот лес стоит, — авторитетно заметил Родни.

— О, Господи! И что же говорит мистер Рендольф?

— Говорит, что это дело! Собирается взять его утром на лисью охоту. Все улыбаются. Думаю, тебе больше не придется приглашать меня домой, чтобы я прислуживал за обедом. На головы хозяев свалится такая куча денег, что и тебе наверняка перепадет. Теперь сама наймешь прислугу, чтобы она прислуживала тебе за столом, — студента-юриста явно веселила данная ситуация.

— Эй, а куда ты с серебряной тарелкой? — спохватилась Ева.