Кристи Келли - Каждый раз, целуя… Страница 42

Проклятие! Дженнет открыла дверь и вошла в комнату, из-за своего поведения снова чувствуя себя виноватой.

— Где ты была? — строго спросила мать; со сложенными на груди руками она выглядела в точности как рассерженная, встревоженная мать.

— Я была у Элизабет, мы разговаривали у нее в комнате.

— А где ты была тогда, когда она в гостиной играла в вист с Эйвис?

— Дожидалась ее у нее в комнате. — Дженнет вытащила шпильки, удерживавшие ее волосы — к счастью, у Элизабет нашлось несколько.

— Ты ходила к нему?

— Что?! — Обернувшись, Дженнет уставилась на мать.

— Я знаю, что произошло в гостиной. Ты ходила к нему?

— Зачем мне нужно было это делать?

— Дженнет, — покачала головой ее мать, — я знаю, какая добрая у тебя душа. И я знаю, что ты чувствуешь себя виноватой в том, как общество относится к нему.

— Они несправедливы. — Дженнет опустилась на кровать. — То был несчастный случай.

— Но для него не первый.

— Что ты хочешь этим сказать?

— После Итона лорд Блэкберн водил дружбу с легкомысленной компанией. Одним дождливым вечером он заключил с приятелем пари, что его лошадь обгонит лошадь того молодого человека. Было темно и сыро, лорд Кулперт, будучи не самым лучшим наездником, упал и разбился. Спустя два месяца он умер от полученных травм.

Дженнет отвернулась, чтобы мать не заметила, что ее глаза наполнились слезами. Пари. Он заключил пари на лошадь, и другой человек погиб.

— Я об этом ничего не знала.

— Но ты знаешь общество. Оно не прощает таких вещей, как два несчастных случая.

Дженнет едва поборола желание броситься к Мэтью и снова просить у него прощения, но она была уверена, что после того, что произошло между ними в этот вечер, никогда больше не сможет встретиться с ним. Ей казалось, что своими поступками они оба предали Джона. Это отвратительно, но она обманула Джона еще раньше, когда согласилась выти за него замуж, хотя ее влекло к его лучшему другу.

— Спасибо, мама, что ты рассказала мне о том случае. Но я не была с ним сегодня. Дженнет не отводила глаз от камина, боясь, что ее проницательная мать почувствует обман.

— Как я уже говорила тебе, он хороший человек, но после заявлений Марстонов брак с ним погубит вас обоих.

— Я это понимаю, мама. — Дженнет не могла сделать ничего, что снова причинило бы Мэтью боль, — она и так принесла ему слишком много страданий.

Мэтью проснулся и медленно перевернулся. Он не мог вспомнить, когда последний раз чувствовал себя таким удовлетворенным. Можно было подумать, что все это ему приснилось. Потянувшись, он похлопал по пустому месту рядом с собой.

Неужели это действительно был сон?

Неужели он только представил себе все, что случилось прошлым вечером? Но это не могло быть плодом его воображения, потому что Дженнет была здесь, стояла у двери, и на лице у нее было написано страдание из-за чувства собственной вины.

То, что началось, как стремление утешить ее, закончилось тем, что ее длинные, сексуальные ноги крепко обхватили его и он, как животное, овладел ею. Господи, она была невинной девушкой, а он обошелся с ней как с обычной проституткой.

Дженнет должна ненавидеть его за то, что он сделал с ней.

Щупальца вины обхватили его душу и тело и крепко сжали их. Это Джон во всем виноват. Джон заставил его верить, что для Дженнет это будет не первый раз. Мэтью закрыл лицо руками и застонал.

Джон, должно быть, догадывался о его чувствах к Дженнет. Так какой мог быть лучший способ уберечь ее от него? Мэтью следовало бы задуматься, прежде чем поверить словам друга о низкой нравственности Дженнет. Он никогда не слышал ни слова о том, что она вела себя как-то недостойно леди.

Дженнет даже не разбудила его, а просто ушла среди ночи. Если кто-то видел, как она шла по коридору с распущенными волосами и в измятой одежде, она покроет себя позором.

Но если видели, как она выходила из его спальни, то он спасет ее, женившись на ней. В конце концов, все могло оказаться к лучшему — если бы только он мог найти себе оправдание за то, что так грубо обошелся с ней прошлым вечером, или успокоить совесть за то, что переспал с женщиной, которую Джон, по его словам, любил.

— Проклятая неразбериха, — проворчал Мэтью.

Медленно сев, он увидел свой саквояж и задумался, следует ли ему немедленно покинуть этот дом и вернуться в Лондон. Если он это сделает, то окажется далеко от Дженнет, а ему нужно срочно при всех скомпрометировать ее и воспользоваться этим. Селби заставит его жениться, и на этом все закончится.

Но это будет только началом жизни с постоянными угрызениями совести. Мэтью тихо выругался. Он чертовски устал от нескончаемого чувства вины. Он не должен был пять лет назад говорить Дженнет о своих чувствах, потом не должен был угрожать шантажом, чтобы убедить ее выйти за него замуж, так как знал, что она никогда этого не переживет, не должен был целовать ее в бильярдной в доме леди Элизабет.

И уж никак не должен был соблазнять ее прошлым вечером.

Но он это сделал. Честь джентльмена требовала, чтобы он немедленно женился на Дженнет, невзирая на ее возражения и независимо от признания собственной вины. Он останется и найдет кого-нибудь, кто увидит их, когда они целуются, — это простой выход из отвратительной ситуации. А потом следующие сорок лет он будет старательно добиваться у Дженнет прощения.

И Мэтью точно знал, кто именно в состоянии помочь ему решить эту проблему, — Сомертон. Сомертон мог убедить кого-нибудь из уважаемых гостей составить ему компанию и привести его туда, где целовались бы Мэтью и Дженнет. Этого было бы вполне достаточно, чтобы Селби принял Мэтью как зятя, не раздувая скандала и не доводя дела до дуэли.

Остановившись на таком плане, Мэтью быстро умылся, оделся и приготовился к сплетням за завтраком. Когда он пошел к двери, у него под ногами захрустели шпильки, и каждая шпилька, на которую он наступал, словно вонзалась в него, напоминая о том, как грубо он вел себя с Дженнет. Ему крупно повезет, если Дженнет когда-нибудь снова заговорит с ним или хотя бы останется в одной комнате.

Решив не обращать внимания на свой позор, Мэтью направился в утреннюю столовую с твердым намерением больше не позволить язвительной болтовне задеть его. При его появлении кое-кто смотрел на него, но большинство отводили взгляды и явно приходили в замешательство.

— Рад видеть, что ты не сбежал, — раздался позади него голос Сомертона.

Мэтью повернул голову и сделал вид, что улыбается.

— А почему я должен был бежать?

— Молодец.

— Мне нужно поговорить с тобой наедине.