Между мажором и бандитом - Бетти Алая Страница 43

— Да.

Вот самоуверенный персонаж! Как только я узнал, что малышка беременна, сразу ощутил что-то странное. Не страх, а воодушевление. Но мысли из сладкой плоскости возвращаются в горькую. Набираю начальника безопасности компании моего отца.

— Привет. Слушай…

Прошу его проследить за квартирой Риты. Эти ребята — настоящие профессионалы, бывшие контрактники. Так что работу выполнят. А нам нужно выяснить, кто так сильно напугал наше чудо.

— Еле удержался, чтобы не начать вытряхивать из нее инфу, — Ромыч закрывает лицо руками, — почему она просто не попросила помощи?

— Она так нервничала, — выдыхаю, — принимала нас, словно пыталась от отчаяния избавиться.

— Мы повели себя грубо, — цокает языком друг, — а она все равно отдалась. Мне показалось, что Рита ждала, что мы догадаемся.

— Но мы для нее слишком тупы, — мне горько.

Откидываюсь в кожаном кресле, отпиваю кофе. Говорить не хочется, ведь несмотря на то, что Риту, очевидно заставили, она все же приняла решение нас бросить. Молчим.

— Дело точно в универе. Там что-то случилось. Какие у нее пары сегодня?

— Не знаю, — вздыхает друг.

Он разбит так же, как и я. Но тут меня осеняет идея!

— Я знаю, кто нам поможет. У нее должок.

Ирка из деканата. После того инцидента с Ритой она так и не получила свое наказание. Но мы прекрасно знаем, что она в курсе, чему подверг ее подружек Фролов. И каждый день, минуту и секунду она ждет, что Халк ворвется в ее дверь. Это хуже любой пытки.

Мы срываемся с места и едем в универ. Уже довольно поздно, но в деканате все еще горит свет. Ира всегда работает допоздна.

— Тук-тук, — открываем дверь и заходим.

— Шевцов, Фролов, — в голосе Ирки слышу дрожь, — что надо?

— Услуга, — говорю коротко.

— Иди нахуй! — рычит девчонка, но я подхожу сзади и хватаю ее за волосы.

— Ты кое-что должна мне, Ирочка. Так что будь добра, скажи-ка, что нового на третьем курсе.

Отпускаю ее, девчонка шипит, но лезет в комп. Фролов плюхается напротив, не спуская с нее взгляда, полного презрения. Ирка смотрит расписание, затем еще что-то.

— Да ничего вроде.

— Думай, Ира!

— Стой! — выпаливает она, затем возвращается к расписанию, — у них препод новый. Перевелся в конце весны, но вышел на работу только сейчас. Писал какой-то там труд по психологии. У меня от него мурашки.

Переглядываемся с Фроловым.

— Покажи фотку, — нутром чую, что это не простой мужик.

Ира открывает карточку препода. Темные волосы, острые черты лица, тонкие губы. Глаза чернющие. От взгляда мужика на фотке у меня тоже мурашки побежали. Маньяк какой-то.

— Уверен, проблема в нём. Что он там за труд пишет?

— Без понятия.

— Ладно, спасибо, — мы с Ромычем удаляемся.

— Лёш… — мычит Ирка, — прости за тот раз. Я реально раскаиваюсь. Надеюсь, мой долг отдан?

— Да, — бросаю и выхожу.

Мы долго стоим у машины и выкуриваем сигарету за сигаретой.

— Думаешь, это он?

— Рита ничего толком о бывшем не рассказывала, — задумчиво говорит Фролов, — но, если он ее обрабатывал, она сильно напугана и ничего нам не скажет. Я предлагаю обратиться к ее матери.

— Не варик, она в командировке. Да и что ты ей скажешь?

— Правду, — говорит Ромыч.

— "Здравствуйте, мы Алекс и Рома. И мы вдвоем трахаем вашу дочь. Кстати, она ждет ребенка, но мы не знаем от кого", — передразниваю друга, — да у нее сердце не выдержит. Сейчас нам нужно вытащить Ритку. Не будем ее мучить, пока пусть живет так, но под моей охраной. А мы пока узнаем всё об этом Александре Зеленцове.

Я снова подключаю службу безопасности отца. Мы сидим на хате, хлещем кофе кружками и читаем присланные данные. Этот мужик — само воплощение зла. Работал в пяти школах. Был женат, но супруга пропала при загадочных обстоятельствах много лет назад.

— Ну и мудак, — протягивает Фролов, — и он нашу малышку…

Друг сжимает руки в кулаки. Понимаю его. Мы нашли тему научной работы Зеленцова. Весьма сомнительная хрень. Что-то про подчинение и психологическое программирование.

— Неужели он этому подвергал наше чудо? — внутри меня плещется ярость, — ублюдок.

— Завтра обязательно поедем к Ритуське, — Фролов устало потирает виски, — он может попытаться ее вернуть. Нашей беременной девочке лучше не нервничать, а она и так напугана до чертиков. Прям с утра и поедем.

Поддерживаю друга, но в наши планы вмешивается чертова физиология. Мы дрыхнем почти до обеда, ведь инфу искали до самого рассвета. Когда продираю глаза, Фролов валяется на полу. Расталкиваю его и ищу мобильный. Выключен. Блядь!

Ставлю на зарядку и включаю. Три вызова от охранника Риты. Твою же мать! Набираю его.

— Что такое?! — ору в трубку, — с ней что-то случилось?

— Нет, — рапортует он, — просто цель ездила в больницу. Выглядит она очень плохо. Бледная, уставшая. Решил, что вам стоит знать.

— Понял.

Бросаю трубку и набираю лечащего врача Риты. У нас с Фроловым есть все контакты, чтобы если что, помочь. Заваливаю врача вопросами. Она рассказывает, что с ней в целом все нормально, но она слишком нервничает. А сильных успокоительных в положении нельзя. И в конце огорошивает меня прогнозом.

— Рите лучше избегать учебы. Пусть возьмет академический отпуск. Она слишком серьезно относится к этому. Так что, Алексей, если хочешь, чтобы твоя девушка родила здорового малыша, уговори ее отдыхать.

Кладу трубку. Фролов тем временем делает нам аспирин. Выпиваем по таблетке.

— Поехали к ней. Если надо, вышибем дверь. Риту нужно спасать.

Рома.

Слова Шевцова меня бодрят. Подхватываю телефон, кошелек и мы с другом срываемся к Рите. Какое-то время топчемся у ее дома. Но меня накрывает паника. Я безумно боюсь за нее и ребенка. Так что широкими шагами вбегаю на этаж и начинаю тарабанить в дверь. Но девочка не открывает.

— Что-то случилось, — я чувствую это, — нужно вскрывать замок.

— Может она спит? — качает головой Алекс.

— Нет. Помоги мне!

С огромным трудом мы врываемся в квартиру. Я слышу стон из ванной и бегу туда. Наша девочка лежит, поджав колени к подбородку. Она вся в крови.

— Блядь! Звони в скорую! — приказываю Шевцову.

Нам удается спасти их обоих. Когда врач выходит из ее палаты и говорит, что ребенок и девушка в порядке, ощущаю небывалую усталость.

— Нужно сообщить ее матери. И всё рассказать, — говорю другу.

Теперь Шевцов не сомневается, лишь кивает. И уходит. А я смотрю на спящее бледное личико.

— Одна случайная ночь, — кладу руку на ее пока еще плоский животик, скрытый больничным одеялом, — а я не могу без тебя жить.

Целую девушку в лоб. Такая