Аманда Лиз - Безрассудное счастье Страница 44

Неизвестно, как она представляла себе съемки, но, во всяком случае, на рай это похоже не было. Аборигены, нанятые для массовки, не желали ничего знать о графике съемок, монахи устраивали скандал из-за каждого кадра, а слона можно было достать в лучшем случае в Шри-Ланке. Попытались уломать Сержа на священную корову, но тот заартачился, и в результате слон был доставлен на самолете. С этим животным носились, как с примадонной.

Что же касается другой примадонны, тут неожиданно произошла метаморфоза. Из своенравного чудовища Серж превратился в образец смирения — ни дать ни взять, современный Будда. Однако влияние местного колорита было тут ни при чем. Виновником скорее был Саймон, который сполна воспользовался близким соседством для детальной разработки рекламной стратегии, — а поскольку совещания часто затягивались за полночь, неудивительно, что возникшая между ними близость не долго оставалась чисто идейной. Даже сейчас на его лице сохранялось удовлетворенное выражение фермера, как следует засеявшего свое поле. Ник был от души рад за Саймона, тем паче что ночные бдения заметно сгладили не в меру острые углы его эксцентричного характера.

Саймон со своей стороны чувствовал себя обновленным. Каждое его движение было проникнуто добросердечием. Отчаяния, тоски как не бывало; теперь он излучал самодовольство сексуального гиганта. Он решил выбросить за борт свою любовь к Нику и отныне относиться к нему по-братски — естественно, как старший брат. Конечно, в глубине его сердца чувство еще не умерло — но, возможно, оно несколько успокоится и станет более безопасным. Или просто сойдет на нет. Теперь все зависит от того, как у него пойдет с Сержем.

Ах, Серж! Даже одно его имя заставляло Саймона трепетать — столько в нем было экзотики, аромата! Его непостоянство, своеволие, истинно южная пылкость в каждом жесте действовали на англосаксонскую натуру Саймона, словно магнит. В присутствии Сержа он был сам не свой. Он даже признался гримерше, что в первый раз в жизни почувствовал, что такое электрошок. Та по секрету выболтала это всем и каждому на съемках, так что вскоре по углам уже шептались, обсуждая развитие событий и с интересом наблюдая за все возраставшим накалом страстей. Саймону и Сержу потребовалось два дня, чтобы разобраться в своих чувствах друг к другу, а на четвертый день уже заключались пари о том, кто из них первым выйдет к завтраку и сколько минут выждет второй, прежде чем последовать за ним. К концу недели они плюнули на все условности и завтракали вместе в бунгало Саймона, а к окончанию съемок кормили друг друга с ложечки и ворковали о том, что им надо купить домой. Они с таким рвением искали друг другу подарки на память, что балийские магазины опустели. Зато уж и удовольствие было продавцам заворачивать горы дорогущих сувениров: желая перещеголять один другого, они покупали самые изысканные вещи. В конце концов была объявлена ничья, а бедному Нику досталось тащить из такси по лестнице чемоданы с новыми игрушками Саймона.

Ник распаковал свои вещи за десять минут, Саймон же исчез в своей комнате на целую вечность — именно столько ему потребовалось, чтобы любовно разместить все подаренные Сержем безделушки. Потом последовала серия телефонных звонков: Саймон потчевал всех и каждого своими новостями. Нику тоже не терпелось добраться до трубки. Однако он хотел дождаться момента, когда ему никто не помешает и — что еще важнее — когда его никто не подслушает. Он хотел назначить Алекс встречу. То, что он собирался ей сказать, нельзя было доверить проводам, к тому же ему было нужно видеть ее лицо. Стоит ему посмотреть ей прямо в глаза, и он сразу поймет, нужен ли ей и есть ли у него еще шанс.

К несчастью, этот эксперимент пришлось отложить на неделю. Саймон названивал Алекс день и ночь, но в ответ на благодарность за сводки о здоровье Миу-Миу слышал одно и то же: что они с Ричардом ужасно заняты и она приедет, как только все немного утрясется. Ричард решил разориться и побил все рекорды по скорости покупки квартиры. Его самолюбие наравне с либидо отказывалось долее продолжать это раздельное существование, так что тут уж было не до экономии. Если все пойдет по плану, они получат ключи от квартиры к выходным и сразу могут приступить к отделке и меблировке. А поскольку Ричард собирался отбыть в очередную командировку, ключи должна была забрать Алекс.

Ричард предложил нанять дизайнера, но Алекс только фыркнула и заявила, что все сделает сама. Во-первых, ей была отвратительна сама мысль об услугах постороннего человека, а во-вторых, так она надеялась выиграть время. Ее вполне устраивало такое положение дел: когда было нужно, Ричард был под рукой, и в то же время можно улизнуть, когда нет сил соответствовать его высоким обывательским стандартам.

Ричард сказал, что после покупки квартиры они сразу официально объявят о помолвке; Алекс же была настолько убита недавним — и, как ей казалось, последним в ее жизни — разочарованием, что не стала противоречить. Ее мать предприняла еще одну отчаянную попытку организовать для них достойный прием, но снова натолкнулась на черную неблагодарность. Алекс была совершенно не настроена изображать счастливую невесту перед толпой родственников, которых она не видела с того времени, как играла с Барби. Да и с друзьями разыгрывать этот фарс было бы нелепо.

Вообще-то, живя с Ричардом, она растеряла всех друзей, кроме самых близких, а ее своеобразная подработка окончательно поставила крест на прежней общительности. Конечно, теперь пришлось отказаться от встреч с клиентами и времени стало гораздо больше, но Алекс не могла заставить себя снова сойтись со знакомыми. Она повзрослела и уже не могла быть такой легкомысленной, как раньше. Иногда ей казалось, что она утратила вкус к жизни, в другие же моменты она думала, что еще слишком молода, чтобы заживо похоронить себя, — что и говорить, не слишком подходящие мысли накануне помолвки.

Сначала Алекс надеялась, что, если пустить ситуацию на самотек, все может уладиться само собой; когда же стало очевидно, что этого не случится, она решила хотя бы обойтись без шумихи. Никаких девичников, никаких салонов и портних, никаких объявлений в газете — ничего. Ричард донимал ее требованиями назначить день свадьбы, но она неожиданно выказала приверженность идее, что долгая помолвка — залог нерушимого брака. Если бы Ричард знал Алекс получше, он бы не был так спокоен на ее счет — побег из-под венца был как раз в стиле его невесты, однако полное отсутствие фантазии не позволяло ему видеть многого. И пока он был пай-мальчиком, Алекс сидела и ждала чуда, которое избавит ее от него. В противном случае ей придется идти в ближайший монастырь. Одно она знала наверняка: свадьба состоится только в том случае, если не сработает ни один из планов спасения — а среди них были и такие экзотические, как таинственное исчезновение и слезное признание в том, что она лесбиянка. Алекс прекрасно понимала, что Ричард ни за что не потерпит, чтобы его бросили ради другого мужчины. Его самолюбие этого просто не выдержит. Если же соперницей окажется женщина, удар будет несколько смягчен. А с другой стороны, она не исключала, что это еще больше распалит его.