Ронда Грей - Голос рассудка Страница 44

На мгновение сердце Дика сжалось от щемящего чувства одиночества. Смешно, но почему-то пустым казался джип без Долли, сидящей рядом, без Клода и девочек, без Ральфа, устроившегося сзади… Даже тишина казалась искусственной, она подавляла и угнетала.

— Хочешь быть счастливым — будь им! — громко вслух сказал Флеминг.

Этот прием всегда выручал его. Как он мог позабыть о таком простом способе?! Дик принялся насвистывать что-то веселое, но незаметно для себя перешел на грустный лирический «Голубой блюз».

Надо прибавить газу! Может быть, суетливая пестрота шоссе отвлечет его от этих сентиментальных бредней? Действительно, вскоре солоноватое дыхание океана сменилось вонью выхлопных газов бензина и прогорклого масла закусочных, в избытке рассыпанных вдоль шоссе. Кричащая неоновая реклама назойливо зазывала проезжающих в ресторан придорожной гостиницы: «Вареные крабы! Самые свежие!» Они все равно не будут такими свежими, как те, что мы ловили с Долли и ребятами, подумал Дик. Да и еда в ресторане никогда не доставит такого удовольствия, как у Хаммеров на кухне! От этих приятных воспоминаний Дика оторвали долгие протяжные стоны чаек над головой. И он сразу вспомнил раннее утро, когда они с Долли встретились на пляже после ночной ссоры. Тогда ему казалось, что чайки смеются…

Послышался какой-то звук, как будто окликающий его. Дик нахмурился. Что это могло быть? И в следующий момент понял — это гудок парохода «Барбадос»! Наверное, возвращается после утреннего круиза. Почему он раньше не замечал, как траурно звучит его гудок… Дик вздохнул глубоко и безнадежно. Быстрей бы добраться до аэропорта, залезть в самолет и оставить на земле все эти дурацкие мысли! Он сильнее надавил на акселератор.

Долли ушла в оранжерею сразу после отъезда Дика. Ей не хотелось никого видеть, не хотелось ни с кем говорить, и притихшие дети, кажется, поняли ее состояние. Работа всегда была для нее лучшим лекарством.

Взяв в руки лопатку, Долли принялась выкапывать огромное растение, давно переросшее тесный горшок. Вдруг в глазах ее появилась странная резь, а нос подозрительно зашмыгал. Это от удобрений! — попыталась успокоить себя хозяйка. Но к чему лгать самой себе? Дик уехал, и она чувствует себя разбитой и покинутой. Да, Долли однажды уже довелось потерять любимого человека, и она смогла преодолеть эту боль. Но тогда все было по-другому! Том был неотъемлемой частью ее жизни с детства. Когда он умер, ей казалось, что умерла она сама. Их отношения были всегда такими спокойными, лишенными бурь и страстей, что теперь ей трудно вспомнить, была ли она влюблена в него… Зато она хорошо помнит, как ей пришлось по кусочку восстанавливать себя для дальнейшей жизни. Но это было давно.

А Дик был с ней только что, еще звучал в ушах его голос! И он так не похож на Тома: загадочный, сочетающий в себе ироничность и романтичность, чуткость и углубленность в себя… Она так и не смогла его понять и теперь уж не поймет никогда. А эта его убийственная красота, которой он сам не замечает!..

И еще — после смерти Тома с ней оставались их дети. Забота о них и спасла ее тогда: ведь они были еще очень маленькими. Китти — грудничок, Клоду четыре года, а Кэрол — девять лет. Зато сейчас в этом смысле на них надежда плохая — ведь они успели подружиться с Диком, привязаться к нему. Во всяком случае, дети говорили о своем любимце целый день и своими разговорами чуть не довели ее до истерики. Она едва сдерживалась, чтобы не крикнуть им: замолчите! Ведь этот человек бросил вас! Даже если она и попытается забыть Дика как можно скорее, дети, постоянно напоминая о нем, не позволят ей это сделать. Долли глубоко вздохнула. Наверное, нужно смириться с тем, что невозможно убить любовь в своем сердце.

Последнее время, заслышав шум проезжающего мимо легкового автомобиля или джипа — вот как сейчас, — она вся внутренне напрягалась в ожидании. Пока Дик был рядом, она привыкла ждать его приезда, вслушиваться в звук двигателя каждой проезжавшей машины. Но теперь пришло время избавляться от этой привычки…

Внезапно чья-то тень заслонила солнце. На пороге оранжереи возникла мужская фигура. Свет бил Долли в глаза, и трудно было что-либо разглядеть. Но какие-то знакомые черты проглядывали в широком развороте плеч, в шляпе, венчающей голову незнакомца. Конечно, это мог быть только… Видение вдруг подернулось дымкой и задрожало. Все ясно: подсознание сыграло с ней злую шутку, у нее уже начались галлюцинации.

Незнакомец снял шляпу из пальмовой соломки.

— Простите, мэм… Я хотел бы узнать, не могли бы вы одолжить мне маленького ребенка? Видите ли, я оказался перед запертой дверью дома, находящегося напротив вашего…

— Дик! — закричала Долли, бросившись к двери.

Он схватил ее в объятия и стал целовать снова и снова с жадностью изголодавшегося мужчины. Ноги ее подкосились, дыхание сбилось. Наконец она с трудом смогла прошептать:

— Ты решил остаться еще на месяц?

— Ты не угадала.

Дик сомкнул руки вокруг тонкой талии Долли и наклонил голову, чтобы видеть выражение ее глаз.

— Ты что-то забыл и вернулся забрать?

Дик сильнее прижал к себе любимую.

— Уже намного теплее.

— Сдаюсь!

Долли обхватила его руками за шею. Неважно, на какой срок он вернулся — на месяц, на день… Важно, что он здесь, что можно опять обнять его. Вот так бы стоять весь день, пронеслось у нее в голове, и всю ночь…

Дик наклонился ближе, губы его защекотали ей ухо.

— Я забыл задать тебе один очень важный вопрос. Как ты относишься к перемене фамилии?

Долли посмотрела на него в полном недоумении.

— Ты решил сменить свою фамилию?

Дик засмеялся.

— Какая же ты глупая, Зеленая Веточка! Не свою, а твою.

Сердце Долли забилось быстрее. Чтобы скрыть волнение, она стала разглядывать трещину на потолке оранжереи. Наверное, она действительно глупая и что-то не так поняла.

— Меня вполне устраивает, когда ты называешь меня Зеленой Веточкой.

— Ох, неужели тебе нужно все объяснять, как Китти? Я хочу, чтобы тебя теперь называли не Дороти Хаммер, а миссис Флеминг. Понятно? Но если Зеленая Веточка звучит приятнее, то миссис Флеминг ты будешь только в официальных случаях.

Долли не успела вымолвить ни слова, как рядом раздались громкие крики и радостный лай. Дик и Долли обернулись — к ним со всех ног бежали Китти, Клод, Кэрол и Ральф.

Широко раскрыв глаза, Китти спросила:

— Дик, вы, наверное, забыли поцеловать маму на прощание?

Мужчина с серьезным видом кивнул.

— Ты, как всегда, права. Я забыл поцеловать твою маму и сделать еще несколько вещей. — Он заглянул Долли в глаза. — Проезжая по этой чертовой дамбе, я понял: мне необходимо круто изменить свою линию жизни, иначе я рискую навсегда остаться одиноким и никому не нужным в этом мире.