Аманда Дойл - Пробуждение души Страница 46

Но этот комплимент, приятный, как и все комплименты, не был обетом, обещанием любить навсегда. А несколько часов близости — важнее ли они для него, чем близость с другими женщинами?

Что может быть хуже, размышляла Карли мрачно, чем жить без него? Без него и без принадлежащего ей прошлого, даже не зная своего настоящего имени?

10

Воскресным утром Бак сидел перед камином с чашкой кофе, ожидая, когда Карли проснется. Он думал о ней все эти дни. О своем желании близости с нею. О том, что нуждается в ней.

Вчера он был самонадеян, когда привел ее в свою спальню с намерением научить ее искусству любви. Но вместо этого она его учила. Она показала ему, что страсть может быть прекрасной, что горячность и неистовость могут быть добрыми. Что сильное желание построено на любви. Она, Карли, показала ему, что близость может быть естественной, человечной и нормальной. Она научила его, что такое настоящая близость.

Вчера поздно ночью, в темноте его комнаты, Карли задала ему вопрос, которого он боялся, на который он сам не мог найти ответа.

— Я занимаюсь любовью, как Лора?

Бак ответил и сказал ей правду, хотя и не всю.

— Нет, ты занимаешься любовью, как Карли. — И это удовлетворило ее. Когда она подвинулась к нему ближе, он понял, что Карли довольна.

Но сегодня утром она снова может спросить. Что он скажет ей на этот раз? Что его близость с нею даже отдаленно не напоминает его занятия сексом с Лорой? И что она в постели не такая, как Лора, потому что никогда и не была Лорой?

Бак подложил в огонь другое полено, когда раздался стук в дверь. Вытирая руки о брюки, Бак выбрался из кресла-качалки и подошел к двери как раз в тот момент, когда стук повторился.

Трина улыбалась на пороге своей странной слабой улыбкой.

— Бак, я думала, что пришла слишком рано.

— Я уже встал. — Он взглянул через коридор, вспоминая, не оставил ли он дверь в спальню открытой? Хорошо бы, Карли услышала их голоса, когда проснется. Увидеть лицо Трины рано утром — это для нее лишнее.

— Чем я могу помочь тебе?

— Можно войти?

Бак оступил назад, потом последовал за ней в гостиную. Трина положила свою сумочку, потом сняла пальто. Зачем она пришла сюда? Успела ли Карли проснуться? Заметила ли ее здесь Трина?

Трина опустилась в кресло и жестом пригласила его тоже сесть. Бак выбрал простой стул с другой стороны кофейного столика.

— Я хотела поговорить с тобой, пока мама в церкви, — начала она. — Я хотела узнать, что ты разузнал о Лоре?

— Ничего особенного, кроме того, что ее свидетельство о рождении поддинное, ее родители умерли, как она и говорила. Так что это не Лора, а Карли.

Ему хотелось добавить, что она была нежна с ним, как с внучкой Хэзел. И что она очаровательная, милая, хрупкая и добрая от природы. Что она страстная и чувственная и что она могла бы возбудить его одним взглядом, могла заставить его умолять, если бы захотела, но она никогда этого не сделает.

— Почему ты смешишь всех, называя ее этим именем?

— Потому что это единственное имя, которое она знает.

— Ты не попался на ее удочку снова, а? Надеюсь, ты не принимаешь всерьез всю ее ложь? Ты лучше других должен знать ее. Ты знаешь, как она зла. Она недостойна жить в этом городе с такими хорошими людьми, как моя мама.

— А что думает Морин? — спросил Бак быстро, пока Трина переводила дыхание. — Она верит, что это Лора?

Трина отвела взгляд.

— Моя мать — добрая христианка. У нее нет ни капельки подлости, и она не видит подлости ни в ком, даже если она очевидна. Она жалеет Лору. Ты можешь в это поверить? — Ее смех был коротким и неприятным. — Шлюха испытывает такое наслаждение, разрушая жизнь людей. Она предпочла прожить отцовские деньги, но не работать; довела других до бедности, а потом исчезла, не сказав даже «до свидания». А теперь моя мама жалеет ее. «Бедная девочка, у Лоры, наверно, было очень трудное время в эти последние три года, — передразнила Трина. — Бедная Лора могла погибнуть в той аварии». Она должна была умереть!

— Но она не умерла.

Взгляд Бака быстро скользнул к дверному проему, где стояла Карли. Даже если бы она была полностью одета, а не вышла в его старой футбольной майке-джерси, сомнений в том, что она только что из постели, не возникало. Ее волосы не были расчесаны, черты лица смягчены сном, а взгляд однозначно говорил о полученном удовлетворении.

Карли выглядела хорошенькой и милой; Трина не пыталась скрыть, что шокирована. В ней появилось что-то отвратительное и опасное. Взгляд, которым она посмотрела на Бака, был полон неприязни, и тот впервые понял то, что Карли увидела с первого раза. Что ненависть Трины к Лоре зашла слишком далеко.

— Ты дурак, Бак. Она никогда не беспокоилась о тебе. Ты был такой большой и сильный, звезда футбола, шериф… Она хотела проверить свои чары и разрушить тебя. И ты даешь ей еще шанс сделать это. Ты не мог дождаться, когда снова заполучишь ее в свою постель, да? — Презрительный голос Трины звучал холодно и неприятно. — Ты дурак, Бак Логан. Просто идиот.

Схватив свои сумочку и пальто, Трина рванулась к двери. На полпути она снова повернулась к нему лицом:

— Придет день, и тебе придется заплатить за свою глупость. В свое время ты тоже будешь наказан.

Наконец, хлопнув дверью, она ушла. Карли перевела на Бака широко открытые глаза.

— Она угрожала тебе.

Бак молча смотрел на вход, пока звук отъезжающей машины Трины не затих вдали. Потом он взглянул на Карли. Ее лицо побледнело, рот приоткрылся. Она боялась Трины, вспомнил Бак. Она чувствовала в этой женщине нечто, что пугало ее. Интуиция? Или воспоминания Лоры?

— Она только говорит, — сказал он рассеянно. — Она никогда мне ничего не сделает. Не забывай, я ведь шериф! Я бы посадил ее за решетку, если бы она попыталась сделать какое-либо зло.

Бак надеялся вызвать у Карли улыбку, хотя бы слабую, но она не расставалась так быстро со своими дурными предчувствиями.

— Дорогая моя, я знаю Трину всю мою жизнь. Она не причинит мне вреда. — Бак верил в это. — Хотя… Только держись от нее подальше. Не приближайся к ней без меня или Морин, — хорошо?

— Мне не следовало приходить сюда. Извини, я не думала…

— Она могла узнать что-то о нас, когда мы расплачивались в гостинице утром.

Постепенно шок от прихода Трины прошел. Обхватив руками его шею, Карли спокойно спросила Бака:

— А почему мы сделали это, шериф?

— Потому что ты собираешься проводить все свои ночи здесь, со мной. — Бак ласково коснулся ее. — Потому что нет смысла тратить деньги на комнату, в которой ты не ночуешь.