Отец подруги. Я его подарок - Алиса Ковалевская Страница 47

Дела шли вкривь. Не зря отец учил, что нельзя созидать, когда внутри мрак. Мрак – вотчина Шайтана.

В конечном итоге встретился со своим адвокатом и обрисовал, ситуацию. До разговора с Мадиной я ещё мог бы рассмотреть варианты, теперь нет.

***

Когда я вернулся, дом был тёмным и пустым. Оставалось открыть настежь все окна и пустить гулять ветер по комнатам. Но я прошёл в кабинет и достал бумаги, полученные от адвоката. В какой-то степени хорошо, что от Мадины у меня не осталось несовершеннолетних детей, это могло бы принести проблемы. Убрал документы в стол и уставился в пустоту.

Тихо, блядь, как в гробу. Продать, на хрен, этот дом, раз так.

Вспомнилось, как Алия просила завести собаку. Ей тогда было лет десять, а то и меньше. Я не разрешил. Потом она припёрла котёнка, но он быстро куда-то запропастился. То ли сам ушёл, то ли Мадина сбагрила. Пожалуй, надо было всё-таки подарить дочери щенка. Много чего нужно было сделать, и много чего делать было не нужно.

Время перевалило за полночь. Достал было сметы для нового курорта, но стук в дверь заставил их отложить.

– Можно к тебе? – спросила дочь подозрительно аккуратно.

– Можно.

Давно её не было у меня в кабинете, я и отвык её тут видеть. Говорят, жить прошлым – первый признак старости. А мне в голову лезли исключительно мхом поросшие воспоминания: Алия, вбегающая сюда, когда я раздавал жёсткие указания своим людям, Алия, смастерившая из многомиллионного контракта кривой самолёт… Её слёзы, когда за этот самолёт она отстояла час в углу.

Посмотрел на дочь и отвернулся к окну.

– Если хочешь спросить, в порядке ли я, то да, в порядке, – сказала она.

– То, что сказала твоя мать, предназначалось мне, а не тебе. Ты не должна была этого слышать.

– И всё-таки я услышала.

– Как бы там ни было, Алия, она тебя любит. Мадина хотела задеть меня. Уверен, что тебе она попробует объяснить всё, но потом.

– Она уже попробовала. – Дочь вздохнула. Присела на край стола.

Я кивком велел ей продолжать.

– Я не хочу её слушать. Ни сейчас, ни потом. Да даже если она тебе сделать больно хотела, как…

Её глаза заблестели, она замолчала. Дочь стояла рядом, но нас окружала всё та же тишина, и я лишь сильнее убедился, что совсем её не знаю.

– Вообще, я за другим пришла.

Всё это время она держала в руках плотно свёрнутые в трубочку бумаги, теперь положила их на стол, и они начали разворачиваться.

Посмотрел на неё с вопросом.

– Это касается Яны, – сказала она неуверенно. – Её ребёнка… Вашего ребёнка.

Дочь облизала губы. Посмотрела на листы и опять на меня.

– Прочитай внимательно, сам поймёшь.

– Раз пришла и начала говорить, говори.

Её неуверенность чувствовалась всё острее. Что она скажет, я знал. Сохранить беременность было невозможно, даже если бы Яна решила попробовать. Медицина шагнула вперёд, но в её случае врачи были бессильны помочь. Если бы беременность не прервали, ребёнка она потеряла бы так или иначе в течение ближайшего времени. К тому же и для неё последствия могли быть серьёзными. Чтобы понять это, хватило нескольких статей, найденных в интернете. Но я всё же хотел услышать версию дочери.

– Я увидела её бумаги. Не вчитывалась, просто сфотографировала. И подумала, что она сделала аборт, – сказала Алия торопливо. – Но это не так. Вернее, не совсем так. У неё была внематочная беременность. Это когда…

– Я знаю, что такое внематочная беременность.

Дочь затихла и согласно кивнула.

– Ну вот. Так что она не виновата. Это я неправильно поняла.

Я взял бокал и бутылку выдержанного коньяка, подаренного мне на день рождения одним из гостей. Дочь покусывала изнутри нижнюю губу. Видимо, считала, что я не замечаю этого. И как нервно она теребит браслет, тоже.

– А теперь скажи, зачем ты это сделала?

– Что сделала?

– Зачем ты соврала, Алия?

– Я… Я не врала. Я увидела эти бумаги, прочитала, что Яна прервала беременность, и…

– Зачем ты соврала? – спросил жёстко, прямо глядя на Алию. – Отвечай. И не пытайся врать. Я – твой отец, пусть даже не сумел воспитать тебя как следует. Я знаю о тебе больше, чем ты сама о себе знаешь. И тем более знаю, когда ты говоришь правду, а когда лжёшь.

Она перестала теребить браслет. Отвела взгляд. Губы её приоткрылись и сомкнулись, а я, глядя на неё, думал, что, если бы свет падал иначе, ресницы отбрасывали бы тень на щёки. Красивая у нас с Мадиной всё же вышла дочь. За двадцать лет хоть что-то красивое – светлое пятно на грязно-новом листе моей жизни.

– Вначале я правда подумала, что она сделала аборт, – сказала Алия тихо. – Это правда. Она не хотела рожать. В её положении это было нереально. А потом, когда я перечитала и поняла, что у неё была внематочная беременность…

Алия присела на край стола. Взяла развернувшуюся трубочку из бумаг и подала мне.

– На, сам прочитай.

Её рука зависла в воздухе на десяток секунд и опустилась, когда дочь поняла, что отделаться легко у неё не выйдет. Кинула обратно.

– Я хотела, чтобы у нас была семья! – сказала она запальчиво. – Хотела, чтобы ты дома ночевал, чтобы всё это прекратилось. Почему мы не могли быть просто нормальной семьёй?!

– Точно не из-за Яны.

– Я думала, если ты не будешь изменять маме, то она успокоится, вы перестанете грызться, как кошка с собакой. Когда ты её домой привёл… Да это вообще было!

– Вообще или нет, не тебе судить! Ты думала, ты считала! У тебя в думалке мозгов нет, чтобы думать!

– А у тебя прям есть!

Будь она младше, влепил бы ей по губам. Теперь же оставалось стиснуть зубы и мысленно досчитать до десяти. Залить гнев коньяком и взять себя в руки. Алия тоже стала успокаиваться.

– В общем, прости, пап. Я просто хотела, чтобы мы попытались быть семьёй. Только учти, Яну я не прощу никогда. Сколько это у вас с ней? Давно ты её знаешь? – Она грустно усмехнулась. – Я думала, познакомлю вас на твоём дне рождения. Познакомила…

– Я знаю её с октября. До моего дня рождения мы встретились один раз. Поэтому оставь свои домыслы. Она никогда не была моей любовницей и, если бы не стечение обстоятельств, отношений между нами не было бы.

– Стечение обстоятельств? – Дочь подобралась и посмотрела очень внимательно. – Где вы познакомились,