Неангелы (СИ) - Кошкина Татьяна Страница 48

- Согласен, - он коротко пожал мне руку, - оставим формальности.

В последнее время этот парень стал слишком колючим. Судя по всему, распределение Ассоциации выбило его из колеи сильнее, чем мы могли предположить. Я не знал, как ему помочь. Мы с Машей в свое время не стали делать из этого трагедии. Сначала было жутко неловко узнавать друг друга с новой стороны: внезапной, неожиданной, откровенной. Изучать привычки и тела друг друга, словно читая энциклопедию. Медленно. Внимательно. Постепенно. Сейчас я мог бы защитить докторскую по теме «Маша и с чем её едят».

- Кирилл, мы начнем? – вернул меня в реальность Комаров. Я отвратительно задумчив. Взять себя в руки. Взять себя в руки и научить этого долговязого парня чему-нибудь полезному.  Срочно!

 - Да, пытаюсь решить с чего. Наставник я впервые, поэтому буду учить так, как когда-то учили меня. Начнем с самого важного – обязанностей Командира. Мы расположились за столом напротив друг друга. Мне хотелось, чтобы наши занятия больше напоминали дружеские посиделки, чем учебу.  Так когда-то занимался со мной мой Учитель.

Этот слегка колючий выжидающий взгляд. Такое чувство, что его так и подмывает мне что-то сказать, но он почему-то сдерживается. Ничего, у нас еще много времени, пусть дозреет.

- Главная функция Командира – координация. Он получает задание, доводит его до сведения Команды и создает план вылазки, самостоятельно или вместе с остальными. Это зависит от обстановки.  В рамках миссии Командир полностью контролирует действия каждого члена команды. Фактически, командир – сердце команды.  Он гонит кровь по венам, обеспечивает работу всех органов. Если сердце функционирует правильно, организм живет и процветает. Традиционно, Командир отвечает за успех всей операции. В случае провала  именно Командира вызывают на суд, где он обязан описать причину неудачи и любой ценой  защитить членов своей команды.  Таким образом, статус командира  – это в первую очередь огромная ответственность за жизни Объектов и членов Команды. Есть вопросы?

Я разозлил его? Чем? Вокруг моего ученика сгущалась энергия, он невольно напомнил мне закипающий электрический чайник. Вот только я пяткой чувствовал, что этот чайничек со взрыв-пакетом внутри вот-вот бахнет.

-   Наставник, у меня есть вопрос как раз про ответственность, - он замешкался на секунду, словно решая, стоит говорить дальше или нет. - Это из  чувства ответственности ты целовал курсантку? Или из-за любви к своей работе нарушил все правила Наставников?  За судьбу Команды беспокоился, когда прикасался к ней?  - он поднялся на ноги, инстинктивно пытаясь казаться выше меня.  – Извини, Кирилл, но мне противно слышать о долге и ответственности от тебя.

Вскипел. Только что я получил запрещенный удар в бою, о своем участии в котором и не подозревал.  Не требовалось имен, чтобы понять о ком речь. Но откуда?

- Она ничего мне не говорила, никогда бы не рассказала, - кажется, этому парню не нужно было читать мысли, чтобы догадаться, о чем я думаю. Полезная прозорливость, далеко пойдет. Вот только я тоже немного разбираюсь в том, что касается лихорадочного блеска в глазах, импульсивных поступков  и девушек, когда тебе едва стукнуло восемнадцать.

 -  Тогда откуда такая осведомленность?

- В тот вечер я заглянул к ней, чтобы проверить, все ли в порядке. Они с Лерой и Жанной изрядно набрались.  Пытался стучать, но меня никто не услышал.  Я открыл дверь и увидел вас.  Тогда мне не было ничего известно, и я подумал, что она твоя пара, но это не так, верно?

- Да. Это не так.  И? Что будешь делать? Донесешь на нас  Ассоциации? И вообще, с чего такие переживания за душевное состояние курсанта Дмитриевой?

Разумеется, он не донесет. Я чувствовал себя героем мыльной оперы. Да-да, у Комарова на лбу большими буквами было написано «влюбленный осел пришел бить копытом» .  Проблема в том, что бить копытом он решил перед достаточно опасным и, что немаловажно, нервным хищником.  Почему ему предлагают красивую и умную, а он лезет к моей…курсантке? Внутри меня зашевелилось неприятное чувство, подначивающее  отказаться от педагогики и перейти к тирании в особо жестокой форме.

Мой ученик сделал несколько шагов в одну сторону, потом в другую. Метался, не зная, что ответить.  Попал в собственный капкан. Забавно, в какой ступор может ввести простой вопрос, когда ты не готов признать очевидное.

- Не хочу, чтобы она страдала из-за тебя.  Ей и так досталось,  – он остановился напротив меня, уперев руки в стол. –  Пусть ты не согласен с выбором Ассоциации, не мне тебя судить. Но оставь Арину в покое, развлекайся с кем-нибудь другим!  В противном случае Ассоциация получит доступ к моим мыслям и призовет тебя к ответу.

Моя чаша терпения переполнилась. Развлекайся!  Неужели он думает, что  я в состоянии пожертвовать всем, что имею, чтобы просто поразвлечься? Этот сумасшедший опасен, гляди того он подставит меня, мою Команду, нашу миссию и… её. Он – угроза всему, что мне дорого. Одно его слово в Ассоциации и мы ничего не сможем исправить.  Я поднялся на ноги, наши глаза оказались на одном уровне.  Он дрогнул. Я видел это, чувствовал это. Сила пульсировала на кончиках пальцев. Тоже мне защитник. Дон Кихот Ламанчский просто, клеймо ставить некуда.  Пусть скажет ей хоть слово, пусть только подумает прикоснуться к ней, и я устрою ему такие ветряные мельницы, Санчо Панса неделю от скал отскребать будет.   Материя отзывалась на мое раздражение, подыгрывала моей ревности, искушала.

- А теперь молчи и слушай, – я холодно наблюдал, как невидимая сила поднимает Комарова вверх. Он испуганно болтает ногами и хватает ртом воздух.

Любимый прием отца. Блокируем горло. Я сознательно сдавил его сильнее, чем нужно.  Желание окончательно свернуть ему шею было слишком велико.  Это избавило бы меня от всех проблем сразу.  Нет человека – нет проблемы, как говорил один небезызвестный персонаж.  В ушах уже стоял тихий звук ломающегося хребта. Интересно, он знает, насколько близок к смерти?

 -  У тебя не больше прав любить её, чем у меня. Что вытаращился? Я не слепой и не идиот. – красноречивый взгляд болтающего лапками разозлил меня еще больше. - Твоя пара уже избрана Оракулом.  Один шаг. Приблизишься к Арине хоть на шаг, и я сверну тебе шею.  И никто, повторяю, никто меня не остановит.  Это первое.

- Кирилл, что ты творишь? – стоящую в дверях Машу  с силой ударило о стену. Это не отрезвило ни на секунду. Сейчас все, что мешает мне, должно быть убрано с дороги.

Я старательно заглушал свой внутренний голос с интонациями Учителя, упорно твердящий: «Прекрати, сделаешь только хуже! Ты уже принял решение, что будешь держаться от неё подальше и не поддашься искушению. Просто скажи ему об этом. Зачем калечить парня?». Ну уж нет.  Одна мысль, что он живет с ней в одном общежитии, может завтракать с ней за одним столом и, возможно, рискнет рассказать ей о своих чувствах, приводит меня в бешенство.  Сейчас у  него есть только один козырь в рукаве, его знания о поцелуе,  разыграй он его – не только жизнь Арины, но и весь наш план, дорогой Учитель, пойдет прахом.

- Продолжим образование, - я чуть ослабил хватку, чтобы сохранить ему сознание.  – Ты ничего не скажешь про тот вечер. Никому. Будешь вести себя, как пай-мальчик.  Если все просочится в Ассоциацию, в первую очередь пострадает Арина.  Выбирая между мной и ней, они выберут меня.  Рискнешь донести?  И, чтобы ты не считал меня сволочью, знай,- я снова усилил хватку, не обращая внимания на его покрасневшее от удушья лицо, - это была ошибка. Я запомнил её, чего и тебе желаю. Для Командира главное – долг, ответственность и благополучие Команды.   Его миссия. От остального тебе, как и мне, придется отказаться. Это будет непросто. Сможешь ли ты сделать то, что должен, отказавшись от того, что любишь? Подумай об этом хорошенько, - сила вновь сыграла со мной злую шутку. Я злился, материя бесновалась, невидимое кольцо вокруг горла курсанта сжималось все сильнее. Убрать его с дороги проще, чем надеяться на эффективность этой лекции.