В плену у прошлого - Лилия Фандеева Страница 49

тяжелыми. Придя в себя, она сказала: – « Ты, по документам, отец Лизы. Не бросай ее. В моей квартире найдешь документы на нее и деньги. Меня сбил Роман Кораблев. Он и до Лизы доберется из-за денег, поэтому я отказалась от Анатолия». После похорон Марьяны, я перебрался в ее квартиру, оставил няню, но появились проблемы. Сначала меня таскали в полицию, как подозреваемого, потом одолели органы опеки, как корыстного папашу, за квартиру. Кому-то я мешал, как и Лиза. Через полгода, я переоформил квартиру Марьяны на Лизу, лишь прописавшись в ней. Вот тогда и возникла идея жениться, чтобы Лизонька жила в полной семье, а жене ее удочерить. Я многое не додумал в своем плане, но основное сделал. Все гениальное просто: нашел среди ординаторов женщину, предложил ей не только свои услуги, но и оплату ее. Липовый паспорт с ее фотографией и твоими данными в загсе не особо проверяли, и брак зарегистрировали, выдав нам свидетельство. Она пару раз показалась в опекунском совете, в нашей квартире, при проверке. Лизу она «удочерила», я выполнил свои обязательства. Паспорт я не уничтожил, и свидетельство о браке и штамп в своем паспорте сохранил, – говорил Воронцов с чувством вины. – Я хотел рассказать тебе обо всем, когда прилетал с Фридманом. Дождаться улучшения и признаться, но улетел в тот, же день, встретив твоего Илью. Я не хотел ничем помешать твоему счастью. Все так и осталось бы для тебя тайной, если бы ни моя проблема. Мне нужно уехать в Израиль, – сказал он и замолчал.

– Виталий Андреевич, начали каяться, говорите все, как есть. Я не хочу что-то домысливать, я хочу знать наверняка. То, что Вы авантюрист я знала, но, что до такой степени, не догадывалась. Откуда у Вас мои данные?

– Дунаева, ну прости ты меня. У меня осталась ксерокопия твоего паспорта с прежних времен. Не думал, что придется к тебе обращаться за помощью. Для того, чтобы Лизу взять с собой, мне нужно разрешение второго родителя. В Израиле живут родители мои и сестра. Они присмотрят за Лизой, пока я буду в клинике. Ты можешь прилететь на один день и оформить доверенность на ее выезд? Я тебе оплачу перелет. Если бы твой муж был жив, я не беспокоил бы вас, и Лиза осталась в России с няней. Ну, а в случае моего полета в один конец, тебя нашли уже и без меня.

– Вы просто ставите меня в известность о том, что меня могут искать и по какой причине? Почему Вы это сделали?

– Не сердись, Марина. Я за четыре года этот вопрос задавал себе несколько раз, и каждый раз находил новую причину. Сразу я хотел помочь Марьяне чисто по-человечески. Я ясно представил, как ты осталась с ребенком одна, но у тебя были родители, а ей помочь было некому. Что ей мешало рассказать обо всем отцу Лизы, поставить его в известность, я не знаю? Да она и не знала ничего, пока я не принес свидетельство о рождении Лизы из загса и вручил ей вместе с ее паспортом. Она тоже не понимала, зачем я это сделал. Второй раз, после гибели матери, я не смог отказаться от девочки и сдать ее в дом ребенка. Ей было два года, она тянулась ко мне, мне казалось, что я нарушаю слово, данное ее матери и предаю Лизу. Как я мог отдать ее, если сам хотел стать для нее отцом. А потом, я просто создал для себя тот мир, в котором хотелось жить счастливо, а Лиза напоминала мне о тебе. Прости, Дунаева, – он повернулся и позвал дочь, которая с удовольствием устроилась у него на коленях. – Знакомьтесь: это Елизавета Воронцова.

– Это моя мама? – спросила она отца. – Она настоящая? Как на нашем полтлете? Пап, мы ее сколо увидим? Она плиедет?

– Я тебе расскажу позже обо всем. Иди к себе, – снимая дочь с колен, сказал отец. – Марина, прости меня. Ты вправе подать на меня в суд, но сделай это позже, а пока, дай мне возможность свой шанс использовать. Пожалуйста.

–Что с Вами произошло? Вы едите на лечение или операцию?

– Пока ничего страшного. В один из дней я стал на мгновения глухим, слепым и ватным. Мозги подают сигнал: « вам, Воронцов, нужна операция».

– Я перезвоню Вам в течение получаса. Мне нужно все это переварить, – сказала Марина отключаясь. – Что скажите, дорогие мои? – обратилась она ко всем сразу. – Я его не понимаю. Это же надо такое придумать. Ладно, липовый паспорт, фиктивный брак, черт знает что. Мошенником его не назовешь, он меня не одурачил, но чем он думал? Девочка бы выросла, ей захотелось взглянуть на мать, которую она никогда не видела, а мать вообще о дочери не знала. Как это можно понять? Вы понимаете, как бы мы все себя чувствовали, когда меня начали искать и нашли? Дочь, которую я никогда не удочеряла, оформлена на меня.

– Не нервничай так, Марина. Они с дочерью живут больше двух лет счастливо. Он мог вообще тебе не позвонить. В случае неудачи, ему не будет разницы, когда и как тебя найдут, и как ты объяснишь все и всем, – говорил Борис Романович. – Все, что им сделано, сделано ради тебя, Марина. Он же ясно дал понять, что создал мир, в котором хотелось жить. Он привозил доктора, чтобы спасти тебя. И девочку он удочерил, чтобы она напоминала ему тебя. Ты заметила, как вы с ней похожи? Разве я не прав? Без нужды, он бы так и жил. Дочь записана на него, а жениться он не собирался. Через время, нанял адвоката и развелся, причины сами нашлись бы. Развод он мог оформить и в твое отсутствие. Илья знал о Воронцове?

– Я рассказывала ему о нем. У меня не было повода скрывать данный факт, а Илья мне рассказал о его приезде, коротком разговоре с ним. Я от него и узнала, что Воронцов женился и воспитывает дочь. Мне, что делать в сложившейся ситуации? Я очень сердита на него за глупый поступок, но и отказать ему я не могу.

– Надо девочку забрать пока к себе. Пусть он даст разрешение на ее отъезд из Москвы. По бумагам она наша. Пройдет операция удачно, вернется и сам пусть разруливает ситуацию, – говорила Ольга Сергеевна, совсем не уверенная в принятом решении.

– Бабушка, мы к ней привыкнем, она к нам привяжется. Как ее потом назад отдавать? Она еще маленькая, будет думать, что мы ее