Пять поцелуев (СИ) - Трифоненко Елена Страница 5

Я отбросила туфли в сторону и выудила с полочки босоножки, сунула ноги в них. Блаженство!

— Пойдем. — Артем сгреб с тумбочки несколько купюр и сунул их в карман светлых брюк.

А я… Я, как завороженная, уставилась в зеркало.

— Да что опять? — Артем закипел.

Я взглянула на него жалобными глазами.

— Не сочетается!

— Что?

— Желтое платье совсем не сочетается с серебристыми босоножками.

— Ну что за глупости? — На лбу моего мужчины проступили морщины (и правильно: давно пора, скоро уже четвертый десяток пойдет как-никак).

Я прямо в обуви снова побежала в гардеробную.

— Лиза!

— Я сейчас!

— Да ты издеваешься, что ли? — рыкнул он, и стало ясно, что меня ждет буря.

Интуиция не подвела: Артем жутко обиделся. Всю дорогу до родительского дома он отчитывал меня и костерил. Даже водитель проникся ко мне сочувствием и стал время от времени подмигивать. А я что? Я ничего. Старалась не особо вслушиваться: в конце концов, красота требует жертв.

***

— Мама, папа, знакомьтесь, это моя Лиза.

Я с нежностью покосилась на Артема. Он назвал меня своей! Это знак.

— Галина, — самостоятельно представилась потенциальная свекровь (тощая блондинка с восковым лицом). — А папа у нас — Егор.

Меня охватила легка растерянность.

— Простите, а отчества?

Она скривилась.

— Терпеть не могу эту русскую манеру называть людей по имени-отчеству. Лично я сразу начинаю чувствовать себя пенсионеркой.

— Я тоже, зайчик, — поддакнул претендент на роль свекра, лысоватый толстячок с куцей бороденкой. — Все эти отчества — ужасный пережиток.

Я почувствовала, что краснею.

— Какая симпатичная грудь! — Галина тщательно ощупала взглядом мое декольте. — Давно делала? У кого?

— Вообще-то, она настоящая, — еще больше смутилась я.

— Ну, конечно! — Галина закатила глаза. — Может, скажешь и губы у тебя такие от рождения, и скулы?

Мне сделалось душно.

— Все свое, родное! — пробормотала я, одергивая платье. — Если хотите, могу детские фото показать. Не понимаю, к чему вообще это странное обсуждение моей внешности?

Мама Артема дернулась как от удара. Егор тут же бросился на защиту жены, затарахтел:

— Темочка, почему ты не предупредил, что твоя подруга не отличается особым воспитанием?

Мой Крез побледнел, как мальчишка, пойманный с поличным.

— Она отличается. Просто немного устала в дороге. Мы к вам два часа добирались. И грудь у нее, кстати, настоящая. Я проверял.

Кандидатка в свекрови отвратительно скривилась и стала чем-то неуловимым напоминать мумию. Я вдруг поняла, что еще секунда — и наживу себе врага. Решила изменить тактику.

— Боже, вы такая красавица! — воскликнула я, с блаженным видом разглядывая лицо Галины. — Может, Артем меня разыгрывает? Вы не можете быть его матерью, вы для этого слишком молоды.

Она посмотрела на меня с недоверием, но я не отступала:

— А какие у вас волосы чудесные! Откройте секрет: что вы с ними делали, отчего они так сияют?

— Я пользуюсь масками с улиточной слизью, — снисходительно сообщила Галина и с гордостью тряхнула шевелюрой. — Ну и делаю ламинирование.

— Надо же! Никогда не слышала о такой процедуре, — я старательно изобразила лицо деревенской простушки.

Галина смягчилась:

— Могу дать тебе номер своего мастера.

И вот только у меня наметился успех, как сразу вмешался Артем. Он напустил на себя серьезности и, обведя родителей заговорщицким взглядом, заявил:

— Мама, папа, я должен сказать вам кое-что важное.

Они уставились на него с любопытством. Да и я почувствовала себя заинтригованной.

Артем выдержал мхатовскую паузу, после чего торжественно сообщил:

— Лиза у нас веган!

— Да ты что?! — Его мама одобрительно схватилась за грудь (хорошо, что не за мою).

— Наконец-то! — воскликнул папа. — Ты уже сделал ей предложение?

Артем смутился, отвел взгляд в сторону.

— Пока нет. Но готовлюсь.

Настроение у меня моментально улучшилось. Все же не зря я притащилась в Сочи и налегаю тут на авокадо и киноа. Осталось совсем немного потерпеть, мы с Артемом поженимся, и я наконец вывалю ему правду о своих предпочтениях в питании. Или вообще, забеременев, скажу, что мясо мне прописал врач.

— Мои родители тоже веганы, — с радостным видом поделился со мной Артем. — И, конечно, очень хотят, чтоб и их внуки в питании избегали мяса.

— Серьезно? — Улыбаться мне стало намного сложней.

В душе разверзлась бездна. Одно дело, я сама страдаю, но мучить детей? Это же просто уму непостижимо.

— А ваши родители едят мясо? — уточнил мой будущий свекор.

Я смогла только кивнуть.

Вся семейка дружно закатила глаза. А потом Галина процедила:

— Хотя бы раз отвезите их на скотобойню: пусть поглядят, как там из-за таких, как они, мучают ни в чем неповинных животных.

Я снова кивнула. А потом мы сели за стол, и мне опять пришлось два часа впихивать в себя киноа с голубикой и авокадо с хумусом.

***

По дороге домой настроение у меня вдруг улучшилось. Вот с чего я, спрашивается, решила, что с веганской родней мои дети обречены на мучения? Артем много работает и дома, скорей всего, будет появляться только поздно вечером. Что мне мешает днем прогуляться с малышами до магазина и купить им мясного пюре? Даже домой баночки таскать необязательно. Можно съесть их на улице или у моей мамы. А когда дети подрастут, буду водить их в кафе. Главное, вовремя научить малышей хранить наш маленький секрет.

— Ты чего улыбаешься? — спросил Артем, заметив мое повеселевшее лицо.

— Да так. Просто. — Я потупилась, а сама подумала: не отступлюсь. Артем будет моим. Он именно тот мужчина, которого я хочу в отцы своим детям. С ним мы никогда не будем ходить в обносках, никогда не будем терпеть унижений. Уж чего-чего, а об унижениях я знала не понаслышке.

Когда мне было десять, у Сони начались проблемы с почками. Мама почти два года не вылезала с ней из больниц. Само собой, попала под сокращение, а потом никак не могла найти нормальную работу. Никто не хотел брать к себе женщину, которая то и дело бегает на больничные. Да и папе, как назло, урезали оклад и то и дело задерживали зарплату. Наша семья два года едва сводила концы с концами. А я вдруг ринулась расти, как какой-нибудь бамбук. Само собой, ходить в школу мне приходилось в одежках, которые удалось наскрести по родственникам-знакомым. Ну и видок у меня был! Шуба тети Кати, шапка дяди Васи, сапоги, в которых выросло все семейство наших соседей по площадке.

В классе ко мне почти сразу прилепилось обидное прозвище. Бомжик. В глаза меня так никто не называл, но вот за спиной… К несчастью, мои «добрые» подружки не преминули сообщить мне, как называют меня за спиной.

Однажды к Новому году учительница попросила нас оформить в виде реферата какой-нибудь рецепт праздничного салата. Надо было описать стадии приготовления и снабдить их картинками. Я весь вечер пыхтела и наваяла «Салат-коктейль с ананасами».

Потом на уроке технологии мы проводили презентацию своих работ. Я немного волновалась, но выступила очень хорошо. А когда села на свое место, с соседней парты донеслось: «Что ты можешь знать об ананасах, нищебродка? Ты их хотя бы раз в жизни-то пробовала?» Это Томка Малкина решила напомнить мне о моем статусе. Я соскочила со своего места и бросилась на нее. Грохот! Крики! Суматоха! По правде говоря, я была в два раза худей этой Малкиной, но накостыляла ей от души. Наверное, это состояние аффекта сказалось.

Родителей, конечно, потом вызывали в школу. Мама даже всплакнула на кухне. А я в тот год поклялась себе, что обязательно выйду замуж за богатого. Мои дети никогда не будут жертвой насмешек. И если кто-то из них заболеет, и мне придется оставить работу, у нас все равно все будет хорошо.

Отогнав прочь школьные воспоминания, я прижалась к Артему, сказала:

— Твои родители такие милые!

— Правда? — Он был польщен. — Ты им тоже очень понравилась. Мама даже намекнула, что готова оплатить тебе операцию по коррекции носа.