Нэнси Хейл - Долгожданное счастье Страница 5

– Оливия! Оливия! – Она повернулась к столику: Чарлз Райт жестом подзывал ее. На лбу у него выступили капли пота. – Садитесь, Оливия, – произнес он свистящим шепотом, – на нас все смотрят.

Но он ошибался. Их защищали от взоров полутьма и уединенность кабинета. Никто даже не смотрел в их сторону.

«Уходи, – сказала она себе, – направляйся к дверям и уходи…» – но ноги отказывались повиноваться ей. Чтобы не упасть, она вынуждена была присесть и расслабиться; дотянувшись до своего бокала с шампанским, она сделала глоток.

– Очень сожалею, – растерянно сказал Чарлз, – я и вправду очень сожалею, Оливия.

Она покачала головой.

– Кто этот человек? – спросила она шепотом.

– Некто, кто полагает, что владеет всем миром, – ответил он мрачно.

Теперь в его голосе звучали гнев и решительность, но где были эти эмоции, когда непрошеный гость глумился над ними? Негодяй! То, что он сказал ей, то, на что намекал…

Она закрыла глаза и откинулась на спинку банкетки. Вот как обернулся этот день ее рождения. Незнакомец в качестве компаньона по столу вместо Риа, предложение начать свой собственный бизнес, хотя теперь, конечно, нечего было и думать о том, чтобы принять эти деньги, – и столкновение с этим сумасшедшим, с абсолютным психом…

– Ливви! – воздух наполнился тонким ароматом дорогих духов. Оливия открыла глаза и увидела, как, вся в соболях и шелках, в кабинет ворвалась Риа Боском. – О, Ливви! Ты можешь извинить меня? – Она прижалась щекой к щеке Оливии и улыбнулась Чарлзу. – Хэлло, Чарлз. Надеюсь, вы приятно поболтали вдвоем.

– Риа, – произнес Чарлз, – слава Богу, ты наконец-то появилась. Мы только что…

– Так ты уже сказал ей? – Риа стянула с рук лайковые перчатки и бросила их на стол. – Ну, и что ты по этому поводу думаешь, Ливви? Я хотела, чтобы ты услышала все детали от Чарлза, ты же понимаешь, что я бы просто не смогла… – Ее слова повисли в воздухе, она нахмурилась. – Что случилось? Я думала, что вы теперь станете лучшими друзьями. Ливви, только не говори мне, что тебя рассердило предложение Чарлза.

Чарлз наклонился к ней.

– Эдвард только что нанес нам визит, – произнес он натянуто.

Риа вскинула голову:

– Эдвард? Господи… Чарлз, что он здесь делает?

– Создает неприятности. То, чем он всегда занимается. Разве не так?

– Да… Но Эдвард – здесь? Что он сказал?

– Он наговорил уйму ужасных вещей. Большую часть из них – в мой адрес. – Голос Оливии дрожал. – И я представления не имею почему. Ради Бога, скажите, кто же он такой?

Риа и Чарлз переглянулись, потом в один голос ответили:

– Эдвард – это…

– Эдвард – это…

Чарлз умолк, а Риа откашлялась.

– Эдвард, он… он член семьи Чарлза. Он… он завидует состоянию Чарлза. Ох, Ливви, это все очень сложно. Можно сказать, византийские интриги. Но суть сводится к тому, что Эдвард полагает, что он должен управлять состоянием семьи, которое он, конечно, развеял бы по ветру. И он никогда не упускает случая, чтобы оскорбить Чарлза.

Оливия наконец выдохнула.

– Могу сказать, что ему это вполне удалось. – Она через силу усмехнулась. – Из-за него я почувствовала себя, как если бы я, как если бы… – Она подняла глаза на Риа. – Но он дал мне понять одну вещь. Я не могу принять твое предложение.

– Мое предложение?

– Ладно, предложение Чарлза. Я должна поблагодарить тебя, Риа, это был самый хороший день рождения из всех, но… – У Оливии перехватило дыхание. – Это действительно было очень заманчиво, но не будем больше говорить об этом.

Риа облокотилась локтями о стол и уткнулась подбородком в ладони.

– Почему?

– Потому. Прежде всего я полагаю, что Чарлз ничего не понимает в оформительском бизнесе…

– Ему и не нужно понимать. Декоратор ты, разве нет?

– И… Кто знает, как я буду управлять своей собственной студией? Я всего лишь четыре года как закончила школу.

– Чепуха. Это жирное ничтожество даже карандашом не коснулось ни одного эскиза с тех пор, как сделало тебя своим ассистентом, и это всем известно. Что еще?

– Хорошо… – Оливия покраснела. – Я считаю невозможным принять деньги от незнакомого человека.

– Эдвард допустил несколько инсинуаций, – напряженно сказал Чарлз.

Риа подняла брови:

– Он позволил себе?

– Да, – ответила Оливия. – Конечно, – поспешила она добавить, – я знаю, что все это ложь. Я имею в виду, что Чарлз ничего такого не предлагал…

– Только бы попробовал! – Риа перегнулась через стол и взяла Чарлза за руку. Оливия взирала на них в изумлении.

– У нас с Чарлзом очень близкие отношения, Ливви, – сказала Риа нежно. – Он не сообщил тебе об этом?

– Нет. – Оливия задохнулась. – Нет, не сказал.

– Что ж, это правда.

– Понимаю, – сказала Оливия, хотя ничего не понимала. Риа и Чарлз? Между ними разница, по крайней мере, в тридцать лет.

– Ладно, но почему, в таком случае, этот тип, Эдвард, вел себя так, словно он думал, что Чарлз и я были… как если бы он думал, что мы?..

– Эдвард, он… Он родственник жены Чарлза. Чарлз с ней разъехался. – Риа покраснела под взглядом Оливии. – Не смотри на меня так, Ливви. Мы живем в двадцатом веке. К тому же это произошло еще до того, как мы познакомились.

– Я… я просто удивлена, Риа, – медленно вымолвила Оливия. – Ты никогда не говорила…

– Ладно, не будем больше толковать об этом, – сказала Риа, защищаясь. – Во всяком случае, Эдварда беспокоит вовсе не наша ситуация. – На ее красивом лице появилась угрюмая складка. – Я уже сказала тебе – все, чего он хочет, это добраться до денег Чарлза. Можно подумать, что ему их не хватает! А к женщинам он относится как настоящий троглодит.

Оливия сжала губы.

– Да, с этим я согласна. – Она потерла пальцами покрасневшее запястье.

– Понимаешь, Эдвард Арчер родился в сорочке. – Риа скривила рот. – Ты знаешь людей этого типа, Ливви. Они накидываются на каждого, кто им перечит.

Да, она знала таких людей. Она знала их слишком хорошо. Девушка выросла в окружении подобных ребят, которые вышли из старинных семей с фамильным состоянием и смотрели на таких девочек, как она, словно на игрушки. Эти ребята вырастали в мужчин с такими же взглядами.

Неужто Эдвард Арчер разглядел прежнюю девчонку сквозь все напластования последующих лет, одежду, приобретенный опыт, безупречную косметику? Оливия скривила рот. Значит, потому он так повел себя с ней, когда они впервые столкнулись друг с другом, значит, потому он мог оскорблять ее, значит, потому он вывел ошибочное заключение об ее отношениях с Чарлзом? Неужели до сих пор она несет на себе какую-то печать, которая отделяет ее от них, указывает на то, что родилась она не в богатом доме?