Счастье со второй попытки - Ким Лоренс Страница 5

– Мне очень жаль.

Вспыхнув, она отвела взгляд от его мускулистой груди. Выражение его лица было непроницаемым.

– О чем ты жалеешь? – спросила Беатрис. Если бы Данте сказал, что жалеет о прошедшей ночи, она ударила бы его. – О том, что женился на мне? Я знала, на что иду, – бросила она, не желая играть роль жертвы.

– А теперь ты живешь своей жизнью. – «Без меня», – мысленно добавил Данте.

– Да. И мне было бы легче, если бы ты не сидел на моей кровати.

– Мне завтра надо быть в Париже. Пришлось перенести совещание, и…

– Ты хочешь снова внести неразбериху в мою жизнь? – В ее голосе послышалось больше усталости, чем осуждения.

– Мне не пришлось затаскивать тебя в постель силой, Беатрис.

Ее щеки стали пунцовыми.

– Прости, я не виню тебя. Ты сделал все так, чтобы мне было легче уйти. Где документы, которые нужно подписать?

– Документы здесь, но…

– Что?

– Желтая пресса любит…

Беатрис напряглась, внезапно поняв, к чему он клонит и почему избегает смотреть ей в глаза.

– Прими мои поздравления.

Данте нахмурил брови.

– По поводу чего?

– Ведь ты обручен?

Мысли быстро крутились в голове. У него к ней какое‑то официальное дело. Вряд ли он приехал сюда лишь для того, чтобы сообщить ей о том, что у него есть любовница. Это и так понятно. Такой сексуальный мужчина, как Данте, не был рожден для воздержания.

Его прямой взгляд ни о чем не говорил, но Беатрис уже все поняла и согласилась с этим. Почти.

Однако следовало убедиться, что ее предположения верны.

– Не так ли?

Сделав паузу, Данте насмешливо процедил сквозь стиснутые зубы:

– Говорить об обручении несколько преждевременно. Я ведь еще не разведен.

Ресницы ее трепетали, как крылья бабочки.

– О, я просто…

– Твои предположения напоминают мне известную научную теорию о том, что если что‑то выглядит абсурдно, то это правда.

– Мое предположение вполне разумно, – возразила Беатрис, ненавидя себя за то, что ее наполнило чувство облегчения. – Когда‑нибудь ты снова вступишь в брак, тебе придется…

Да, ему придется. Потому что люди, окружавшие его, – семья, придворные – считают это его долгом. И теперь все его слова, все его действия будут на виду. И его личная жизнь больше ему не принадлежит.

– Так ты подумала, что я обручился, а потом переспал с тобой?

– Да, – не колеблясь, ответила Беатрис, и ее охватило чувство стыда. Ведь она понимала, черт возьми, что в любом случае она провела бы эту ночь с Данте. Ничто бы не смогло ее остановить. – Ты наследник семейных традиций, – бросила она.

Данте усмехнулся. Он вспомнил, как она была шокирована, когда узнала, что у его родителей были любовники. Для их семьи это было нормально.

– Может быть, ты присядешь? Я не буду кидаться на тебя.

– Нет. – Беатрис вжалась в угол. Они оба были обнажены, и если бы она села рядом с ним, то очень скоро бы и легла. – Ты приехал по поводу развода?

– Нет. По делам деда.

– Рейнарда? – Беатрис перестала теребить простыню, которую нервно прижимала к груди, и улыбнулась. Старый Король, когда с ним случился инфаркт, уступил место на троне отцу Данте. Рейнард был одним из немногих во дворце, рядом с кем Беатрис могла расслабиться.

Он обладал прекрасным чувством юмора, смешил Беатрис, а еще научил ее играть в шахматы.

– Как он поживает? – спросила Беатрис.

Лицо Данте помрачнело.

– О боже, что случилось? – воскликнула она.

– Он… жив, не волнуйся, – успокоил ее Данте. – Но он перенес еще один инфаркт.

– Какой ужас! – простонала она.

– Не надо паниковать, доктора сказали, что самое страшное уже позади.

– Передавай ему от меня привет и наилучшие пожелания. Мне хотелось бы увидеть его. С ним действительно сейчас все в порядке?

– Да, в порядке. И ты можешь его увидеть.

Беатрис с горечью рассмеялась.

– Вернуться в Сан‑Мачизо? Ты шутишь.

– Разве ты была там несчастна?

Беатрис постаралась сохранить невозмутимый вид.

– Я была там неуместна. – Она была нужна для того, чтобы рожать наследников, но ей не удалось забеременеть. Время шло, и надежды таяли. Данте, наверное, испытал облегчение, когда она заявила, что с нее достаточно.

Высоко подняв голову, Беатрис направилась к шкафу, достала шелковый халат и отбросила простыню.

– Я пыталась десять месяцев, – сказала она, отвернувшись от Данте. – Я старалась все делать правильно. Я старалась… – Голос ее сорвался, и невысказанные слова повисли между ними в воздухе.

Но Данте понял все без слов.

Глава 3

Беатрис затянула пояс на халате. Откинув волосы назад, она взглянула на Данте. Он смотрел на нее с неприкрытым желанием.

– Ты никогда не была неуместной во дворце, – промолвил он, не в силах отвести глаз от гибких форм ее тела, проступавших под тонкой тканью халата. – Я видел раньше у тебя этот халат? Он прекрасно подчеркивает цвет твоих глаз.

Глаза у Беатрис были такими голубыми, что сначала он подумал, что она носит цветные контактные линзы.

Беатрис натянуто улыбнулась.

– Я живу одна уже полгода. За это время я кое‑что себе купила.

– Но ведь ты сама ушла, Беатрис. Я не просил тебя делать это.

Глаза ее вспыхнули от гнева. Он так просто говорит об этом, а ей так трудно было это сделать. Ведь она любила его, а он ее никогда не любил.

– Ты даже не пытался меня удержать.

– А ты хотела бы этого?

– Даже если бы я забеременела, ребенок не смог бы помочь нам склеить наши разрушенные отношения. – Беатрис поймала себя на том, что смотрит на его губы, и с отчаянием осознала, что хочет его. Это желание пугало ее. – Я думаю, мы будем с тобой общаться отныне только через адвокатов, – добавила она, стараясь говорить невозмутимо.

Данте почувствовал, как сердце содрогнулось в груди, его охватило ощущение одиночества. Он вспомнил слезы на глазах брата и холодность родителей, когда те сообщили ему о том, что трон переходит к нему и будущее королевской семьи теперь лежит на его плечах.

– Значит, ты считаешь, что бывшие супруги не могут быть друзьями?

Ее короткий смех был совсем не похож на тот, который он помнил: непринужденный и мелодичный.

– У нас не может быть дружбы, Данте. Друзья должны делиться друг с другом.

«Делиться друг с другом», – сказала она. Данте чуть не рассмеялся. Меньше всего на свете он хотел делиться чем‑нибудь с Беатрис.

Впервые в