Брак по залёту Натаэль Зика (СИ) - Зика Натаэль Страница 5

— Вы не понимаете, — расплакалась Женя. — Он… Я… Отец… Ребенок не нужен его отцу! Он женился на мне только потому, что я забеременела. Мой отец тоже, как оказалось. И всю жизнь ненавидит меня и мать. А мой… муж ему поддакивал и оба смеялись. А еще, Денис говорил, что можно аборт или развод, когда ребенок родится, чтобы всю жизнь не мучиться с нелюбимой.

— Ох, ты! Ну, ну, не плачь, малышу навредишь! Ну и что, что отец его не хочет? Когда это женщины рожали для мужиков? Глупости всё это! Ребенка мы рожаем для себя! А отец — помогает, участвует — уже отлично. Нет — и не надо, сами справимся.

— Мы поженились сего-о-одня, — прорыдала Евгения. — По залёту, как он сказал. Я разведусь, не хочу, чтобы через время Денис сказал, что женился только из-за пуза.

— Вот и разведись, — согласилась врачиха. — А дитя не губи. Ты молодая, сильная — справишься! Родители помогут.

— Нет, не хочу, — замотала головой девушка. — Отец меня ненавидит, зачем ему еще и внук от нелюбимой дочери? Не поднять мне его одной, потом, ребенку оба родителя нужны. И расти в любви и достатке. Нет, сделайте, пожалуйста, мне аборт!

— Глупенькая! Дал бог зайку, даст и лужайку! Всё будет — жильё, работа, мужа найдешь — не с этим помиришься, так, другого встретишь. Ты девушка красивая, одна, точно, не останешься! А дитя не будет. По ночам приходить во снах станет, плакать. Не выдержишь. Знаешь, сколько я таких историй видела? Ступай домой, поговори с родными. Может быть, показалось тебе, не так поняла. Не станет отец говорить о дочери — ненавижу.

— Я сама слышала. Это так больно… Сделайте мне аборт! Вот, у меня есть деньги!

— Иди-ка, сюда, — поманила женщина Евгению. — У тебя сколько недель? Четыре? Вот, смотри, какой сейчас твой малыш. А это — на что он будет похож, когда я удалю его из матки.

Женя отшатнулась от монитора, закрыла лицо руками и снова зарыдала.

— Зачем? Зачем вы мне показали??

— Чтобы ты поняла, на что решаешься. Назад вернуть не получится, а ты пожалеешь, я знаю!

— Не могу! Не могу я его оставить! Он никому не нужен, как и я. Не хочу, чтобы ребенок мучился, не хочу, чтобы он однажды услышал, что его рождение сломало его отцу жизнь!

— Хорошо, иди на кресло, я посмотрю.

Женя тихо открыла дверь, устало оперлась о стенку — господи, какой вчера был ужасный день! Спасибо врачихе, позволила ей переночевать в клинике. Денег, конечно, заплатила, как положено по прейскуранту, зато не пришлось возвращаться домой.

Девушка получила возможность не только оплакать, но и собраться с мыслями, прийти к решению, что ей делать дальше, набраться сил и храбрости.

— Явилась? — мать с отцом выскочили в коридор одновременно. Явно только соскочили с кровати — сонные, всклокоченные.

Евгения пропускала мимо ушей крики, что она опозорила их перед гостями и сватами, что бедный Денис вчера места себе не находил. Стояла, молча, рассматривала лица отца и матери. Как? Ну, как она могла не замечать, что они едва терпят друг друга? Как она могла не видеть, что отец к дочери всегда сдержан?

Любимая поговорка родителя — «курица — не птица, баба — не человек».

— Чего кричать, я не глухая, — буркнула девушка и попыталась пройти в комнаты.

— Куда? Ты теперь замужем, шуруй к мужу. Если простит и пустит в дом, — заступил ей дорогу отец. — Кормили, ростили, а ты вот чем отплатила? Как нам людям теперь в глаза смотреть?

— А я не просила меня кормить, растить и рожать, — огрызнулась Евгения. — И что такого случилось?

— Постыдилась бы, — подключилась мать. — Денис чем провинился, за что ты так с ним? Сейчас позвоню ему, скажу, что нашлась.

Женщина набрала номер и прокричала:

— Денис, пришла она. Да! Дома у нас.

И в сторону:

— Отец, собирайся, отвези ее к мужу.

— Сама дойдет.

— Не поеду я никуда, тем более — с ним.

Выпалили одновременно и замерли.

— Женька, ты как с отцом разговариваешь?

Девушка оттерла мать в сторону и прошла в комнату, родители кинулись следом.

— Как заслужил, так и разговариваю.

— Что?

— Да я тебя сейчас…

— Только попробуй, тронь, — девушка развернулась, уставилась горящими глазами в мутные со сна глаза отца. — Посажу.

— Женя, — потрясенно пробормотала мать. — Да, что случилось-то вчера? Дочка??

— А ничего не случилась. Только узнала, что родилась я для того, чтобы ты его — кивнула в сторону оторопевшего родителя — в загс затащила. И он всю жизнь мучается с нелюбимой женой и нежеланной дочерью.

— Что ты мелешь? Отец, — мать подскочила, обернулась за поддержкой к мужу и осеклась, увидев, как тот побелел.

— Женька, я… Ты все не так поняла.

— Да? А мне показалось, что все было предельно понятно. Ты так искренне сочувствовал моему мужу, так горевал, что одна женщина сумела жизнь двум мужикам испортить. Чуть не плакал, как Анечку любишь, а вынужден с Веркой жить.

— Саша, о чем она говорит? — растерялась Вера Владимировна.

— Понастойчивее у мужа спроси. У своего. У моего, кстати, тоже можешь поинтересоваться, — горько усмехнулась Женя. — Как они друг друга утешали, да решали, что лучше — аборт или развод.

Девушка прошла мимо остолбеневших родителей в свою комнату, закрыла дверь и упала на кровать, глотая слезы.

Не хотела ничего говорить, думала прийти, сказать, что передумала замуж, что подает на развод, будет на работу устраиваться и жить одна. Да не сдержалась. А еще Женя поняла, что ни часа лишнего не сможет провести с родителями в одной квартире. Какое счастье, что бабушка оставила ей комнату в коммуналке. Да, не ахти что, зато своя. Родители просили помочь им улучшить жилье.

— Комнату продадим и эту двушку. Возьмем на Ленина квартирку, трехкомнатную, — уговаривал отец. — Не дома — игрушки, высокие потолки, кухни по двенадцать метров! Зачем тебе комната, ты у нас одна дочь. Умрем — вся квартира твоя будет.

Как чувствовала — не согласилась. А теперь, видишь, пригодилось.

Женя вытерла слёзы, открыла почти пустой шкаф. Да, все вещи — у Дениса дома. Еще с ним объясняться…

Медленно перебрала немногое, что лежало на одной полке, и закрыла створку.

Зачем вернулась? Надо было сразу ехать к себе.

Ключ, точно! Она же за ключом заехала!

Ключ, как и документы на комнату, находились в ящике старого письменного стола. Девушка достала папку, поискала, куда ее положить, глаза зацепились за пустой пакет, сиротливо лежащий на полу у двери. В нем, вспомнила она, лежал новый комплект постельного белья, который забрала мать Дениса — постелить молодым постель. Белье забрала, а пакет бросила, где стояла. Мелочь, конечно, но почему-то её это царапнуло.

— Женя, что ты задумала? — в комнату зашла мать, за спиной ее маячила физиономия отца. — Ты же знаешь, отец, как выпьет, так его несёт — не удержать. Наболтал ерунды, а ты и поверила? Брось, дочка, не ломай себе жизнь!

— Мама, я не хочу ни о чем говорить, — тихо ответила Евгения. — Мне хватило того, что я услышала. Пьяный-не пьяный, но он был достаточно убедителен, тем более что раньше, как бы ни выпивал, этой темы не касался. А тут, видимо, ситуация показалась знакомой, всколыхнула глубинные пласты, вот он и выплеснул. А зять поддержал.

— Женя, Денис тебя любит! Он сам это сказал, — робко подал голос отец. — Что ты задумала? Ладно, я — идиот пьяный, но парень-то чем виноват?

— Он не виноват, это я виновата. Забеременела, ему жениться пришлось. Вину свою осознала, портить жизнь никому не собираюсь, — отрезала Женя и выдохнула, увидев вошедшего мужа.

— Женя, ты все не так поняла!

— Что я не так поняла? — выгнула бровь девушка. — Что ты специально узнавал, можно ли сделать аборт на раннем сроке?

— Женя…

— Или что ты предполагаешь развод после рождения ребенка, чтобы и он в браке родился, и всю жизнь с нелюбимой не мучиться?

— Женя, все не так!

— У меня были галлюцинации, мне померещилось, ты этого не говорил?