Ронда Гарднер - Мечта Оливии Страница 5

Она откинулась на спинку банкетки. Вот как обернулся этот день ее рождения. Незнакомец в качестве компаньона по столу вместо Риа, предложение начать свой собственный бизнес, хотя теперь, конечно, нечего было и думать о том, чтобы принять эти деньги, — и столкновение с этим сумасшедшим, с абсолютным психом…

— Ливви! — воздух наполнился тонким ароматом дорогих духов. — Вся в соболях и шелках, в кабинку ворвалась Риа Боском. — О, Ливви! Ты можешь извинить меня? — Она прижалась щекой к щеке Оливии и улыбнулась Чарлзу. — Хэлло, Чарлз. Надеюсь, вы приятно поболтали вдвоем.

— Риа, — произнес Чарлз, — слава богу, ты наконец-то появилась. Мы только что…

— Так ты уже сказал ей? — Риа стянула с рук лайковые перчатки и бросила их на стол. — Ну, и что ты по этому поводу думаешь, Ливви? Я хотела, чтобы ты услышала все детали от Чарли, ты же понимаешь, что я бы просто не смогла… — Ее слова повисли в воздухе, она нахмурилась. — Что случилось? Я думала, что вы теперь станете лучшими друзьями. Ливви, только не говори мне, что тебя рассердило предложение Чарли.

Чарлз наклонился к ней.

— Эдвард только что нанес нам визит, — произнес он натянуто.

Риа вскинула голову:

— Эдвард? Господи… Чарлз, что он здесь делает?

— Создает неприятности. То, чем он всегда занимается. Разве не так?

— Да… Но Эдвард — здесь? Что он сказал?

— Он наговорил уйму ужасных вещей. Большую часть из них — в мой адрес. — Голос Оливии дрожал. — И я представления не имею, почему. Ради бога, скажите, кто же он такой?

Риа откашлялась.

— Эдвард, он… он член семьи Чарлза. Он… он завидует состоянию Чарлза. Ох, Ливви, это все очень сложно. Можно сказать, византийские интриги. Но суть сводится к тому, что Эдвард полагает, что он должен управлять состоянием семьи, которое он, конечно, развеял бы по ветру. И он никогда не упускает случая, чтобы оскорбить Чарлза.

Оливия, наконец, выдохнула.

— Могу сказать, что ему это вполне удалось. — Она через силу усмехнулась. — Из-за него я почувствовала себя, как если бы я, как если бы… — Она подняла глаза на Риа. — Но он дал мне понять одну вещь. Я не могу принять твое предложение.

— Мое предложение?

— Ладно, предложение Чарлза. Я должна поблагодарить тебя, Риа, это был самый хороший день рождения из всех, но… — У Оливии перехватило дыхание. — Это действительно было очень заманчиво, но не будем больше говорить об этом.

— Почему?

— Потому. Прежде всего, я полагаю, что Чарлз ничего не понимает в оформительском бизнесе…

— Ему и не нужно понимать. Декоратор ты, разве нет?

— И… Кто знает, как я буду управлять своей собственной студией? Я всего лишь четыре года как закончила школу.

— Чепуха. Это жирное ничтожество даже карандашом не коснулось ни одного эскиза с тех пор, как сделало тебя своим ассистентом, и это всем известно. Что еще?

— Хорошо… — Оливия покраснела. — Я считаю невозможным принять деньги от незнакомого человека.

— Эдвард допустил несколько инсинуаций, — напряженно сказал Чарлз. Риа подняла брови:

— Он позволил себе?

— Да, — ответила Оливия. — Конечно, — поспешила она добавить, — я знаю, что все это ложь. — Я имею в виду, что Чарлз ничего такого не предлагал…

— Только бы попробовал! — Риа перегнулась через стол и взяла Чарлза за руку. Оливия взирала на них в изумлении.

— У нас с Чарлзом очень близкие отношения, Ливви, — сказала Риа нежно. — Он не сообщил тебе об этом?

— Нет. — Оливия задохнулась. — Нет, не сказал.

— Что ж, это правда.

— Понимаю, — сказала Оливия, хотя ничего не понимала. Риа и Чарлз? Между ними разница, по крайней мере, в тридцать лет.

— Ладно, но почему, в таком случае, этот тип, Эдвард, вел себя так, словно он думал, что Чарлз и я были… как если бы он думал, что мы?..

— Эдвард, он… Он родственник жены Чарлза. Чарлз с ней разъехался. — Риа покраснела под взглядом Оливии. — Не смотри на меня так, Ливви. Мы живем в двадцатом веке. К тому же это произошло еще до того, как мы познакомились.

— Я… я просто удивлена, Риа, — медленно вымолвила Оливия. — Ты никогда не говорила…

— Ладно, не будем больше об этом, — сказала Риа, защищаясь. — Во всяком случае, Эдварда беспокоит вовсе не наша ситуация. — На ее красивом лице появилась угрюмая складка. — Я уже сказала тебе — все, чего он хочет, это добраться до денег Чарлза. Можно подумать, что ему их не хватает! А к женщинам он относится как настоящий троглодит.

Оливия сжала губы.

— Да, с этим я согласна. — Она потерла пальцами покрасневшее запястье.

— Понимаешь, Эдвард Арчер родился в сорочке. — Риа скривила рот. — Ты знаешь людей этого типа, Ливви. Они накидываются на каждого, кто им перечит.

Да, она знала таких людей. Она знала их слишком хорошо. Оливия выросла в окружении подобных ребят, которые вышли из старинных семей с фамильными состояниями, и смотрели на таких девочек, как она, как на игрушки. Эти ребята вырастали в мужчин с такими же взглядами.

— Ливви, ты ведь не будешь такой дурочкой, чтобы из-за этого отказаться от предложенного тебе Чарлзом займа и изменить свою жизнь? — Риа взяла ее за руку. — Ну же, Оливия!

Оливия взглянула на подругу. Риа улыбнулась открыто и тепло, Чарлз смотрел на нее с обожанием в глазах. И неожиданно она подумала, что если бы Эдвард Арчер так посмотрел на нее, она распростерлась бы у его ног.

— Конечно же, не буду, — ответила она уже без колебаний.

2

К черту этого проклятого Эдварда Арчера!

Но чувства тяжести, давящего грудь, было достаточно, чтобы отравить часть радости от подарка Риа. Однако по прошествии нескольких дней Оливия оказалась слишком занятой, чтобы придавать уж очень большое значение столкновению с этим грубияном и невежей.

Она встречалась с юристами и бухгалтерами, агентами по недвижимости, художниками и штукатурами. А проведенные с мосье Пьером полчаса, когда он вначале уверял, что она бездарная и неблагодарная выскочка, а потом встал перед ней на колени и умолял согласиться на большое повышение жалованья и остаться у него, надолго врезались ей в память.

Именно осознание того, чего она стоит, и убедило Оливию в том, что, покидая «Интерьеры от Пьера» и открывая собственное дело, она делает верный шаг.

Все произошло очень быстро. Оливия влюбилась в четырехэтажный на одной из улиц в Манхэттене, окруженный зеленью. Она собралась с силами, истратила часть полученного от Чарлза займа — и верхний этаж превратился в уютную квартиру, что положило конец ее многолетней жизни в тесной комнатенке, а нижние три этажа трансформировались в студию и выставочные залы, о которых она могла только мечтать.