Непобедимый. Право на семью (СИ) - Тодорова Елена Страница 50

Мама, тетя Полина, тетя Наташа и тетя Юля, не отпускающая ни на шаг дядю Рому — «чтоб не вздумал курить!» — зовут меня на пляж. Егор спал в самолете, поэтому сейчас бодрячком носится. Ну и мне ничего другого не остается, как отправиться переодеваться.

— Полина, я ни на чем не настаиваю и дико извиняюсь, но со спальнями сейчас проблема, — тараторит тетя Птичка, провожая нас с Егором в комнату. Открывая двери, замирает. — Это когда-то была детская спальня Миши. Места мало, но еще одна полуторная кровать вполне войдет. Я уже заказала, к вечеру привезут. Поставим под эту стену… Понимаю, что тесновато, но пока Саульские и Рейнеры здесь, все комнаты заняты. Прости за неудобства.

— Все нормально, — быстро отзываюсь я. — Мы во Владике почти такие же метражи делили. Привыкли с Егором вместе быть. Это уже у Миши разошлись… — замолкаю, потому что воздух в легких неожиданно заканчивается. Его там будто выжигает. — Правда, не переживайте, — добавляю, как только удается вдохнуть новую порцию кислорода.

Тетя Полина улыбается и тут же тянется, чтобы обнять меня. Отвечаю, конечно же. Какими бы ни были наши отношения с Мишей, она всегда ко мне хорошо относилась. Несмотря на все ошибки.

— Ладно, переодевайся. Я пока послежу за чемпионом, — она уже почти покидает комнату, как вдруг оборачивается. — Кстати… — роняет как-то многозначительно. Краснеет, и я неосознанно следом за ней тоже вспыхиваю от смущения. — За этой дверью, — указывает на внутреннее дверное полотно, — спальня Миши.

И снова воздух внутри меня сжигает. Хорошо, что тетя Полина уходит, и мне не приходится при ней резко хватать свежую порцию кислорода.

Смотрю на межкомнатную дверь, и по телу дрожь несется.

Нет, Тихомиров, конечно же, не придет ко мне, пока у нас с Егором совместная комната. И что теперь? Осмелюсь ли я сама к нему пойти?

Гоню эти мысли. До ночи. Потом буду думать. Потом… Переодеваюсь в купальник и быстро покидаю комнату, которая вдруг нагоняет так много странных дум.

— Погода шепчет, — выдыхает дядя Рома, едва ему удается растянуться в шезлонге под зонтом.

Проходя мимо, смеюсь и нахожу тетю Юлю дрейфующей по водной глади на спине. Красный купальник очень идет ей и соответствует темпераменту. Махнув мне ладонью, она лениво переворачивается и плывет к остальным.

— Мама! — выкрикивает счастливый Егорка.

Его, несмотря на мелководье и нарукавники, опекают сразу две бабушки.

— Как же хорошо, что вы прилетели, — искренне радуется Мишина мама, когда я оказываюсь рядом с ними. — Я за эти два с половиной дня так соскучилась по Егорке, чуть не плакала уже!

Зная, какая она чувствительная, охотно верю. На мгновения у самой глаза слезятся. Делаю вид, что от солнца.

— Полина, ты отдыхай, — одобряет тетя Птичка, когда я начинаю плыть, чтобы как-то скрыть неловкость. — Мы Егора берем на себя.

Я действительно пытаюсь, но вскоре мне становится скучно, и я все равно возвращаюсь к ним. Еще какое-то время плаваем все вместе. Старшие болтают непрерывно, я только слушаю.

А потом, после душа, появляюсь на кухне, чтобы помогать с ужином. Под руководством тети Полины в десять рук у нас получается огромное количество еды. Больше, чем было в обед, а мне ведь казалось, что и тогда с излишком подали.

Миша приходит последним. Явно после душа, с влажными волосами. Очень красивый и сексуальный. Застает меня в закутке у холодильников. Я отвожу взгляд, когда волнение накрывает. Почему-то здесь, в этом доме, смущаюсь больше обычного.

А вот Непобедимый никакой скованности не ощущает. Скользит взглядом по короткому легкому платью, которое я надела к ужину, и ровным тоном выдает:

— Прекрасно выглядишь, принцесса.

Эмоции в голосе выдает только хрипота.

— Как женщина? — спрашиваю раньше, чем понимаю, что делаю.

Тихомиров, конечно же, вспоминает ту же сцену, которую воскрешаю я.

— Да, — подтверждает, звуча еще глубже. — Выглядишь, как женщина. Пахнешь, как женщина. Ощущаешься, как женщина. И являешься женщиной. Моей женщиной, принцесса Аравина.

Улыбаюсь и с видимой легкостью проталкиваю следующую часть того диалога:

— Я знаю следующий вопрос.

— Хорошо, что знаешь, — выдыхает Миша с тем же скрытым смыслом. — А я бы хотел знать ответ.

Наконец, решаюсь заявить, что он тот же, что и два с половиной года назад. Но… В этот момент нас окликает Егорка.

— Мама! Папа! Идите сюда!

С трудом разрываем зрительный контакт. И идем, конечно же. Сыну отказывать нельзя. Да и странно бы выглядело перед другими.

Хорошо, что за столом есть кому говорить. Напряжение сохраняется лишь между нами с Мишей. Но Егор быстро устает и начинает сам проситься спать. Пользуясь возможностью сбежать, забираю его у дяди Тимура, желаю всем доброй ночи и ухожу.

У подножья лестницы замечаю, что Миша идет за нами. На пару секунд замираю, пока он приближается. Жаль, сказать ничего не могу. Поэтому возобновляю движение. Поднимаюсь на второй этаж, в надежде на то, что там получится ослабить сковавшее тело напряжение.

Непобедимый не отстает. Заходит за нами в комнату. Закрывает дверь. Пока я опускаю Егора на кровать, ничего не говорит.

— Читать будем? — обращается к сыну, когда я уже укрываю его одеялом.

— Угу… Читай… — бормочет малыш и сразу же закрывает глазки.

Миша не успевает даже книгу открыть, как в образовавшейся тишине расходится тихое сопение. Встает, откладывает книгу и поворачивается ко мне. Я тут же наклоняюсь и, расстилая вторую кровать, делаю вид, что тоже готовлюсь ко сну.

— Оставь, — приказывает тем самым тоном, который раньше меня так часто раздражал.

А теперь и не знаю, как реагировать… Выпрямляюсь и, встречая его взгляд, застываю.

— Давай поговорим, Полина. У меня, — указывает на дверь. — Пришло время расставить все точки.

С трудом киваю. Миша шагает в свою спальню. Я за ним.

46

Непобедимый

— Иди сюда, — едва оказываемся вдвоем в полумраке спальни, голос без моего на то влияния садится.

Чтобы как-то сбавить растущий накал, веду Полину на лоджию. Вдыхая прохладный ночной воздух, не сговариваясь, стынем взглядами на безмятежно катающем пенные воды океане. Что-то подобное сейчас происходит и внутри меня.

— Красиво, — выдыхает принцесса Аравина.

И я переключаю все свое внимание на нее. Хочется сказать, что красивее ее здесь ничего нет. Но в этот самый миг не получается. Наверное, это не то, с чего бы я хотел начать. Весь день готовился, понимая, что именно этот диалог в конечном итоге станет решающим.

Едва Полина поворачивается, шагаю и по привычке фиксирую ее у перил. Она прерывисто вздыхает и замирает.

— Я сейчас буду говорить, возможно, тебе покажется, что сухо, но это не потому, что эмоций нет, — озвучиваю первым делом. — Если хочешь знать, внутри я киплю. Из-за тебя, принцесса, — выдерживаю небольшую паузу, когда она отводит взгляд. Жду, чтобы снова посмотрела в глаза. Вести диалог без зрительного контакта считаю бессмысленным. А Полина долго собирается с духом. Несколько раз переводит дыхание, облизывает губы, кусает… Бурление внутри меня нарастает. Я не удивляюсь. Начинаю даже привязываться к этому процессу. Жду лишь того, чтобы принцесса Аравина подняла взгляд. Когда она это делает, машинально блокирую свежий рывок эмоций. — Я не привык выдавать свои чувства в тот момент, когда нужно действовать на результат. Расслабляюсь, либо когда все спокойно, либо… — ненамеренно прожигаю ее взглядом, доводя до дрожи, которую замечаю, и сам скатываюсь к тому же. — Либо когда накапливается столько, что выплеснуть необходимо. Физически.

Полина краснеет и судорожно тянет кислород.

— Если обижал в такие моменты, искренне прошу прощения, — выдыхаю это и застываю. Вынужденно прочищаю горло, когда в нем стынет хрип. — Первый раз… После разлуки… — сам поражаюсь тому, каким рваным становится поток речи, который обязан быть ровным и непрерывным. — Я не должен был применять силу, — заключаю, наконец. — То, что случилось в ту ночь — мне самому трудно уложить в голове. Признаю, что полностью лишился контроля. Руководствовался только эмоциями. В тот момент они, едва ли не впервые в жизни, взяли надо мной верх.