Джейн Арбор - Мечты сбываются Страница 50

— И тогда она села в машину? Это последнее, что ты слышал?

— Не совсем. Перед этим она достала что-то… я не видел, что именно, но что-то крошечное… из сумочки и бросила на ладонь Клайву. И сказала при этом… насколько я помню… «Кстати, она мне больше не понадобится, но твоя простушка может порадоваться сувениру. И поблагодари ее от меня за смелую попытку сохранить мое лицо, ладно? Даже если у меня нет иллюзий насчет того, ради кого именно она старалась, — ради тебя, а не меня. Мне правда жаль, что у нее не получилось…» В общем, все. После этого Клайв увез ее.

Брови Нелли сошлись на переносице.

— Бога ради, что она хотела этим сказать? Что она ему сунула? И кто такая его простушка?

— Откуда мне знать? Я всего лишь передаю, что слышал.

— Ладно, расскажи сначала. — Когда Барни подчинился, Нелли обратилась к Мери: — Ты улавливаешь нить? Понимаешь хоть слово?

— Я… кажется, да, — сказала Мери и поведала им ту небольшую часть истории, которую они еще не знали.

Глава 10

Клайв появился на вечере, когда уже пробило десять. Барни замещал его в качестве хозяина бала, объяснив отсутствие его и Леони простительной полуправдой: якобы девушке надо было срочно уехать в Лондон, и Клайв повез ее в Саутгемптон, чтобы успеть на ближайший поезд.

Рядом с Барни весь вечер была Нелли, сияющая и распространявшая вокруг себя обаяние юности. Незаполненный чек Клайва она потратила на бледно-зеленое платье с пышной юбкой и с твердым корсажем без бретелек. Обнаженные плечи Нелли были позолочены загаром, который ее оливковая кожа никогда по-настоящему не теряла; ее прическа отливала синевой, подобно воронову крылу, а из ее глаз наконец-то ушло сторожкое, опасливое выражение. Уверенно и легко приветствуя своих гостей вместе с Барни, она была воплощением грации. Оглядывая зал наполнившийся людьми в честь волшебного праздника, на котором она была raison d'etre,[4] Нелли, как маленькая девочка, радовалась тому, что все это происходит с нею.

Единственной ее заботой — которой она поделилась с Мери — было то, что Клайв мог дать слабину, почувствовать, что его ответственность по отношению к Леони подразумевает необходимость доставить ее в Лондон, и вообще не появиться на балу. Пока же она подсчитывала, когда именно его следует ждать, если он действительно расстался с Леони в Саутгемптоне. И когда наконец Клайв прибыл, Нелли оставила своего партнера и побежала к нему, легко обходя танцующие пары:

— Клайв!

— Да, малыш?.. — На мгновение его ладони коснулись обращенного к нему лица, и оба остановились, глядя в глаза друг другу. Они говорили о чем-то; затем Клайв отступил на шаг и покачал руки Нелли, воздавая должное ее платью; потом, развернув ее, он провел Нелли к оставленному ею партнеру и взялся обойти зал, приветствуя гостей и дипломатично разъясняя им отсутствие Леони. Мери, поначалу стоявшая рядом с ним, вскоре оказалась в толпе танцующих, и лицом к лицу они встретились уже значительно позже.

Перед этим он стоял спиной к ней, болтая с группой гостей. Мери стояла одна, внутренне пульсируя от сознания его присутствия, — так, словно он был единственным мужчиной в комнате… Ей хотелось, чтобы он оглянулся, заметил ее, пригласил бы ее на танец прежде, чем это сделал бы кто-то другой. Никогда до этого ей не приходилось так взывать о внимании, ведь прежде она, по своему обыкновению, старалась слиться с окружающей обстановкой.

Но когда Клайв подошел, о приглашении на танец не было и речи. Опустив приветствие, словно продолжая давно начатый разговор, он сказал:

— Знаете, мне очень нужно поговорить с вами, но здесь не место. Давайте ненадолго покинем зал. Вы идете?

Не задавая вопросов, Мери последовала за ним, подчиняясь сжавшей ей локоть крепкой руке, и прошла через огромный зал.

Пройдя с десяток метров, они свернули и оказались перед дверцами лифта. Поднялись на четвертый этаж; еще один коридор, на сей раз темный; щелкнув выключателем, Клайв повел ее дальше, и их шаги отдавались отчетливым эхом. В дальнем конце коридора он распахнул дверь в свой рабочий кабинет, носивший отпечаток сдержанной роскоши, и жестом пригласил Мери войти. Внутри он оставил ее стоять, а сам отошел к шкафу, чтобы достать бокалы и напитки, затем коснулся кнопки, которая привела в действие механизм, раздвигавший шторы.

— Эта комната чем-то напоминает мне орлиное гнездо. Днем отсюда виден даже остров, а ночью можно разглядеть иллюминацию кораблей, стоящих в Соленте. Подойдите, взгляните сами… — Он выключил часть ламп, что сделало темноту за окном не столь уж непроглядной, и присоединился к Мери, застывшей у окна. Она понимала, что Клайв едва ли привел ее насладиться видом, практически целиком погруженным во тьму, и через минуту-другую, будто прочитав ее мысли, он заговорил снова:

— Ладно. Со вступлением покончено. Полагаю, Барни рассказал вам и Нелли о том, что произошло сегодня, и вы, наверное, уже догадались, о чем я собираюсь спросить? О деталях, которые вам уже были известны. Обо всем, что вы смогли вывести, обнаружив… вот это и решив сохранить тайну.

Клайв показал ей сережку, которую она не захотела оставить себе, превратив в угрозу Леони, и которую, — поскольку она не захотела дотронуться до нее сейчас, — он опустил в карман, откуда она и появилась.

— Итак… — сказал он и замолчал в ожидании.

Мери провела языком по вдруг пересохшим губам.

— Это кажется странным… то, что я ничего не сказала, ничего не сделала, узнав правду. Но вы должны понимать, почему мне хотелось, чтобы вы услышали ее от самой мисс Криспин, а не от меня.

— Даже если это значило, что я мог вообще ее не услышать, если бы не случай, которого вы не могли предвидеть?

— Да, наверное. Я решила, что должна предоставить вам шанс простить ее и уберечь от скандала, если это вообще возможно. И поэтому оставила сережку — единственную улику, какая у меня была, — ей, чтобы дать Леони понять: я доверилась ей, и она сама должна открыть вам всю правду, не чувствуя, что кто-то принуждает ее или шантажирует.

— И вы действительно думали, что я захочу защитить ее, даже за счет чувств Нелли?

— Я не думала, что ее чувства могли как-то пострадать. Насколько я могла судить, уже ничто не вернуло бы ей жениха; более того, он был ей больше не нужен, а коли так, что хорошего она получила бы от публичного покаяния мисс Криспин?

— И поэтому вы отказались от мысли ускорить события и настаивали на том, что я должен выслушать признания от самой Леони. Почему?

— Потому что, как мне казалось, она была в долгу перед вами. Леони обманывала вас точно так же, как и Нелли, и я постаралась убедить ее, что она не может и не должна выходить за вас замуж, пока это стоит между вами. Конечно, я не была уверена, что она действительно все вам расскажет. Но мне пришлось дать ей этот шанс. Понимаете, она говорила мне, что о вашей помолвке не объявлено только из-за трагедии Нелли, и, поскольку никто не слышал от вас опровержения…