Непобедимый. Право на семью (СИ) - Тодорова Елена Страница 54

Я их быстро смахиваю и шепчу:

— Ты ведь хочешь продолжать, правда? Вопрос в том, смогу ли я ездить за тобой всегда, чтобы не разлучаться с Егором?

— Не только с Егором, Полина, — выдыхает Миша чуть тяжелее. Чувствую, как на этом простом действии поднимается и опускается его стальная грудь. — С вами обоими. Вы — моя семья.

— Тогда… Я тебе уже отвечала и на этот вопрос, — напоминаю увереннее. И повторяю, потому что знаю, как важно ему это слышать: — Я пойду за тобой на край света.

Непобедимый наклоняется и выдыхает мне в губы нереально весомое:

— Спасибо.

Меня перебивает дрожью. Миша отражает эту выразительную пульсацию и целует меня. Мягко и коротко. Но, боже мой, какими же особенными сейчас ощущаются подобные проявления любви.

— А ты… — бормочу немного сбивчиво. — Папа часто повторял, что дома доспехи нужно уметь снимать, — мне почему-то так страшно за одну секунду становится. И все же я упрямо заканчиваю. — А ты умеешь? Научился? Снимаешь?

— Скажем так, — хрипит Тихомиров не менее сдавлено. — Скидывать не всегда получается, но я научился впускать тебя под них.

Моя очередь выдыхать значимое:

— Спасибо.

И тогда Миша прижимается и целует уже так, что мир вокруг меркнет. Все исчезает. Остается лишь он и его горячие жадные губы. Захватывает до безумия жадно, словно пару минут назад мы не разделили ужин, и я единственный источник питания после долгого-долгого голодания.

Мне нравится эта властность и собственничество. Не смущает даже то, что это происходит в общественном месте. Потому что лишний раз подтверждает, что со мной Непобедимый теряет контроль.

А меня от него потряхивает все отчетливее и чаще. Пробирает, будто от точечного воздействия электрического тока.

Хорошо, что музыка стихает и не позволяет нам окончательно сойти с ума. Разлепившись, вместе с Мишей смеемся. Точнее, сначала только я, но он быстро догоняет. И мне так невообразимо тепло на душе становится, что кажется, будто я сама раздатчик энергии.

После танца нас будто в далекое прошлое переносит — я ем мороженое, а Миша, потягивая кофе, не скрывая удовольствия, за этим наблюдает. Я наслаждаюсь неприкрытым желанием с его стороны, какой-то абсолютно очевидной отныне одержимостью. Внутри сворачивает, будто ураган проносится, но трясет так трепетно и сладко, что остается лишь с кокетливой улыбкой довольно морщиться.

И предвкушать, конечно. Следующие этапы. Ведь больше никаких запретов, никаких нерешенных вопросов, никаких обид между нами не осталось. Наконец-то, можно просто жить и без оглядки наслаждаться.

49

Непобедимый

После прогулки у меня, наконец, есть моральное право привести принцессу в свою спальню. Заигравшись в благородного принца, которого Полина Егоровна Аравина несомненно заслуживает, не спешу срывать с нее одежду. Позволяю ей самой раздеваться.

Она, конечно же, дразнится — крайне медленно это делает, с каким-то пьянящим кокетством. А, так как алкоголь я в своей жизни не приветствую, бьет в голову это бурлящее шампанское под нежным названием «Принцесса Аравина» прямо-таки внушительно. Одуряет по полной. Закипаю, словно пацан. Вместо крови по венам трескучий ток бежит. Разогревает кожу. Разливается по телу чувственной ломотой.

Всегда удивляло, что с Полиной похоть не только член поднимает. В каждой клетке свое жгучее возбуждение ощущаю. Становлюсь напряженным, горящим и подрагивающим.

Только с ней забываю обо всем. Только с ней горю единственной концентрацией — хочу трахаться. Только с ней этот процесс наперекор всему является любовным.

С трудом выдерживаю, пока принцесса заканчивает свои игры с эротичным раздеванием. Шумно выдыхая, неторопливо скольжу по выставленному персонально для меня совершенному телу. Длинные ноги, округлые бедра, аккуратный лобок, подрагивающий живот, точеная талия, выступающие над ней ребра, налитая грудь, твердые соски, изящная линия плеч, тонкая шея, острый подбородок, приоткрытые пухлые губы и одурманенные эмоциями глаза.

Кроме этого, отчетливо замечаю три вещи. Первая — ее кожа покрыта мурашками. Вторая — у нее срывается дыхание. Третья — меня все это вставляет с отличительной мощью.

Думал, что вчера плохо держал контроль. Сегодня понимаю, что легче не стало. С чего я вообще решил, что сбавлю обороты, если сдвину на день наш примирительный секс? Ничего не поменялось, нам по-прежнему только предстоит пережить тот самый первый контакт полноценной близости. Когда уже не скачками и рывками, а от начала и до конца душой в душу.

Пока раздеваюсь, стараюсь что-то решить. Отыскать какой-то блокатор. Избавляюсь от рубашки, брюк, белья, носков… Волшебной пилюли не находится.

«И похер», — думаю я, поймав на себе то ли возбужденный, то ли восхищенный взгляд Полины.

Она открывается полностью. Так, очевидно, и должно быть. Без контроля.

Я обещал ее впускать. Подхожу и… впускаю. Несмотря на то, что жалит насквозь, не пытаюсь ее остановить и обездвижить. Позволяю прикасаться — выражая любопытство и даже какое-то баловство, откровенно исследовать.

Рукам, плечам, груди, животу достается не сильно смертельно. А вот члену, который и без того разрывает похотью, пальчики принцессы приносят ощутимую боль.

Сцепляя зубы, прикрываю глаза. Шумно втягиваю воздух.

Стараясь дотянуться до моего уха, Полина, судя по всему, встает на носочки. Обдавая горячим дыханием мою щеку, не менее жарко шепчет:

— Хорошо тебе, чемпион?

Открывая глаза, рассчитываю столкнуться с одной из ее дразнящих улыбок. Но, к моему удивлению, принцесса выглядит скорее обеспокоенной. И, что меня совсем добивает, порочной в своей откровенной заинтересованности.

— Хорошо, — выдыхаю хрипло, даже не пытаясь регулировать интонации. — Только делать так сейчас не стоит, — ловлю ее запястье в момент, когда ладонь приходит в движение. Стону, конечно, прежде чем удается остановить сдавленный ход. — Не сейчас, Полина.

— Почему?

— Сейчас не выстою, — признаю честно. — Позже поиграешь.

Пока отвожу ее руку, у нее хватает совести покраснеть. В который раз удивляюсь тому, как так получилось, что моя принцесса при наличии ребенка все еще остается такой невинной. Мое упущение, безусловно. Хочется дать ей все и сразу. Восполнить все пробелы. Но, все сразу я сам не вытяну.

— Ложись, Полина.

Существует много способов, которыми я мечтаю ее трахнуть. Но, все это потом. Сейчас же… На пике чувств любимую женщину хочется брать по классике — подмяв под себя, кожу к коже и глаза в глаза. Максимальный контакт. Полное обладание.

Полина начинает постанывать, едва я только ложусь сверху. Нет нужды проверять готовность. Чувствую, как ее тело буквально вибрирует от возбуждения. И все же я проверяю — трогаю и удовлетворенно вздыхаю, когда пальцы утопают в вязкой патоке желания.

— Расслабься, — шепчу по привычке. Ощущаю ведь, как колотит. — Расслабься, расслабься… — выдыхаю еще мягче и медленнее.

Полина кивает. Прикладывает заметные усилия. Откидываясь, слегка прогибает спину в пояснице и раскрывает шире бедра. Нежно стонет, когда тяну влагу к клитору.

Целую шею. Стоны принцессы становятся громче и ярче. Столько интонаций в этих, казалось бы, обыкновенных звуках. Видимо, это подобно пению — кто-то умеет, кто-то нет, а кто-то выдает абсолютно уникальные ноты. Заслушиваюсь, и в мозгу разрывает снаряды. Отключает его. Обесточивает, выкидывая все напряжение в другие части тела.

Пока прохожу путь к распахнутым губам, пробивает разрядами не единожды. А когда скольжу языком во влажную теплоту Полининого рта, она что-то мычит и двигает мне навстречу бедрами.

— Иди ко мне, любимый, — выдыхает, обвивая руками. — Иди ко мне, я так соскучилась…

Эти ее женские уловки, как и раньше, срабатывают незамедлительно. Сейчас я понимаю, почему именно перед ней оказываюсь бессильным, забывая про опыт и стойкость. Потому что искренняя она — моя принцесса Аравина — катастрофически.