Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая Страница 54

– Я, безусловно, мудак, но мне хватит мозгов вступиться за девочку перед тупыми идиотами.

– Ты сейчас о чём, Ян? – щурюсь.

– Я сейчас о Маше. Как там ты сказал? О, точно. Отстань от Савельевой по-хорошему. Трахать больше некого?

Нарывается.

– Влюбился?

– Маша достойна лучшего, чем ты. Увы и ах, но вам в разные стороны. Сказал же – мы друзья. Что там у вас, десять поцелуев? Не думал, как будешь потом выкручиваться? Может быть, ещё бабок ей за секс предложишь?

Молчу, немного прибитый суровой реальностью. Она реально много времени с ним проводит, да ещё и на меня жалуется. Ай-ай, нехороший мальчик Дима, поцелуи требует!

– Ну так вот, мой дорогой брат. Маша тебя не переваривает, ненавидит, ты ей противен. Ждёт не дождётся, когда ты от неё отстанешь.

– Пошёл ты, Ян!

Брат только показал мне фак и молча свалил. Надо же, какой послушный.

Как я буду выкручиваться? А вообще вопрос хороший.

Домой еду совершенно нервный. Хочется всё крушить и бить, аки зелёный Халк.

Или схватить Машу и зацеловать её до беспамятства.

Или трахнуть её…

Или просто её!

Чёрт побери!

Паркуюсь, как попало и залетаю в парадную. Ну нафиг всё это!

Собираю свои манатки и уезжаю на новую хату. Пишу всем друзьям про вечеринку и на все выходные окунаюсь в веселье, пьянство и разврат.

Но прибивает где-то между всем этим окончательно и смертельно – я делаю что-то ни то, занимаюсь ни тем.

Вызываю такси и еду к Савельевой. Пьяный в дугу, едва стоящий на ногах, но еду.

– Сотня? – протянула сонным голосом, открывая дверь. – Боже, ты что пил? Фу, будто канистру вылакал.

– Больше, – улыбаюсь во все тридцать два зуба. – Пустишь?

– Зачем? – скрестила руки на груди.

– Поговорить надо, – смотрю на неё и едва держусь, чтобы не наброситься. – Ладно, как хочешь. Здесь, так здесь.

– Сотников, протрезвей.

– Трахаешься с Яном?

Хлесткая пощёчина обожгла щеку.

Молча захлопнула передо мной дверь, не забыв послать мне осуждающий взгляд.

Взгляд, полный разочарования.

Глава 42 – Я без неё не могу

Дима

С утра мучает дикая головная боль. Мигрень так разрывает мозг, что банально хочется лечь и сдохнуть. Это же сколько я выпил?

Попытался припомнить все события минувшей ночи и потопал на кухню за аспиринчиком. Яркий свет резал глаза, в горле откровенно пересохло. Закинулся таблетками, запив всё это дело целым кувшином воды.

Где-то рядом задребезжал телефон. Кое-как отыскал его среди хлама на барной стойке. Хорошо посидели, но почему сейчас так плохо?

«Отец»

Как-то ты невовремя, батя. Скинул звонок, но на этом мой старик не успокоился. Принялся наяривать снова и снова, и снова.

Чтоб тебя!

– Алло!

– Ну привет, – раздался из динамика неодобрительный голос родителя. – Не хочешь объяснить своему отцу, по какой фантастической причине ты прогулял аж три дня университета?

Три дня?

Ох! Точно знатная была пьянка.

– Так и будешь молчать, Дима? – теряет терпение отец. – Исключить бы тебя к чёртовой бабушке!

– Па!

– Что, па?! Достали уже твои фокусы, взрослый мужик уже! Когда за голову возьмёшься? Дождёшься, что такими темпами Маша твоя уйдёт к адекватному парню.

Так уже ушла, проморгал всё. У него там адекватность из всех щелей радугой прёт.

– Пап, да подтяну я хвосты, не переживай.

– Значит, так. Если завтра в универ не явишься, то всё. Последнее тебе моё китайское предупреждение.

– Пап…

Гудки, очаровательно.

Ладненько, вот и поговорили. Кинул телефон на столешницу и оглядел квартиру беглым взглядом.

Коробки из-под пиццы, суши и китайской еды, бесконечные пустые бутылки и переполненные пепельницы.

– Ау, народ!

Подождал пару минут, но никто так и не отозвался. Даже как-то полегчало, знаете. А то вполне мог бы отрываться с какой-нибудь девицей, которую бы пришлось выпроваживать, вытерпев океан слёз и истерик.

Весело насвистывая, направился в душ. И только было хотел встать под тёплые струи воды, как на кухне послышался адский грохот. Чёрт побери! Ну только этого для полного счастья не хватало.

Обернул полотенце вокруг бёдер и вернулся назад. От шока чуть вставную челюсть не выронил. Я ожидал застать здесь кого угодно, но только не своего обожаемого братца. Того самого адекватного парня.

Мрак полнейший короче.

– Что ты здесь делаешь?

– А как же «Доброе утро, Ян», м-м-м? – ржёт этот придурок.

Всем своим видом на взбучку напрашивается.

– Пошёл в задницу!

Мне и без того морду ему начистить охота.

– Вообще-то я вчера приехал, чтобы преподать тебе пару уроков вежливости.

– За Машу?

– За Машу.

– Ничего не помню.

– Ещё бы, – усмехнулся Ян. – Если бы я столько выпил, то уже бы сдох.

Логично.

– Лучше бы с девкой какой проснулся. Ты там исчезнуть не планируешь случайно?

– Готовлю омлет, так что не надейся.

– Подавись, – пожелал на прощание и всё-таки потопал в душ.

Нарушитель спокойствия и безмятежности этот Ян. Самое главное день почти удался, вот надо было ему всё испортить? Он как чёрный кот из народной приметы – появился на горизонте, значит быть беде.

Долго отмокал в душе, остервенело натирая мочалкой тело. Вышел свеженьким, как огурчик. Едой пахло слишком вкусно, так что мне пришлось засунуть гордость куда подальше и снизойти до завтрака с братом. С другой стороны, мы в последний раз вместе ели… да никогда! Может быть, в школьные времена что-то такое было, но хрен вспомнишь. В принципе, нормальный замес. Подрались, напились в хлам, теперь вот омлет уплетаем за обе щеки.

– Вижу ты оценил мою стряпню, – хохотнул Ян.

– Маша вкуснее готовит, – неосознанно выпалил, а потом самому себе стало страшно.

Это же как глубоко эта невыносимая девчонка в меня забралась?

– Ах, ну это мил человек, вам больше не светит.

– Почему?

– Сам догонишь или подсказать? – издевательски усмехнулся брат.

– Сам.

Ну да, после последней моей выходки она ни то что кормить меня не станет, а с лестницы спустит голыми руками.

– Ты хоть извинился? – наседает на меня Ян.

Ага. Но какая разница?

Ломился в дверь, звонил, писал, но никакой отдачи. Только концентрированный холод в ответ. На второй раз открыла Ирина Алексеевна и интеллигентно послала меня на три весёлые буковки. Маша же добавила вашего покорного слугу в «чёрный список» везде, где только смогла это сделать.

– Представь себе, Янчик.

– Ага, – он откинулся на спинку стула, смерив меня недовольным взглядом. – Она, между прочим, плакала.

Плакала?

Сжимаю вилку в руках, глупо таращась на брата.

– Представь себе, Димон. Девочки, если их обидеть – иногда плачут. Даже такие сильные, как Маша.