Берта Эллвуд - Запомни эту ночь Страница 6

Да-да, у нее масса других возражений, очнулась от своих мыслей Мишель. Облизав кончиком языка пересохшие губы, она принялась сбивчиво объяснять, что не собиралась надолго задерживаться в усадьбе, что приехала всего лишь на одну ночь, а потому не взяла с собой ничего из одежды…

— И в чем же я буду теперь ходить? — вполне резонно и, как ей показалось, очень убедительно возразила Мишель.

Улыбка скользнула по губам Филиппа, но не согрела его холодных глаз.

— Думаю, нам удастся найти магазин, торгующий женской одеждой, как ты считаешь? И, послушай, Мишель, — он сделал паузу, глаза его сузились, — больше я это обсуждать не намерен. Ты принимаешь мое предложение или уезжаешь. На размышления у тебя одна ночь, утром ты сообщишь мне о своем решении. — Он снова отвернулся, бросив через плечо: — Я пришлю тебе кого-нибудь, чтобы тебя проводили в комнату, где ты сможешь переночевать. Надеюсь, ты не забыла, что мы ужинаем в девять, а потом у вас с Полом будет время обсудить ваши планы на будущее.

В подавленном настроении Мишель смотрела, как Филипп шагает по мозаичным плитам просторного холла. Итак, она опять потерпела поражение. И это она, которая всерьез уверовала, что достигла того уровня духовной зрелости, который позволит ей устоять перед его высокомерной властностью, что она никогда больше не допустит с его стороны указаний, что ей делать и куда пойти.

Разговор с мужем полностью парализовал ее волю. Конечно, надо было бы вызвать такси, уехать в Шривпорт и там переночевать в гостинице, но на это уже не осталось сил, и, когда появилась горничная — видимо, новенькая, год назад ее не было в доме, — она покорно пошла за ней в предоставленную ей на эту ночь комнату с видом на сад.

Зато, оставшись в усадьбе, она получала возможность какое-то время побыть с братом. Конечно, придется высидеть ужин в обществе Луэллин и ужасных теток, но потом она сможет поговорить с Полом наедине. Если бы она настояла на своем отъезде, Филипп наверняка бы лишил ее возможности даже взглянуть на своего брата. А ей необходимо было лично извиниться перед Полом за свою неудачу и сообщить ужасную новость, что Филипп намерен выдвинуть обвинение против него.

Одна мысль об этом заставляла ее страдать. Им еще восьми лет не исполнилось, когда умерла их мать, и с тех пор Мишель взяла на себя обязанность приглядывать за Полом. Если бы не эта высокая плата, которую потребовал Филипп! Сколько сил ей понадобилось, чтобы резко изменить свою жизнь. Как можно требовать от нее, чтобы она добровольно вернулась в тюрьму, из которой бежала год назад?

Лицо Мишель побледнело и осунулось. Стоя в центре комнаты, она стала с любопытством оглядываться. В точно такой же она провела большую часть времени из тех двух лет, которые прожила здесь после своего замужества. Он просто бросил ее за ненадобностью на растерзание матери и тетушек, а сам ни в чем себе не отказывал. Жил в свое удовольствие — бесконечные деловые поездки, во время которых к его услугам были лучшие рестораны и лучшие женщины, поездки на горные курорты, где он катался на лыжах…

Отмахнувшись от воспоминаний, Мишель распаковала дорожную сумку. Достала хлопковую ночную рубашку, смену нижнего белья, косметику и туалетные принадлежности и направилась в ванную комнату, принять столь необходимый ей душ. В этот момент ею владело только одно, но, увы, невыполнимое желание: чтобы они с Полом никогда не знали бы о существовании Филиппа Бессона.

Большой стол из красного дерева был уставлен бокалами с горящими внутри свечами. Их теплый свет отражался в старинном фамильном серебре. Обычно ужин в усадьбе проходил намного скромнее, но в этот вечер в доме присутствовали две гостьи. Правда, Мишель здесь никогда не жаловали, зато Беатрис всегда была желанной и, как правило, жила в усадьбе по месяцу и более.

Во главе стола с гордым видом восседал Филипп, слева от него сидела Беатрис, которая, насколько помнила Мишель, всегда отличалась экстравагантностью. На этот раз ее темные волосы были очень коротко пострижены, хрупкая фигура обтянута атласом цвета рубина, оставляя голыми плечи и руки.

— Ты хорошо выглядишь, Мишель. Ты похорошела с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Должно быть, новая жизнь пошла тебе на пользу и ты счастлива в ней, — сказала Луэллин.

Свекровь сидела рядом с Мишель на противоположном от Филиппа конце стола. В черном шелковом платье, она держалась, как всегда, с достоинством.

— Благодарю, — прохладно отреагировала на ее комплимент Мишель.

Она могла бы сказать ей, что была бы гораздо счастливее здесь со своим мужем, если бы он любил ее. Но какой смысл ворошить прошлое? Оно умерло и похоронено, так, по крайней мере, считала Мишель. Она никому больше не позволит относиться к себе свысока.

Тетушки Милдред и Регана сидели напротив. Забавно было наблюдать, как их маленькие глазки шныряли из стороны в сторону, устремляясь то на Мишель, то на Беатрис.

Беатрис что-то говорила Филиппу, энергично жестикулируя одной рукой и постоянно, будто невзначай, дотрагивалась до Филиппа, то ладонью его тронет, то опустит ее на рукав его пиджака, как бы желая подчеркнуть наиболее важные моменты в ее рассказе. Ее темные глаза тоже находились в постоянном движении, блестящие ресницы так и порхали. Разговаривали они так тихо, что Мишель не могла разобрать, о чем у них шел разговор.

Она провела пальцем по краю бокала с вином, и, видимо, заметив это проявление нервозности, Луэллин вдруг произнесла:

— Для всех нас сейчас далеко не лучшие времена.

Что ей можно возразить? Возможно, она и права.

Мишель отрезала кусочек нежной свинины. Интересно, почему за столом отсутствует ее брат? Он говорил, что находится под домашним арестом. Может, его заставляют питаться на кухне, вместе с прислугой? Она опустила вилку, кусок не лез в горло.

— Завтра я уеду, — сообщила свекрови Мишель.

Она подавила в себе злое желание рассказать ей о попытке Филиппа с помощью шантажа принудить ее к возобновлению супружеских отношений. Правда, всего на три месяца, но даже такой вариант вызвал бы отпор со стороны Луэллин и ее сестер. Они, наверное, дни считают, когда наконец их дорогой Филипп освободится от своей безнадежно неприемлемой жены, чтобы начать его обрабатывать и уговорить жениться на женщине своего круга с хорошей родословной и с кучей вечно вожделенных денег!

Внезапно ее осенило. Ну разумеется! Как она сразу не поняла? Позорный поступок Пола дал Филиппу уникальную возможность для достижения собственной цели. Целью было не только удовлетворение сексуального любопытства, как он оскорбительно выразился, целью был наследник, которого с нетерпением ждали от него родные. Вот он и решил, что сможет оправдать их ожидания, получив новый шанс для выполнения супружеского долга!