Дровосек для Булочки - Ольга Викторовна Дашкова Страница 6

Отходили от оргазма долго.

Семен медленно вынул член, киска сразу начала выталкивать густую белую массу, та капала на пол, член все еще стоял. Он дотронулся рукой до раскрытой плоти, сглотнул скопившуюся во рту слюну, начал растирать по промежности свое семя, девушка дернулась.

— Нет… не надо… а-а-а-а-а-а…не трогай…

Такая чувствительная, но он не удержался и проник двумя пальцами, цепляя словно на крючок, начал резкие поступательные движения, наблюдая за своей нежданной гостьей.

Она вскрикнула, приподнялась, оперлась на локти, положила руку на живот. Семен развел ее бедра еще шире, трахая пальцами, а Серафима вновь начала утопать в огне нахлынувшего возбуждения.

Она смотрела тысячи раз порно-ролики, где так трахают женщин, ей тридцать пять, она много что видела, но ничего не пробовала с мужчиной. Стимуляция точки джи, от которой женщины кончали как дикие, сквиртом, бились в экстазе. Такого точно не было и не могло быть в ее скудной сексуальной жизни.

Вот и сейчас это происходило с ней. На самом деле. С мужчиной.

Точные прикосновения, тело реагирует, Семен трахает пальцами, а девушка снова — так быстро — начинает кончать уже на них. Дергается всем телом, кричит, Сима не в силах контролировать себя, сквиртует, а когда тут же он начинает натирать ее клитор, выгибает спину во втором мощном оргазме.

— Ахуеть. Какая голодная и нежная сучка. И откуда ты такая взялась, булочка?

Терехов трахал не одну женщину в своей жизни до женитьбы на Наташке, но потом он был верным, что не сказать о его половинке. А вот с такими, как соседка, пышными дамочками романы не крутил точно. Он на них даже не обращал внимания.

Серафиме было стыдно. Хотелось закрыться, исчезнуть, чтоб не было всего этого, нет, не секса, а последствий. Она была вся ужасно мокрая, раскрытая перед мужчиной, за еще обмочила пол. Она бы сейчас не отказалась провалиться сквозь землю.

Но она взрослая женщина, никому ничего не должна и не обязана и строить иллюзий по поводу этого случайного перепихона она не будет. Хватит с нее ложных надежд и обманутых ожиданий.

— Помогите, — протянула руку, посмотрела в глаза мужчине, и тут же сердце ухнуло вниз и часто забилось, заметалось, как зверек, попавший в капкан.

Семен помог сесть, стол жалобно скрипнул. Как вообще эта старая конструкция выдержала их напор?

Симе хотелось прикрыться, задела грудь, но тут же прикусила губу, она была такая чувствительная, что по телу прошла дрожь. Между ног влажно и тепло, а девушка боялась вновь смотреть в глаза этому бородатому дровосеку.

— Можно мой халат?

— Стесняешься?

Не стала отвечать.

— Зря, я увидел уже все что мог.

— Думаю, на этом и достаточно.

Улыбнулась, тон дровосека не понравился, словно к нему тут толпами приходят бабы и так и просят, чтоб их оприходовали на кухонном столе после кружки самогона.

Прям как она без трусов, чтоб не терять время.

Семен подал брошенный на пол халат, сам заправил член в штаны, отошел на шаг. Она злилась, ей это шло, такая дерзкая булочка уже не со сладким джемом, а с корицей.

— Как тебя зовут?

— Серафима. Я вообще пришла просить о помощи.

— Помог?

Ну что за мерзкая улыбка? Он что, так горд тем, что трахнул ее?

— Нет.

— Как нет? А кто кричал и просил еще? — снова эта кривая ухмылка.

Сима дернула плечами, нужно уходить красиво, она готова ночевать в бане, да хоть с гусями, но не просить у этого… этого неотесанного хама помощи.

— Вам показалось. Дайте пройти.

Трудно было после всего дожать лицо, но это было необходимо.

— Да постой, куда ты такая, сдурела?

— Это вы сдурели так себя вести с женщиной, не учили в школе не обижать девочек?

Сима не понимала, куда ее несет, но такой всплеск эмоций и адреналина был ей не свойственен. Но не хотелось, ой, никак не хотелось выглядеть мямлей и размазней, как это было с бывшими козлами. Почему нельзя просто промолчать, быть не джентльменом, а элементарно человеком?

Молчаливым человеком.

Девушка посмотрела на своего случайного любовника, волосы растрепанные, глаза прищурены, на лбу испарина, нет, на джентльмена он не тянул, вот дикий дровосек из леса — да.

А вот Семена так не отчитывали давно, мама в седьмом классе журила, Наташка ныла, орала, пилила, но вот чтоб так культурно послали, даже приятно было.

Он наблюдал, как эта сочная Серафима запахнула халат, туго затянула на талии, он явно был ей мал, грудь так и норовила выпрыгнуть из глубокого декольте. А он, как рыцарь, готов был поймать ее, прижать к себе, потискать, пососать сосочки.

Так, Сема, стоп!

— Уберите собаку, я пойду.

— А ну, стоять! — догнал, схватив за локоть, развернул, Сима часто заморгала, запрокинув голову, смотрела на здорового мужика. — Там минус тридцать уже точно, а ты без трусов. Мама не учила, что нужно надевать нижнее белье, когда выходишь на улицу?

— Так получилось. И вообще, зачем вы убили нашего гуся?

— Семен.

— Нет, у него не было имени, а может, и было, я не знаю, нужно у бабы Зои спросить.

— Меня зовут Семен, не гуся.

— Ой.

— Так что случилось?

У Терехова вместе с диким желанием размножаться возникло и желание помочь, защитить, обогреть.

Почесал затылок, утопая в голубых глазах Серафимы. Она начала говорить, но половина слов поглотили шумы в голове.

— Там дверь, я вышла, что-то звякнуло, а открыть уже не смогла. Пошла просить о помощи, а тут вы… Семен.

— А здесь я.

Пауза — слишком длинная, слышно, как на стене тикают часы, как где-то в глубине дома звонит телефон.

Это что, какая-то подстава? Почему она так смотрит? Или это мозги Терехова плавятся при виде милой мордашки и шикарных титек?

— Что вы делаете? Что… что…

— Снова стоит, потрогай.

Нет, Терехов не был джентльменом никогда.

Сима не успевает вырвать руку, как ее ладонь прикладывают к паху, она чувствует твердый мужской член, ее собственные внутренние мышцы сжимаются.

Тело откликнулось, оно все еще помнит, как именно он был внутри. Как проникал и заставлял кончать. Хотя это мог быть любой, наверное, любой — с голодухи, какая была у Серафимы, случится и не такое.

Но Сима еще не знала, что случится еще, и какие невероятные ощущения принесет этот Новый год.

Голубоглазый охранник, обман и сомнения

— Да что вы себе позволяете? Прекратите!

— А ты