Алекс Вуд - Золотая бабочка Страница 6

– Вернее, твое отношение к нему, – закончила Тэдди, не взирая ни на что. – Ты совсем перестал им интересоваться.

– Неправда, – неубедительно возразил Дан. – Я только о нем и думаю.

Вернее, о Лючии Грациано, прокомментировала про себя Тэдди. Но вслух ничего не сказала. Бесполезно подливать масло в огонь.

– Может быть, Дан, – вздохнула Тэдди, – только никакого результата нет. Ты даже перестал смотреть то, что разрабатывают ребята. И волноваться ты тоже перестал…

– Ага. Значит, тебя устраивало, что я места себе не находил, – шутливо оскорбился Даниэль. – И после этого ты называешь себя моим другом…

– Дан!

Столько упрека было в этом коротеньком восклицании, что Даниэль покраснел. Конечно, Тэдди совершенно права. Он бессовестно ведет себя в последнее время. А виновата в этом прекрасная Лючия…

При воспоминании о мисс Грациано Дану стало ужасно стыдно. Рядом с ней все обязательства по отношению к «Хьюстон Эдвертайзинг» отступали на второй план. Лючия воспринимала как само собой разумеющееся, что Дан проводит с ней много времени и не занимается проектом Грациано. Она просто не принимала никаких отговорок, и у Даниэля не хватало сил разочаровать ее. Ведь Лючия так мила, так прелестна… Кто может быть жесток с ней?

Но Тэдди напрасно обвиняла Дана в легкомыслии. Мысли о золоте синьора Грациано не покидали его ни на минуту. Даниэль работал ночами, и ему казалось, что с тех пор как он познакомился с Лючией, к нему вернулось былое вдохновение. Мистер Грациано обязательно останется доволен его работой. Если, конечно, не разозлится из-за того, что его единственная дочь обращает больше внимания на владельца «Хьюстон Эдвертайзинг», чем на проект папочкиной компании.

Но Дан старался не думать о том, как отреагирует Эдуардо Грациано на его столь близкое общение с Лючией. Тем более что ничего, кроме легкого флирта, между ними не было.

Лючия Грациано была, несомненно, очень привлекательна. Она застала Даниэля врасплох, когда так неожиданно появилась в его кабинете вместо сухопарого Эдуардо. Хорошенькое личико с большими черными глазами, стройная соблазнительная фигурка, мечтательная улыбка на губах, интригующие взгляды – этого было достаточно, чтобы заинтересовать Даниэля. Лючия откровенно поощряла его, и очень скоро они перешли на язык многозначительных недомолвок и игривых намеков. Нельзя сказать, чтобы Даниэлю не нравились подобные отношения с молодой соблазнительной женщиной, но что-то мешало ему перейти к более решительным действиям. Он словно опасался чего-то, боялся, что Лючия захочет от него гораздо больше того, что он в состоянии ей дать.

Тэдди искренне обрадовалась бы, узнав, что в глубине души Даниэль предпочел бы вернуться к былому ритму жизни, а не развлекать итальянку красотами Нью-Йорка.

Лючия и сама порой чувствовала это. Даниэль с охотой встречался с ней, всегда находил время для выполнения ее маленьких капризов, но в мыслях он был далеко. Это чрезвычайно раздражало ее, так как после нескольких дней, проведенных в его обществе, ей стало казаться, что они очень давно знают друг друга и уже все решено между ними. Лючия Грациано ни разу в жизни не жаждала обладать мужчиной до такой степени. А Даниэль постоянно ускользал от нее, не желая признавать ее права на него.

Поначалу Лючия безумно ревновала его к Тэдди. Потом она выдумала себе новую соперницу и терзалась три дня. После того, как она выпытала у Даниэля, что он совершенно одинок в настоящий момент, Лючия возликовала. Но радость была недолгой, так как напрашивался очевидный вопрос: почему он так медлит?

Лючия прилагала максимум усилий, чтобы понравиться Даниэлю. Каждый ее жест, каждое слово говорили о том, что он интересует ее. Даниэль все прекрасно понимал – Лючия видела это по его глазам, ее солидный опыт в отношениях с противоположным полом не мог ее обманывать.

Чего же он ждет? Лючия чувствовала, что вот-вот потеряет контроль над собой и прямо поговорит с Даниэлем. Она никогда не отличалась терпением, а целая неделя терзаний и неопределенности совершенно измотала ее.

Сегодня или никогда, драматически решила она. Хватит с меня выставок и музеев. Пора приступать к действиям. Прошла неделя, а я ни на йоту не сдвинулась с места. Сегодня вечером я организую романтический ужин, и с дурацкой холодностью Даниэля будет наконец покончено!

Лючия призадумалась. Что выбрать из обширного арсенала известных ей средств? Снять парадный зал отеля для них двоих? Нет, слишком масштабно. Дан не похож на человека, которого можно поразить размерами. Сразу пригласить его в свою спальню, зажечь везде свечи? Ошеломить его внезапностью? Это неплохо сработало с Санни Касандро, но Даниэль совсем другой. Холодный янки совсем не то, что горячий итальянец. Слетать с ним на ужин в Париж? Это было великолепно, когда за ней ухаживал Рудольфо Бригандо… Но ведь это он возил ее в Париж, а не наоборот. Вряд ли Даниэль с радостью согласится, чтобы его вели за собой.

Придется идти по традиционному пути. Заурядный ужин в отеле, медленные танцы и томные взгляды. Ничего более рискованного, волнующего…

Ладно, Даниэль Хьюстон, думала Лючия, ты еще поплатишься за свою холодность и недогадливость. Мы потеряли целую неделю, и все по твоей вине!

Лючия быстро связалась с менеджером отеля и заказала столик на вечер, потом позвонила Даниэлю и назначила ему свидание. Его голос звучал не слишком радостно, но Лючия никогда не позволяла смущать себя подобными пустяками. Сегодня вечером она встречается с Даниэлем Хьюстоном. Ему не удастся и в этот раз заморочить ей голову!

4

– Тэдди, ты только послушай, что он пишет! – Дан стоял в коридоре с листом бумаги в руках. Его лицо выражало крайнюю степень растерянности.

– В чем дело? – спокойно спросила она. – Кто пишет?

– Пит!

Питер Дестен был хорошим другом Даниэля, главным дизайнером «Хьюстон Эдвертайзинг» и мужем Моны Керри, самой сварливой особы, которая когда-либо проживала в Нью-Йорке. Страдания Пита были притчей во языцех всей компании. Она безумно ревновала мужа и устраивала безобразные сцены. Дан неоднократно беседовал с ней, Мона признавала, что не права, обещала исправиться, но вскоре все закручивалось по новой. Неудивительно, что Пит всеми силами старался не раздражать жену и выполнять все ее пожелания.

Как, например, сейчас, когда Мона внезапно захотела в Европу. Пит знал, что Даниэль будет очень недоволен, ведь работа над проектом Грациано так много значит для компании! Но поделать ничего не мог – в их семье командовала Мона, и возражать жене он не решился. Даниэль, скрепя сердце, отпустил Питера, взвалив на себя дополнительную ношу. Оказывается, он нажил таким образом только лишние неприятности.