Наташа Окли - Всем несчастьям назло Страница 6

— Что думаешь, Марианна? — спросил профессор.

— Я думаю, что это гигантская ответственность, — осторожно ответила она.

— Именно поэтому нужна целая команда, — сказал Блэквелл.

Себ сел в кресло, не сводя глаз с профессора.

— Мы надеемся на то, что вы сможете возглавить эту команду. Сами выберите людей, с которыми хотели бы работать.

— Почему я?

— Потому что вы профессионал в своем деле, — ответил Себ, и его голос звучал так низко и сексуально, что невольно возбудил в Марианне те воспоминания, которые были спрятаны глубоко внутри.

— Так же, как и многие другие, — не отступал профессор.

Себ наклонился чуть вперед, и Марианна снова начала ругать себя за то, что каждое его движение не остается без ее внимания.

— Андовария — маленькое княжество. Поэтому мы допускаем, что эта находка не совсем принадлежит нашей стране.

— У вас с этим проблемы? — быстро спросил профессор.

— Совсем нет.

Краем глаза Марианна заметила его улыбку, и у нее перехватило дыхание. Она много лет пыталась понять, почему уговорила Бет разрешить двум парням присоединиться к ним. Сейчас этот вопрос отпал сам собой.

— Я просто хотел привлечь к работе человека, который был бы нейтрален к находке.

— Вряд ли можно назвать мой интерес нейтральным.

Себ снова улыбнулся.

— Я имею в виду, что вы не будете работать на какую-нибудь определенную страну, чтобы увеличить стоимость экспонатов для музея.

У Марианны зашумело в ушах. Она поднесла дрожащую руку к вискам.

Может быть, судьба дает им еще один шанс? Может, она снова сводит их с Себом вместе?

— Марианна, ты хорошо себя чувствуешь? — прервал разговор профессор.

Девушка выжала из себя улыбку.

— У меня немного болит голова. Ерунда.

— Возможно, вам стоит выйти на свежий воздух? — спросил доктор Лейбниц. — Я мог бы посидеть с вами на террасе, доктор Чемберс.

— Не нужно, спасибо. Мне скоро станет лучше.

Себ резко встал со стула и заявил:

— Я составлю доктору Чемберс компанию на террасе, а вы продолжайте беседу, господа. Здесь немного душно, и я сам бы не отказался от глотка свежего воздуха.

Марианна запаниковала.

— Н-нет. Я…

— Здесь очень милая терраса, — перебил ее Себ, — с нее открывается потрясающий вид на парк. Я всегда прошу этот номер именно из-за великолепного вида.

Он открыл дверь, и Марианна поняла, что у нее нет шанса отказаться. Поэтому она только и смогла что прошептать «спасибо».

Ветер шевелил ее платье, но вечер был достаточно теплым. Тем не менее Марианна вздрогнула, ощутив опасную близость Себа.

— Замерзла? — забеспокоился он. — У тебя есть накидка, чтобы Уорнер принес ее тебе?

— Уорнер? — переспросила Марианна.

— Это официант.

— Ах. — Как она могла забыть. Прислуга имеет имена. Марианна покачала головой. — Нет, спасибо.

Было приятно чувствовать легкое прикосновение ветерка к разгоряченному телу. Было приятно чувствовать еще что-то, кроме давящей боли в груди.

Она оглядела террасу. Здесь было очень уютно и изысканно. И от открывающегося вида действительно захватывало дух.

— Это удивительно, — нарушила она неловкое молчание.

Себ подошел еще ближе. Теперь до нее доносился легкий запах его изысканного лосьона после бритья.

— Ты про террасу? — тихо сказал Себ. — Про вид? Или про то, что мы здесь вместе?

Марианна заглянула ему прямо в глаза.

— Про то, и другое, и третье.

Тишина. Затем Себ улыбнулся, и это произвело на нее тот же волшебный эффект, что и десять лет назад. Почему так получается? Другие мужчины тоже улыбались ей, но ни от одной улыбки ей не хотелось летать.

Марианна скрестила руки на груди.

— Я не поклонилась.

— Что, прости?

— Когда здоровалась. Я не сделала реверанс.

В его глазах запрыгали веселые бесенята.

— Я думаю, мы можем обойтись без формальностей, — рассмеялся Себ. — Тем более наедине.

— Но я и на людях этого не сделала, — сказала она, раздраженная его смехом. — Скажи, ты знал, что именно я приеду сегодня с профессором?

— Да.

Ей безумно хотелось спросить, что он думает о ее появлении. Находит ли он эту ситуацию такой же неловкой, как и она? Но трудно задавать ему такие личные вопросы, когда он ведет себя с ней как незнакомец.

— Питер не мог точно вспомнить, произносил он мое имя или нет…

— Произносил.

Марианне было приятно слышать, что он заранее знал, кого приглашал.

— Ты удивился?

— Очень.

Марианна смотрела в его до боли знакомые глаза и буквально тонула в их бездонной глубине.

— Я подозревал, что есть возможность увидеть тебя на конференции. Но что профессор Блэквелл откажется поехать в Андоварию без тебя… — Себ улыбнулся, — этого я предугадать никак не мог. Он очень уважает твое мнение. Ты молодец, раз добилась таких результатов в двадцать восемь лет.

Себ помнит ее возраст! Он не забыл о пятнадцати месяцах разницы между ними.

Он стоял так близко, что Марианна могла коснуться его рукой. Ей даже стало тяжело дышать.

— Так что ты думаешь об этом?

Марианна моргнула, пытаясь сдержать подступившие слезы.

— О чем?

— О поездке в Андоварию. У тебя есть муж, который бы держал тебя в Англии? Семья?

— У меня нет мужа.

— Парень?

А вот это не его дело. Марианна нахмурилась.

— Андовария не так далеко, — проговорила она. — Если профессор примет твое приглашение, я поеду с ним. Это отличная возможность для карьерного роста.

— Для тебя это важно?

— Конечно. Работа — это моя жизнь.

— Как думаешь, какие планы у профессора? — спросил Себ. — Когда он намерен выехать?

Марианна покачала головой.

— Он даст тебе знать, как только будет готов.

— А у тебя нет предпочтений?

Марианна отлично понимала, что это вопрос с подвохом. Она опустила глаза, делая вид, что рассматривает свое платье.

— Это не имеет значения.

— Марианна…

— Не надо! — Она резко отвернулась от него.

— Нам нужно поговорить.

— Не здесь, это неподходящее место.

— Другого выбора у нас нет, — усмехнулся Себ. — Сомневаюсь, что доктор и профессор скучают без нас. — Он увидел, как она слегка кивнула головой. — И тут нас никто не услышит.

Секунду Марианна не двигалась, будто решала, что ей делать. Себ терпеливо ждал, гадая, уйдет она или все же останется.

— Думаю, это действительно важно, — наконец сказала девушка и повернулась к нему.

Она опять вздрогнула и обвила себя руками. Ему было больно видеть ее такой напряженной. Он помнил совсем другое выражение в ее прекрасных глазах.