Патриция Кей - Радости Любви Страница 6

Куин с любопытством наблюдала, как водитель открывает дверцу. И тут ее сердце подпрыгнуло, так как из машины показалась фигура Роберта Блэнкеншипа. Несколько мгновений спустя из другой двери появилась ее сестра, Морин. Двое детей, племянница и племянник, которых Куин знала только по фотографиям, выбрались из задних дверей.

– Это Морин и Роберт, – сказала она, удивляясь, что голос звучал абсолютно нормально, в то время как внутри ее будто резали на куски. Она рассчитывала на то, что подготовится к приезду родственников. Куин не была уверена, что готова сейчас увидеть их, особенно после наплыва чувств, который она пережила вчера вечером.

Фиона кивнула:

– Я так и думала, что они приедут с утра.

Куин наблюдала за тем, как маленькая семья приближалась к заднему крыльцу. Поверх темного костюма на Роберте было темно-синее пальто, светло-русые волосы блестели в утреннем свете. Морин выглядела очень элегантно в длинной черной юбке, коротком жакете, отороченном бобровым мехом, и узких сапожках на высоком каблуке. Ее легкие светлые волосы были аккуратно уложены, в ушах сверкали бриллиантовые сережки-гвоздики. Дети были одеты более небрежно: теплые зимние свитера, джинсы и теннисные туфли.

Куин поставила миску с овсянкой на кухонный стол. В горле у нее пересохло. Стоя спиной к Питеру и тете, она пыталась совладать с нахлынувшими чувствами. Настал момент, которого она боялась столько времени.

Куин сделала глубокий вдох и сказала себе, что выдержит эту встречу. В конце концов, она уже давно не любит Роберта. За десять лет многое изменилось. Она счастлива, рядом с ней замечательный мужчина, который ее любит и хочет жениться. Морин и Роберт больше не причинят ей боли.

Успокоившись, Куин повернулась к двери. Несколько мгновений спустя задняя дверь распахнулась, и первым в дом вошел Робби, восьмилетний племянник Куин, а следом за ним и Джен, его шестилетняя сестра. Куин взглянула на детей, и, несмотря на все, что она себе внушала, в груди образовался болезненный комок.

Она всегда хотела детей. Даже в детстве для нее не существовали Барби. Она предпочитала розовощеких пупсов с толстыми ножками и мечтала о том дне, когда у нее появится настоящий ребенок, которого она будет одевать, кормить и нежно прижимать к себе.

– «Если бы я вышла замуж за Роберта, эти дети были бы моими», – как громом поразила ее эта мысль.

Робби и Джен были прелестны. Оба светловолосые, как и их родители. У обоих голубые глаза, правда, у Робби светло-голубые, как у матери, а у Джен темно-синие, как у отца. Оба розовощекие крепыши.

Робби поздоровался:

– Привет, тетя Фиона. Привет, Питер.

– Привет, дружище, – ответил Кимбл.

Робби перевел взгляд на Куин и нерешительно улыбнулся. Именно таким она представляла Роберта в детстве. Темные глаза Джен тоже смотрели на незнакомую тетю. Куин видела в девочке себя. Думать о том, что этот ребенок, ребенок Морин, выглядел так же, как и Куин в детстве, было невероятно больно.

Тем временем в дом вошли Роберт и Морин. Куин, пытаясь оттянуть момент встречи, присела на корточки перед Джен:

– Привет, Джен. Я тетя Куин.

Девочка улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки, в точности как у матери.

Робби подошел к ним:

– Я Робби.

Куин посмотрела в дружелюбные глаза мальчика:

– Да, я знаю. Привет, Робби.

– Привет. – Он протянул правую руку. Они важно обменялись рукопожатием. Сзади раздавались голоса Морин и Роберта. Роберт говорил:

– Здравствуй, тетя Фиона! – И через секунду: – Кимбл. Затем поздоровалась Морин:

– Привет, тетя Фиона. Как нога? Привет, Питер. Как хорошо, что я тебя встретила. Как прошел эксперимент?

Куин не слышала, что отвечали Питер и Фиона. В голове крутились воспоминания, она глубоко вздохнула, пытаясь выбраться из водоворота чувств. Наконец поняла, что момента истины не избежать, и встала, взглянула на Морин. Куин точно не знала, что ожидала от сестры в их первую встречу. Сожаления? Раскаяния? А может, вызывающего поведения?

Но ничего такого не было. Напротив, встретившись взглядом с Морин, Куин уловила в глубине ее голубых глаз что-то вроде неуверенности. Но, едва появившись, она исчезла, и Куин подумала, что это был всего лишь плод ее воображения. Должно быть, так оно и было, потому что Морин всегда и во всем была уверена.

– Здравствуй, сестренка. Бог мой, да мы стали совсем большими! – сказала Морин. Тон был насмешливо-изумленным.

– Здравствуй. – Куин изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал так же легко и непринужденно. – Ты совсем не изменилась.

Любой, кто видел Морин впервые, никогда бы не догадался, что ей тридцать пять и у нее двое детей. Свежая кожа цвета сливок, как у юной восемнадцатилетней девушки, – во всяком случае, Морин даже похорошела со времени их последней встречи.

Глядя на сестру, Куин почувствовала, что к ней возвращается ее прежняя неуверенность в себе. Она всегда знала, что в семье была неприметным воробышком – тихая, погруженная в книги и слишком худая. В то время как Морин была ослепительной красавицей – Каролинской уткой или сойкой – бойкой и яркой. На нее невозможно было не обратить внимания.

Совершенно невозможно.

Морин улыбнулась. В какой-то момент Куин испугалась, что сестра попытается ее обнять. Она знала, что не выдержит этого, но все обошлось. В душе Куин мириады чувств сменяли друг друга, в то время как она рассматривала Морин. Сердце ее продолжало тяжело биться, как будто любовь и ненависть боролись в нем за власть. Нахлынули детские воспоминания. Ей вспомнилось время, когда она обожала сестру и бегала за ней как хвостик.

Роберт откашлялся. Куин неохотно перевела взгляд. Он подошел к ней и улыбнулся:

– Куин, как замечательно, что ты снова здесь.

– Здравствуй, Роберт.

Он заколебался на долю секунды, затем нагнулся и поцеловал ее в щеку. Куин оцепенела, но поцелуй длился всего мгновение. Она была в полной растерянности.

– Мы не ожидали, что вы так рано приедете, – сказала Фиона.

– У нас назначена встреча с адвокатом в половине одиннадцатого, – сказала Морин. – И мы надеялись, что сможем оставить детей здесь на пару часов. – Она послала Куин одну из своих ослепительных улыбок. – Пусть тетя Куин познакомится с племянниками.

Куин почувствовала приступ раздражения. Хотя ей хотелось познакомиться с детьми поближе без всепоглощающего присутствия их родителей, она знала, что на самом деле скрывалось за словами Морин. Привезя детей сюда, Морин, как всегда, думала только о том, что ей так будет удобнее, и ни о чем другом.

– Мы вернемся к обеду, – сказал Роберт. – Купим по пути пиццу или что-нибудь в этом роде.