Навсегда в моём сердце - Егор Селявин Страница 6

— Сережа, пойдем к нам! Ну его, этого Пашу! — пригласила Даша, взяв его за руку. — Сам не идет и тебя не пускает. Тоже мне, единоличник! Пошли!

Сергей, не особо сопротивляясь, поднялся. Как выяснилось, ростом девушка была сантиметров на пять ниже, чем он. Брюнетка с волосами чуть ниже плеч, с челкой, закрывающей лоб, с карими, почти черными глазами. Одета в черную юбку чуть выше колен и белую блузку, под расстегнутым воротником которой была завязана в виде бантика черная тесемка. В общем, Даша его не очаровала. Сергею нравились блондинки или русоволосые, как, например, Юлька, его подруга, которая приходила к нему в гости поиграть в карты и обсудить новости по району. А Даша была просто симпатичная девушка. Единственное, что его поразило — ее глаза. Что-то было в них такое, от чего становилось не по себе. Ее взгляд как будто сканировал его изнутри. И вроде бы стоит она и улыбается, а глаза оставались с налетом печали и грусти. И фигурой, честно говоря, была не модель. Вот у Юльки и попа, и грудь — то, что надо!

— Нет, Дашенька, извини. Серегу я вам пока не отдам, — замахал руками Паша. — Дай мне с ним пообщаться! Тебе я тоже предоставлю такую возможность, поверь мне! В конце концов, это мой гость!

— Ну, хорошо, — согласилась девушка, отпуская руку Сергея.

Парень поймал себя на мысли, что был бы не против задержать ее ладонь.

— Паша, только вы того, не сильно увлекайтесь! — посоветовала Даша, кивнув на графин и бутылку коньяка.

— Дашенька, ты не беспокойся, мы меру знаем: упал, значит, все, хватит! — отшутился Паша. — А почему гости не танцуют? Где лихой перепляс? Где страстное танго?

— Ты знаешь, под телек как-то не очень танцуется. Музыка не совсем та.

— Здрас-с-с-те! А для кого я магнитофон притащил? — удивился Паша. — Там, за телевизором, в большом синем пакете, — уточнил он, отреагировав на удивленный взгляд девушки.

— Пашка, что же ты молчал?! Мы уже насиделись, теперь подвигаться хочется! А кассеты взял? А мои любимые?

— Ну, конечно же, взял! И твои, и мои — все в пакете!

Даша подошла к Паше, слегка взъерошила его черные волнистые волосы, чмокнула в щеку, развернулась и, пританцовывая, ушла в зал.

— Нет, ну ты видел, а? — наигранно возмутился Паша.

— Ты о чем? — не понял Сергей.

— Ну как же, слышал, как она сказала: «Много не пейте»? Без году неделя как встречаемся, а уже указания дает!

Сергей равнодушно пожал плечами.

— Ну да, ты же у нас одинокий волк! Молодец, Серый. Так и надо: потусили — разбежались! — поучал Паша, подперев ладонью щеку, и, глядя в бокал, тяжело вздохнул. — Ты, Серега, не жди. Сам себе наливай.

— Ты, Серёга, не жди. Сам себе наливай.

— Что-то ты, Паша, загрустил, — заметил Сергей. — Тебе ли печалиться? У тебя все «пучком»: живешь безбедно, институт заканчиваешь, работой непыльной будешь обеспечен. Девушка у тебя умная, с неплохим приданым. С жиру бесишься, как говорит моя матушка!

Паша перевел взгляд на гостя. С минуту разглядывал его, после чего ухмыльнулся и допил свою порцию коньяка.

— А знаешь что, Серый, мне кажется, что ты здесь не просто так!

— Оно и понятно! Ты пригласил — я пришел. Я не напрашивался.

— Извини, я не так выразился. Не уверен, что это я тебя пригласил! Подожди, не возражай! Это все Даша! Когда она сказала, что хочет пригласить друзей, я не был против. Почему бы и нет? Рождество, праздник, к тому же суббота. Но когда она огласила список гостей, я был немного в шоке: какая-то Надя, Ксюша, Юра и не помню, как там второго парня кличут! Кто они? Откуда она их знает? Не хочу повторяться, но это люди не…

— Не нашего круга общения, — напомнил Сергей, наливая себе из графина. — Ты не стесняйся в выражениях. Мы привыкши!

Паша поморщился и продолжил:

— Ну так вот… А Даша тогда и говорит: «Паша, у тебя есть друзья, с которыми бы ты мог говорить откровенно? Не боясь, что над тобой будут смеяться или сплетничать о тебе? Которые не будут злорадствовать при твоих неудачах? И не предадут, в конце концов?» Я посмеялся над ее глупыми, как мне тогда показалось, вопросами. Я начал перебирать в уме всех своих одноклассников, однокурсников, просто знакомых и с ужасом понял, что нет таких, которые бы отвечали всем требованиям, озвученным Дашей. И мне стало страшно! Представляешь? У меня нет друзей! Настоящих друзей. А она смотрит на меня и качает головой, жалостливо так, будто мои мысли читает. А потом говорит: «Не там ищешь, Паша!» И тут меня осенило — Серега Пирогов! Не завистник, не склочник! У тебя своя жизнь, у меня своя. Мы нигде не пересекаемся. Мне ты не завидуешь, насколько я знаю. Мы разные люди по всем статьям! Но у тебя есть друзья, на которых ты можешь положиться: Антон, Витя. Это те, кого я знаю. А мне рассчитывать не на кого! Вот и приходится лгать, заискивать, притворяться. Ты не обременен знаниями, по большей части бесполезными. Ты наверняка думал: «Конечно, у Паши отец проректор, мама доцент, хрен ли ему не жить! Любой институт закончить может за год с его-то связями!» А я, Серый, между прочим, с первого класса отличник. И спрашивали с меня вдвойне: мол, не позорь родителей! И в кружки я ходил, и репетиторов мне нанимали, в олимпиадах разных участвовал. Призовые места занимал не только в Томске, но и по России! И все было прекрасно, пока я не познакомился с Дашей: умная, красивая… Хотя, ты знаешь, Серега, я считаю, что красота девушки имеет значение, пока она молчит. Но после того, как она начинает говорить… Были у меня девчонки с модельной внешностью… Ты бы послушал, какую они пургу несут! А Даша, она… Я тебе так скажу: она не человек! Не смейся, Серега! Я не настолько пьян, как ты думаешь. Просто я боюсь ее! А в последнее время ненавижу. Я не знаю, это страх, замешанный на ненависти, или ненависть — на страхе. Не перебивай! Я попытаюсь объяснить. Для начала — она немка. Возможно, ты знаешь, в Томске большая диаспора немцев. Для Даши русский и немецкий — два родных языка! Дома они с батей только на немецком разговаривают. Почему только с батей? Мать ее умерла, когда Даше пять лет было. Несчастный