Кара Уилсон - Я тоже тебя люблю Страница 6

Рот Стива дернулся в усмешке.

— Само собой, голоден, — протянул он, — так что давай договоримся о цене.

— Но это бесплатно! — удивилась Моника тому, что он мог подумать о плате за угощение.

— Так вы все говорите, все до единой, а кончаете хныканьем о кольце с бриллиантом.

Моника запоздало сообразила, что у слова «голоден» может быть особый подтекст. В ней снова вспыхнул гнев. Вообще-то, она была из тех, кто скорее смеется, чем ругается, если что-то не так, но пожар, сейчас охвативший ее, никакого отношения к юмору не имел. Кривая снисходительная усмешка этого парня, к тому же ужасающе похотливая, просто взбесила.

— Ты со всеми так груб? — спросила она, чеканя каждое слово.

— Только с теми милыми крошками, которые на это напрашиваются, подкарауливая меня в моих любимых местах.

— Я здесь потому, что это моя работа. А ты что делаешь на Лугу Диксона, кроме того, что зря ешь хлеб босса Дика?

И снова Стив не сумел скрыть потрясения:

— Босса Дика?

— Да. Босса Дика. Человека, который платит тебе, чтобы ты пас его скот. Это имя, надеюсь, тебе знакомо?

Стив едва удержался от смеха — надо же, эту красотку послали устроить ловушку человеку, которого она в лицо не знает! Он открыл было рот, чтобы разъяснить ей поточнее насчет босса Дика, как вдруг понял весь юмор ситуации. Появилась прекрасная возможность проучить любительницу золота!

— Сдаюсь, — пробормотал он, улыбаясь и поднимая вверх руки, словно на него наставлено ружье. — Со мной будет все нормально, если ты не расскажешь обо мне э-э… боссу Дику. — Стив глянул на девушку поприветливей и спросил: — А как хорошо ты его знаешь?

Такая быстрая смена грубости на учтивость повергла Монику в замешательство.

— Я его никогда не встречала, — призналась она. — Я здесь только на лето, проследить, чтобы ничто не помешало эксперименту доктора Мэрлока. — Девушка махнула рукой в сторону грубо сколоченной изгороди из жердей, идущей зигзагами по краю Луга.

Стив сильно сомневался, что эта красотка тут только для наблюдения за ростом трав, и сказал:

— Ты смотри, берегись босса Дика. Он лют до женщин.

Моника изящно пожала плечами.

— Он ни разу меня не потревожил. И его люди тоже. Все они были очень вежливы. За исключением одного, — холодно добавила она, глядя прямо на незнакомца.

— Прошу прощения, — иронически произнес Стив, приподнимая шляпу. — Теперь я буду ужасно вежлив. Я достаточно знаком с боссом Диком, чтобы до смерти бояться его гнева. Как там предложение насчет ветчины с хлебом — еще в силе? И печенья?

Какое-то мгновение Моника ничего не могла ни сказать, ни сделать. Только стояла и смотрела на могучий торс всадника, испытывая странные ощущения, будоражащие тело.

Мысль, что он хочет есть, а она может дать ему то, в чем он нуждается, приносила удовлетворение.

— Конечно, — тихо сказала она, испугавшись, что ее заподозрят в скупости, способности отказать голодному в пище. — Извини, если я была невежлива. Меня зовут Моника Семс.

Он заколебался, не желая так быстро заканчивать игру. Наконец выдавил:

— Стив.

— Стив, — повторила Моника.

Имя заинтриговало ее не меньше, чем сам мужчина. Хотелось узнать, как его зовут полностью, но она не спросила. У примитивных народов, с которыми ей доводилось иметь дело, считалось, что имена обладают скрытой магией, а потому нередко сохранялись в тайне. Моника тихо повторила это имя, наслаждаясь тем, что оно принадлежало ему, и он назвал его ей.

— Стив, Стиви… Хлеб с ветчиной будет готов через несколько минут. Если хочешь умыться, возле хижины греется на солнце кастрюля с водой.

Глаза Стива сузились, превратившись в блестящие серебряные полоски, обрамленные соболиными ресницами, густыми и длинными, как у женщины. Вот и все, что в нем было нежного, пока он изучал Монику, пытаясь уловить признаки притворства. Так уж она и не знает, кто перед ней! Однако не заметил ничего, указывающего на ее осведомленность, что он Гордон Стивен Диксон-третий, которого покойная мать звала Стивен, друзья — Стив, отец — малыш Гордон, а работники ранчо — босс Дик.

Он смотрел на легкое покачивание бедер Моники, идущей к костру, и не знал, злиться ему или смеяться. Ну, не забавно ли? Ей так мало известно о намеченной жертве, что она не знает даже его имени!

— Тебе еще многому надо научиться, девочка, — пробормотал он себе под нос. — Но ты попала на того, кто может тебя научить.

3

Наблюдая за экономными движениями Моники возле костра, Стив решил, что эту последнюю кандидатку отца отличает не только своеобразная неброская красота. Что бы он о ней ни думал, но работы она явно не боится. Не только тюкала по бревнам этим старым и слишком большим для нее топором, но и нашла время расчистить мусор, скопившийся вокруг хижины за все годы, как тут стали летом бывать студенты. Консервные банки, стеклянные бутылки и прочий хлам — спутники современной жизни — все было сложено аккуратными кучками.

— Когда в следующий раз приеду, прихвачу мешки и заберу всю эту дрянь, — сказал он.

Моники подняла глаза от сковороды, которую устанавливала на кривой почерневшей решетке, лежащей на камнях.

— Дрянь?

— Ну, банки-бутылки, — пояснил он, показывая на кучи у хижины.

Моника нахмурилась. Там, откуда она приехала, эти кучи скорее рассматривали бы как сырье, а вовсе не как мусор. Обломки стекла превратили бы в украшения или отточили до остроты лезвия, способного резать шкуры. Она сама не раз пользовалась особым способом заточки, когда жила среди племен, которые были слишком бедны или слишком удалены от цивилизации, чтобы просто менять старые стальные ножи на новые. А крепкие, упругие пластмассовые бутылки пригодились бы для хранения воды, семян, муки или соли. На берегах африканских озер они могли послужить поплавками для рыбацких сетей. Над пустыми алюминиевыми банками тоже поломали бы голову и обязательно нашли им какое-нибудь применение.

— Спасибо, — осторожно сказала Моника. — Если можно, я бы оставила кое-что из этих вещей. Но вот джутовый мешок, если у тебя есть лишний, очень пригодился бы. Я могла бы замачивать одежду в ручье, не опасаясь ее упустить. Течение ужасно быстрое.

Стив уставился на нее, не в силах поверить, что не ослышался насчет этой коллекции хлама и стирки в холодном ручье. Все прочие студенты-наблюдатели раз в неделю ездили в город за продуктами и в прачечную, а, поднимаясь сюда по тропе первый раз, везли столько багажа, что две лучшие вьючные лошади с его ранчо пыхтели от тяжести.