Джеки Браун - Утешительный приз Страница 6

Лицо Эмили неожиданно приняло печальное выражение.

– Наверное, мне бы следовало подарить его моей сестре…

– Ваша сестра собирается замуж?

– Да. – Эмили отпила кофе и сменила тему: – Я и не подозревала, что этот плед имеет такую богатую историю. Я увидела его в витрине одного магазинчика здесь, неподалеку.

– «Сокровища Салима», – угадал Дэн. – У жены владельца этого магазина семья жила в Кашакре.

– Да, верно. Плед стоил целое состояние, – призналась Эмили. – Но я не смогла устоять. Цвета такие яркие и живые… Но давайте перейдем к делу! Поговорим о вашем торжественном обеде. Вы уже выбрали какую-то конкретную кухню?

Эмили не покидало хорошее расположение духа. «Это никоим образом не связано с Дэном Таримом», – убеждала она себя, признавая, однако, что он потрясающе сексапилен. Скорее, приподнятое настроение было у нее из-за того, что она получила еще один заказ, и очень выгодный.

Похоже, мечта о ресторане, который Эмили планировала назвать «Мерит», не так уж несбыточна. Еще годик – и она сможет представить в банк свой бизнес-план. Она так ясно представляла себе свой ресторан! Меню в кожаной обложке с оттиснутым орнаментом. На столах, накрытых белыми хрустящими скатертями, – свечи, придающие интимность и романтичность обстановке, когда притушен свет. Но на этом реверанс в сторону традиций заканчивался. Еда будет эклектической и неожиданной – блюда со всего света с привнесенной ею самой изюминкой. Открыть ресторан было бы лучше всего где-нибудь в районе Ист-Виллидж…

Ее мысли вернулись к Дэну. Она пообещала подготовить подробное меню и представить на его суд к концу недели. У него было только одно требование, исполнение которого не создавало для нее никаких проблем, поскольку он оплачивал все расходы. Дэн был фанатом белых трюфелей и настаивал на том, чтобы хотя бы одно блюдо их включало. Цена одного фунта этого деликатеса доходила до десяти тысяч долларов, поэтому Эмили редко использовала его в своих кулинарных фантазиях. Даже Хендерсоны, которые были бесконечно щедры в попытке угодить своим гостям с их привередливыми вкусами, никогда не заказывали столь дорогостоящие грибы.

– Как в раю, – пробормотала Эмили, таща кипу книг со своими любимыми рецептами на кухню.

Но через секунду телефонному звонку удалось спустить ее с неба на землю. Голос матери помог в этом еще больше.

– Господи, до тебя просто невозможно дозвониться в последнее время! – вместо приветствия с упреком произнесла Миранда.

– Неужели?

– Ты прекрасно знаешь, что это так. Ты можешь пытаться избегать меня, но не сможешь игнорировать тот факт, что твоя сестра выходит замуж в августе.

После этих слов от хорошего настроения Эмили не осталось и следа.

– Я не избегаю разговора, мам, – отрезала она.

– Я знаю, как тебе трудно, но на самом деле все к лучшему. Он и Элли так подходят друг другу. Когда ты собираешься простить их, на серебряной свадьбе? – театрально произнесла ее мать.

– Звучит оптимистично, – пробормотала Эмили.

– Тебе следует быть выше этого. Твоя сестра так счастлива! Мы с твоим отцом никогда не видели Элли такой. Неужели ты не можешь порадоваться за нее?

Чувство вины охватило Эмили.

– Мне правда пора идти, мам.

– Элли устраивает девичник в следующее воскресенье.

– Ты знаешь, что я не могу прийти. У меня заказ на этот день.

Это была ложь. В то воскресенье Эмили была свободна.

– Пожалуйста, постарайся! Ради согласия в семье. Эмили положила трубку, задумавшись, почему именно на нее возлагалась эта тяжкая ноша.

Дэн захлопнул свой мобильный телефон и выругался. Он сидел в «мерседесе», который Азим виртуозно вел по Манхэттену сквозь плотный поток машин. Пришедшее сообщение, как и предыдущее, было от его матери. Фадила, видимо, считала этот звонок жизненно важным.

– Что-то случилось? – спросил Азим. – С отцом?

– Он в порядке.

Фадила не стала бы говорить столь туманно, если бы причина была в этом.

– Мама говорит, что ей необходимо поговорить со мной, – криво усмехнулся Дэн.

Азим кивнул:

– Она единственная женщина из всех, кого я знаю, которая заставляет тебя чувствовать себя неловко. Но это ненадолго, дорогой. Если ты по-прежнему готов согласиться на эту свадьбу, Навор тоже с удовольствием воспользуется таким правом.

– Высади меня возле следующего светофора, – попросил Дэн.

– Но «Мэйхью» находится дальше, – напомнил ему Азим.

– Я знаю, но хочу пройти пешком оставшийся путь. – Увидев, что его друг нахмурился, Дэн добавил: – Это первый теплый солнечный день почти за целую неделю. Мне хочется насладиться теплом.

– Ну, как хочешь. – Судя по скептическому выражению лица Азима, он не поверил такому объяснению.

После того как «мерседес» уехал, Мадэни взглянул на свои часы. Полдень еще не наступил, а это означало, что у него еще оставалось сорок минут до назначенной встречи с агентом по продаже. Он пошел медленной и ленивой походкой. Ему доставляло удовольствие прогуляться пешком. В Кашакре, даже при всех тех благах, которые давали ему его богатство и положение, Мадэни тоже любил пройтись. Пешая прогулка всегда давала ему возможность подумать. А сейчас это было ему необходимо.

Вероятно, мать хотела обсудить объявление о предстоящей помолвке или даже его свадьбу. Одна только мысль об этой женитьбе заставила Мадэни на ходу расслабить узел галстука. Как постоянно напоминали ему родители, таков был следующий логический шаг в его жизни. Ему тридцать два года. Он был образован, успешен, имел хорошую репутацию. Наступило время жениться и обзавестись семьей. А поскольку Мадэни предстояло стать следующим правителем страны, это было к тому же и его долгом.

Итак, его бракосочетание превращалось в обязанность. Тем не менее Мадэни было грешно жаловаться. Навор, невеста, которую ему выбрали родители, была красива, умна и образованна – совсем недавно защитила кандидатскую диссертацию по экономике в Кашакрском университете. По ее просьбе все переговоры по поводу свадьбы были отложены до тех пор, пока она не закончит свое образование. Это заставило Мадэни задуматься о том, не было ли стремление Навор непременно получить кандидатскую степень отражением ее собственных сомнений в правильности их свадьбы? Здесь, на Западе, договорные браки считались архаичными и неромантичными. Даже в его собственной стране многие представители молодого поколения считали такие альянсы старомодными и отжившими.