Смотреть, как ты влюбляешься в другую (СИ) - Айрон Мира Страница 6

Накануне отлёта Альберта Геннадьевича в саду был устроен ужин с барбекю. Приехали родители Леры. Мальчики принесли из дома настольную игру, и увлеклись все, кроме Леры и её свёкра. Они сидели чуть поодаль, наблюдая за азартными игроками, когда Альберт Геннадьевич вдруг заговорил.

— Я хочу поблагодарить тебя, Лера, за тёплый приём и за всё то, что ты сделала для нас с Ромой. Без твоего участия мы бы так и не сошлись: оба слишком упрямы, оба независимы, оба внешне холодноваты. И всё же Рома более глубокий и чувствительный человек, чем я. Или ему настолько повезло с тобой.

— Почему? — удивилась Лера.

Ей были приятны слова свёкра, но она не совсем поняла вывод, который он сделал.

— Понимаешь, я никогда не испытывал столь глубоких чувств, которые вы с Ромой испытываете друг к другу. Эта связь, которая существует между вами, — большая редкость даже в крепких семьях. Вы словно вросли душами друг в друга. Я не жалуюсь на свою жизнь, ни в коем случае, но мне подобное неведомо. И я не знаю, где причина этого, а где — следствие. Дело во мне, в моём поведении, в моём характере, и это я не смог найти свою настоящую половину? Или мне не повезло так, как повезло Роме, потому получилось то, что получилось?

— Но вы же любили свою жену? И вырастили её дочку, как родную?

— Да, я очень тепло относился к Томе, хотя многие не верили в наш с ней союз, ведь Тома была старше на четырнадцать лет. Мне сейчас пятьдесят девять, а моей приёмной дочери Рите, сорок восемь. Бывает и такое. Рита считает меня своим единственным отцом, ведь кровный отец предал дочку ещё до её появления на свет. Однако по иронии судьбы я не принимал участия в жизни своего единственного сына.

— Зато теперь у вас есть и сын, и дочь.

— Ты права. И внуки.

— У Риты двое детей, я правильно поняла?

— Да. Моей старшей внучке Карине двадцать четыре года, она переводчик, живёт и работает в Хельсинки. Её муж родом из Финляндии, его зовут Калеви, но мы все называем его Коля. Он хорошо говорит по-русски, почти без акцента. Моему старшему внуку, Ивану, девятнадцать, он студент, учится в нашем Федеральном университете, пошёл по моим стопам. И я очень счастлив, что теперь у меня есть ещё два внука, два родных внука, и оба они прекрасные, добрые парни. Спасибо тебе за внуков, Лера!

— Не только мне, — Лера улыбнулась.

— В семье всё зависит от женщины, Лера! Почти всё. Отец отвечает за то, чтобы его семья ни в чём не нуждалась, защищает свою жену и своё потомство. Всё остальное возложено на мать: психологическая обстановка, связь поколений, тыл, взаимная поддержка, тепло, любовь, быт. Я очень ярко почувствовал это, находясь здесь, у вас, глядя на то, как ты строишь взаимоотношения с мужем и сыновьями. Я всегда был весь в науке, никогда не вникал в дела семьи слишком глубоко. Тома была хорошим человеком, талантливым педагогом и хормейстером в музыкальной школе. Она тоже всю себя отдавала работе, вкладывала душу в каждого из воспитанников. Потому настоящей крепкой семьи мы так и не создали, хоть и прожили вместе тридцать пять лет. Да, всё было «как у людей», всё так, как должно быть. Но и только. Моя натура тоже сыграла свою роль: я всегда был человеком свободолюбивым и увлекающимся. К счастью, сын не унаследовал эту черту. Надеюсь, Рома умеет ценить тот подарок, который преподнесла ему судьба.

— Рома — самый лучший в мире муж и отец, — искренне и убеждённо сказала Лера.

— Спасибо тебе за эти слова, дочка! Хоть я и не воспитывал его и не заслужил счастья быть с вами рядом, но Рома — часть меня, и знать, что у него всё хорошо в жизни, очень важно. С годами я начал это понимать.

Перед тем, как Альберт Геннадьевич вернулся во Владивосток, он взял слово с Ромы и Леры, что они обязательно прилетят в начале февраля всей семьёй на его шестидесятилетие. Будет Рита с мужем Юрием, Карина с мужем Калеви, Иван, и красивая дата Альберта Геннадьевича станет хорошим поводом для знакомства и установления дружественно-родственных связей. Зная, что Лера, кажется, способна убедить Рому в чём угодно, свёкор особенно настойчиво уговаривал прилететь её, и она твёрдо пообещала.

Так получилось, что в конце января Глеб, занимающийся хоккеем, растянул связки на ноге. Родители решили не подвергать его длительному перелёту, и Глеб остался у бабушки с дедом. Артём тоже остался, главным образом, из солидарности с братом. Рома и Лера полетели во Владивосток вдвоём. В гостях они должны были провести восемь дней.

* * * * * * * *

Альберт Геннадьевич жил в довольно роскошном двухэтажном доме. За домом следили помощники по хозяйству, пожилая супружеская пара. Они же покупали продукты и отвечали за готовку. Когда Рома и Лера прибыли, все остальные были уже в сборе. В доме на правах фактической супруги хозяина постоянно жила Людмила Евгеньевна, коллега Альберта Геннадьевича, интеллигентная и тактичная женщина, на этот раз его ровесница. Приёмная дочь Альберта Геннадьевича Маргарита и её муж Юрий жили во Владивостоке, но на период приезда гостей остановились в доме отца. Лера и Рома сразу нашли с ними общий язык, много времени проводили вместе. Особенно подружился Роман со своим «племянником» Иваном, тем более, Иван выбрал ту же профессию, что Альберт Геннадьевич, Роман и Лера.

Калеви, он же Коля, тоже оказался очень простым и общительным парнем, интересным собеседником, обладающим тонким юмором.

Единственным человеком, с которым Лера так и не смогла найти общий язык, оказалась внучка Альберта Геннадьевича Карина. Лера всегда знала, что Ромка пользуется большим успехом у женщин, но относилась к этому философски. Она с самого начала знала, что Рома обладает не только яркой внешностью и очень высоким IQ, но и своеобразной харизматичностью, потому никогда не зацикливалась на ревности, ибо так недолго и пойти по сомнительному пути многих излишне ревнивых жён. Лера всегда доверяла Роме, и он ни разу не дал повода усомниться в его верности.

То, что Карина всерьёз увлеклась Романом, Лера поняла уже на третий день их присутствия в доме свёкра. Всё бы ничего, но кажется, это понял и Роман. Все остальные либо ничего не замечали, либо искусно делали вид, что ничего не замечают.

…Карина, казалось, обладала сразу всеми достоинствами, существующими в природе. Она была очень умна и эрудированна, разбиралась во многих сферах жизни, много путешествовала, много читала, прекрасно готовила, умела играть на нескольких музыкальных инструментах, красиво пела, когда-то окончила школу при хореографическом училище, играла в большой теннис, бадминтон и в шахматы, каталась на коньках и на лыжах, обладала прекрасным чувством юмора. Но природе и этого показалось мало, и она наградила Карину буквально неземной красотой: всё во внешности молодой женщины было идеально, а колдовской взгляд её изменчивых голубых глаз, казалось, мог свести с ума любого мужчину.

Лера могла точно сказать, когда Карина увлеклась Романом, а вот тот момент, когда Роман начал поддаваться чарам Карины, упустила. Когда это случилось? И почему Рома не смог устоять перед обаянием Карины? Да, она была очень хороша, но Рома всегда работал в смешанном коллективе, где было достаточно много женщин, в том числе, очень привлекательных.

Видимо, общаясь с Кариной, Рома почувствовал какие-то точки соприкосновения, какую-то общую «мелодию», связывающую их души. Как бы то ни было, но уже на четвёртый день их с Ромой пребывания в гостях, Лера в режиме онлайн наблюдала то, как её беспредельно любимый муж проигрывает борьбу сам себе и увязает всё глубже.

Лера видела всё: как Карина смотрит на Рому; как Рома смотрит на Карину; как между ними зарождается нечто пока незримое, нечто среднее между платоническим и чувственным, объяснимым и безумным, в общем, нечто прекрасное и удивительное.

Лера мысленно молила Бога о том, чтобы оставшиеся несколько дней пролетели как можно быстрее. О том, чтобы никто ничего не заметил. А главное, о том, чтобы Рома не позволил себе шагнуть за грань, разбить призрачное равновесие, начать рушить сразу две семьи. В том, что Карина не остановится ни перед чем, Лера не сомневалась. Она твёрдо знала: ситуация сейчас целиком и полностью в руках Ромы. Увы, в этот раз Лера была ему не советчик. Не могла же она заговорить с ним о том, что происходило? Ведь с точки зрения морали, ничего нарушено не было, всё происходило на невесомом уровне чувств и эмоций. Настаивать на досрочном отъезде она тоже не могла: завтра день рождения Альберта Геннадьевича, а праздновать планировалось как минимум в течение двух дней.